Продолжая серию рассказов о «классических», или «знаменитых», психологических экспериментах, нужно заметить, что многие из них не могли бы быть поставлены в наше время. Современные этические правила, требующие безусловного предотвращения как физической, так и психической травмы у испытуемого, не позволили бы провести ни эксперимент Стэнли Миллграма (ТрВ-Наука, № 86), ни Стэнфордский тюремный эксперимент Филиппа Зимбардо (ТрВ-Наука, № 102).
Поведение — наше всё
Эксперимент, поставленный основателем бихевиоризма Джоном Бро-десом Уотсоном (John Broadus Watson) и вошедший в историю психологии под названием «маленький Альберт», тоже можно поставить в один ряд с этими опытами.
Полный тезка биографа Шерлока Холмса родился в 1878 году. В 1913 году он заявил о создании нового направления в психологии — бихевиоризма. Согласно этой теории, предметом психологии является поведение, а не психика человека. Поведение же, согласно этой теории, зависит от внешних стимулов и внешней среды, а не от внутренних психических процессов.
Бихевиоризм быстро набрал силу, и в 1916 году, на один год, Уотсон был избран президентом Американской психологической ассоциации (86 лет спустя на этой должности побывал и автор Стэнфордского тюремного эксперимента).
Маленький Альберт
В самом конце 1919 года Уотсон и его ассистентка и любовница Розали Рейнер ставят эксперимент, который призван показать правоту бихевиористической теории. Их задача — вызвать посредством внешних стимулов сложную психическую эмоцию там, где ее раньше не было.
Уотсон и Рейнер выбрали для экспериментов 11-месячного младенца «Альберта Б.». Он был нормально развитым ребенком, флегматичным, а главное — доступным для исследований: его мать работала нянькой в местном приюте для детей-инвалидов.
Сначала экспериментаторы проверили реакции Альберта, показывая ему белую крысу, разнообразные маски, горящую газету и хлопковую пряжу. Ни один из этих предметов не выявил страха у малыша.
Затем Уотсон с ассистенткой приступили к формированию реакции страха. Одновременно с тем, как ребенку давали поиграть с белой крысой, экспериментатор сильно бил молотком по стальной метровой полосе так, чтобы малыш не видел молотка и полосы. Громкий звук пугал Альберта. Разумеется, достаточно быстро ребенок стал пугаться и самой крысы — без удара. Первая фаза эксперимента закончилась — условный рефлекс страха на крысу действительно закрепился у малыша.
Потом была взята пауза на пять дней. Альберт снова оказался у экспериментаторов. Они проверили его реакцию: обычные игрушки не вызывали негативной реакции. Крыса же всё еще пугала малыша. Теперь нужно было проверить — случился ли перенос реакции страха на других животных и похожие предметы. Выяснилось — ребенок действительно боится кролика (сильно), собаки (слабо), мехового пальто, хлопковой пряжи (минимально), шевелюры исследователя, маски Санта-Клауса.
Дальше Уотсон и Рейнер (по их словам) планировали продемонстрировать и возможность снять (переопределить) вызванные реакции страха, но не смогли, поскольку ребенка забрали из больницы, где проводились исследования. Впрочем, в самой первой статье об эксперименте говорится, что психологи прекрасно знали, когда заберут малыша, и лишь указывается, как они хотели бы снять страх [1]. Только в последующих публикациях и интервью они говорили, что ребенка забрали «внезапно».
Впрочем, сейчас за подобные методы «лечения страха» психолог в США мог бы получить очень длинный тюремный срок за изнасилование и педофилию — ведь эти методы включали не только конфету, предлагаемую малышу одновременно с крысой, но и стимулирование половых органов ребенка.
Интересно, что в статье Уотсон не только писал о правоте своей теории, но еще и не преминул пнуть теорию Зигмунда Фрейда.
«Через двадцать лет фрейдисты, если их гипотезы не изменятся, анализируя страх Альберта перед пальто из меха морского котика (при условии, что он придет к ним на сеанс), возможно, будут упрашивать его пересказать им содержание его сна и скажут, что Альберт в возрасте трех лет пытался играть с волосяным покровом на лобке своей матери и получил за это взбучку. (Мы никоим образом не отрицаем, что это могло бы вызвать условную реакцию в любом другом случае.) Если бы психоаналитик в достаточной степени подготовил бы Альберта к признанию такого сна в качестве объяснения его избегательных тенденций и если бы психоаналитик обладал властью и личным авторитетом для того, чтобы добиться своей цели, то Альберт, возможно, был бы полностью убежден в том, что его сон действительно раскрыл все факторы, приведшие к возникновению этого страха».
Начало конца
Уотсон торжествовал, но, как ни странно, эксперимент оказался началом конца бихевиоризма.
Во-первых, последующие «подгонки» и «приглаживания» результатов эксперимента показали, что методологически у эксперимента не всё хорошо. Оказалось, Уотсон время от времени «подкреплял» реакции страха на втором этапе и мешал ребенку включать компенсаторные механизмы (Альберт сосал палец и успокаивался, Уотсон вытаскивал палец изо рта).
Во-вторых, дальнейшая судьба Альберта осталась неизвестной — как и долгосрочный эффект «закрепления» страха.
В-третьих, впоследствии повторить эксперимент не удалось никому. В том числе и самому Уотсону: через шесть месяцев после публикации ему пришлось покинуть университет Джона Хопкинса в связи с этическим скандалом. Правда, никого не волновала судьба малыша — роман женатого Уотсона с аспиранткой возмутил общество гораздо сильнее. Психологу пришлось уйти в рекламу.
Этим экспериментом Уотсон пытался доказать свой тезис, сейчас раздерганный на цитаты в учебниках: «Дайте мне дюжину здоровых, нормально развитых младенцев и мой собственный особый мир, в котором я буду их растить, и я гарантирую, что, выбрав наугад ребенка, смогу сделать его по собственному усмотрению специалистом любого профиля -врачом, адвокатом, торговцем и даже попрошайкой или вором — вне зависимости от его талантов, наклонностей, профессиональных способностей и расовой принадлежности его предков».
Правда, мало кто цитирует продолжение: «Я делаю выводы, недостаточно подкрепленные фактами, и я признаю это, но то же самое делают и защитники противоположной точки зрения, причем они занимались этим в течение тысячелетий».
Алексей Паевский, Снежана Шабанова
1. Watson J. В., Rayner R. Conditioned emotional reactions // J. exp. Psychol. 1920. № 3 (1). P. 1-14.