Система двух ключей

Известные общественные деятели, педагоги и ученые, возможно, получат реальную возможность влиять на политику Министерства образования и науки РФ и даже принимать некоторые решения в сфере образования и науки. Такую перспективу 30 августа озвучил глава ведомства Дмитрий Ливанов на первом заседании свежеизбранного Общественного совета при министерстве.

Что было

Общественный совет при Минобрнауки существует с 2006 года, однако до недавнего времени об этой структуре было мало что слышно. Ливанов, который с момента своего вступления в должность декларирует, что отныне министерство станет максимально открытым и будет в своей работе опираться на мнение общественности и экспертов, вознамерился дать Совету новую жизнь и кардинально расширить его полномочия. Часть членов организации министр назначил сам, а часть выбрал из победителей интернет-голосования, проходившего на сайте радио «Эхо Москвы». Всего в Общественный совет вошли 17 человек. В организацию был избран и недавно ушедший из жизни Сергей Капица, который был одним из лидеров интернет-голосования.

На первое заседание пришли почти все члены Совета: не было только председателя СО РАН Александра Асеева и академика-секретаря отделения энергетики, машиностроения, механики и процессов управления РАН Владимира Фортова. Некоторые из собравшихся были знакомы, но большинство видело друг друга впервые. Пока члены Совета никак не контактируют между собой, и всё взаимодействие происходит через секретаря. Впрочем, министр пообещал исправить эту ситуацию и создать каждому «советчику» индивидуальную страницу в Интернете, на которой он сможет выкладывать и обсуждать со всеми свои предложения. К страницам будет «прикручен» форум, через который к членам Совета смогут обращаться обычные граждане.

Председателем при двух воздержавшихся был выбран лауреат Нобелевской премии по физике 2000 года Жорес Алферов (его кандидатуру предложил Ливанов), который вел заседание с профессионализмом депутата Госдумы с многолетним стажем. Практически сразу стало очевидным четкое разделение «избранных» на две группы: ученые и школьные и вузовские педагоги, взгляды которых на одни и те же вопросы зачастую расходились. Например, научные работники сочли, что количество поступивших в вузы — необходимый и достаточный критерий успешности школы; педагоги против такой позиции активно возражали, отмечая, что в школах учат не только будущих ученых. Представляющие в Совете журналистское сообщество Дмитрий Быков и Виктор Лошак явно выпадали из происходящего и за всё заседание не сказали ни слова.

В общей сложности Совету было предложено для обсуждения 25 тем, ранее присланных самими избранниками. Основную часть списка составили конкретные вопросы, которые волнуют ученых и учителей, вроде «Связь РАН с университетами и вузами», «Каким должен быть современный учебник», «Система аттестации ВАК», «Поддержка талантливых молодых ученых», «Проблемы приема в первый класс», «Доступность дошкольного образования». Так как заседания будут проходить раз в квартал и на каждой встрече планируется обсуждать по две темы, до следующего раза члены Совета должны будут отобрать шесть самых актуальных пунктов (две темы — дебюрократизация образования и на -уки и планируемое сокращение количества вузов — Совет затронул на первом заседании). Пара вопросов, которые, очевидно, станут поводом для последующих дискуссий, определились сразу: ЕГЭ и доступность высшего образования то и дело вылезали в спорах «советчиков» на, казалось бы, совсем далекие от этих напастей темы.

Список членов Общественного совета:

Алферов Жорес, физик, лауреат Нобелевской премии

Асеев Александр, физик, с 2008 года председатель Сибирского отделения РАН Быков Дмитрий, писатель, журналист

Венедиктов Алексей, журналист, главный редактор радиостанции «Эхо Москвы»

Волков Сергей, учитель русского языка и литературы 57-й школы города Москвы

Гельфанд Михаил, биоинформатик, заместитель по науке директора Института проблем передачи информации (ИППИ) РАН

Георгиев Георгий, биолог, основатель Института биологии гена (ИБГ) РАН, директор ИБГ с 1990 по 2006 год, научный руководитель ИБГ

Иванов Михаил, директор лицея «Физико-техническая школа» при Физико-техническом институте им. А.Ф. Иоффе РАН

Карачинский Анатолий, президент IBS Group, член Экспертного совета по вопросам электронного образования при Комитете по образованию и науке Государственной Думы

Леонтович Александр, директор Дома научно-технического творчества молодежи, Москва

Лошак Виктор, главный редактор журнала «Огонек»

Пильдес Майя, директор 56-й гимназии, город Санкт-Петербург

Рукшин Сергей, доцент Российского государственного педагогического университета им. Герцена

Смирнов Станислав, математик, лауреат Филдсовской премии, научный руководитель математической лаборатории им. Чебышева в Санкт-Петербургском госуниверситете

Фортов Владимир, физик, академик-секретарь отделения энергетики, машиностроения, механики и процессов управления РАН

Хромов Артем, председатель Российского студенческого союза

Ямбург Евгений, директор Центра образования № 109, г. Москва

Встреча, длившаяся 2,5 часа, была несколько сумбурной, и местами разговор становился совсем уж общим — хотя, возможно, излишняя «водянистость» заседания объясняется тем, что оно было первым и участники толком не подготовились к дискуссии. Но формат мероприятия, видимо, останется неизменным: кто-то из членов Совета выступает с подготовленным докладом по одной из проблем, остальные оппонируют или поддерживают его — а министр и его замы следят за происходящим и «принимают к сведению». На первом заседании Ливанов явно выказывал к дискуссиям интерес, периодически что-то помечал в своем айпэде, иногда соглашался с говорящими и пояснял, как именно министерство планирует решать те или иные проблемы. Другие чиновники из Минобрнауки под конец встречи зевали и явно скучали.

Что не так

В первой трети заседания, посвященной сокращению количества бумаг и инстанций, в которые их надо рассылать, солировали школьные учителя: очевидно, их изматывающая бесконечная отчетность достала особенно сильно. Директор 56-й санкт-петербургской гимназии Майя Пильдес жаловалась, что заполнение бессмысленных и часто дублирующих друг друга бумаг отнимает у педагогов, завучей и директора огромную часть времени. Например, активно рекламируемая предыдущим главой государства инициатива «Наша новая школа» требует от учителей заполнения аж 12 отчетов — и это не считая еще четырех ежемесячно. Особенно раздражают педагогов так называемые прогностические отчеты, в которых надо указывать, скажем, сколько инвалидов будет учиться в школе через 5 лет или на каком именно уроке через 10 месяцев (с точностью до числа!) учитель будет проходить конкретную тему или даже ликвидировать пробелы учеников по тем темам, которые оказались недостаточно усвоены.

Судя по реакции чиновников и «лагеря» ученых, поведанные учителями ужасы были для них в новинку, хотя сама по себе ситуация с отчетностью в министерстве известна. У самих исследователей тоже нашлось, что сказать по поводу ненужных бумаг и бюрократических препон, которые катастрофически замедляют работу лабораторий — порой до полной невозможности продолжать исследования. Скорби научного сообщества коротко изложил академик РАН Георгий Георгиев, основатель и многолетний директор Института биологии гена (ИБГ) РАН, организовавший одну из самых успешных и прозрачных программ финансирования науки «Молекулярная и клеточная биология». В перечне Георгиева фигурировали извечные тормоза научной деятельности, такие как 94-й федеральный закон, регулирующий правила госзакупок и в разы усложняющий работу научных групп, специфические особенности российской таможни, из-за которых специалисты вынуждены провозить ценнейшие образцы и реактивы в карманах и чемоданах, неповоротливая система распределения бюджетных денег, требующая от исследователей представлять план своей работы на год вперед — при том, что в науке очень часто возникает ситуация, когда полученные результаты требуют от исследователя кардинально изменять всю схему эксперимента.

Научной части Совета эти сложности знакомы слишком хорошо, поэтому они согласно кивали и дополняли слова Георгиева красочными примерами. Лауреат Филдсовской премии математик Станислав Смирнов, в 2010 году получивший мегагрант (денежное довольствие, очень солидное даже по мировым меркам, которое разыгрывалось с целью привлечь в Россию ведущих ученых), рассказал, что в Швейцарии отчет по гранту сходного размера занимает 25 страниц, а в России — 5 тысяч. Учителя слушали с интересом, хотя и не всегда понимали специфику ситуации. В итоге Алферов предложил принять все предложения Георгиева по преодолению перечисленных сложностей, хотя какой именно эффект должно произвести это действие, осталось неясным.

Вторую тему для обсуждения — потенциальное сокращение количества вузов — представил сам Дмитрий Ливанов. О том, что в стране слишком много высших учебных заведений (1,1 тыс. вузов и 6 млн студентов сейчас против 500 вузов и 1,5 млн студентов в СССР), к качеству обучения в которых возникают серьезные вопросы, министр говорил с первых дней своего назначения. «Сегодня ситуация с высшим образованием критическая. Это моя оценка», — заявил Ливанов и сообщил, что уже к концу сентября министерство закончит первый этап реформирования системы — мониторинг всех российских вузов. Высшие учебные заведения оценивали по пяти десяткам параметров, в которые вошли изучение состава абитуриентов и выпускников вуза, выяснение того, насколько активно преподаватели занимаются исследовательской работой, оценка материально-технической базы, выяснение средней стоимости обучения одного студента.

Ливанов подчеркнул, что по итогам мониторинга Минобрнауки не будет составлять рейтинг вузов, отметив, что этой работой должны заниматься негосударственные компании. Вместо этого ведомство выделит так называемую «группу риска», в которую, предположительно, войдут около 25-30% всех высших учебных заведений, которые покажут плохие результаты по нескольким параметрам. Ситуацию в этих вузах министерство планирует обсудить с экспертами, а также с представителями региона, где расположен вуз. В итоге часть университетов и академий будет присоединена к более сильным учебным заведениям в качестве филиалов, в некоторых вузах будет «усилено руководство», а часть «проштрафившихся» постепенно закроют, прекратив прием студентов. Вузы, которые оказались в «группе риска», но готовят крайне необходимых региону специалистов, будут поддержаны «целевым образом». При этом, несмотря на сокращение, количество доступных бюджетных мест для выпускников школ не изменится, отдельно подчеркнул министр по связям с открытым правительством Михаил Абызов.

Самые яркие цитаты заседания:

Я так и не знаю, зачем нужны РОНО, которые собирают с нас массу отчетов.

Майя Пильдес, учитель с более чем 30-летним стажем

В этих огромных отчетах исчезает суть работы: из них нельзя даже понять, выполнена она или нет. Специально для чтения отчетов был создан институт мониторов. Говорят, бывают хорошие мониторы. Но я с такими не встречался.

Академик РАН Георгий Георгиев

Школа превратилась в место, где дети мешают учителям и администрации работать с документами.

Заслуженный учитель России Евгений Ямбург

После того, как я встретился с учителями и провел им, как мне казалось, небесной красоты семинар о том, как преподавать литературу, я не мог понять, почему у них злые лица в конце. И потом у одной учительницы прорвалось: «Понимаете, вы сейчас уедете, а нам писать отчет о встрече с вами».

Учитель Сергей Волков

Я ведь еще и депутат Госдумы. И я прекрасно знаю, сколько необходимых, нужных вещей уже десятилетиями Дума не решает.

Академик РАН Жорес Алферов

Никто из членов Совета не стал спорить с министром о целесообразности закрытия части вузов. Единственное опасение высказал директор московского Центра образования № 109 Евгений Ямбург. Заслуженный учитель России призвал Ливанова и его подчиненных быть очень осторожными при оценке педагогических и медицинских вузов. Эти учебные заведения могут «не пройти» в рейтинге по многим критериям, например по индексу ци-тируемости статей их преподавателей, так как педагоги если и пишут какие-то работы, то размещают их в журналах, которые не индексируются в международных системах учета научных публикаций. Главред радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов не согласился с такой постановкой вопроса, заявив, что вузы не должны выпускать плохих врачей и учителей, даже если те очень нужны, но поддержки его позиция не получила.

Что дальше

Участники заседания, даже те, кто обычно склонен высказываться весьма скептично, оценили встречу и ее перспективы со сдержанным оптимизмом. «От трех часов разговоров сложно ожидать какого-то практического результата, — говорит Станислав Смирнов. — Но на встрече было несколько десятков конкретных предложений, и если бы министерство взялось их реализовать, то это было бы хорошо. Например, каждое из предложений Георгиева, очень конкретных и практических, увеличивает КПД научной деятельности на 5-40%. Казалось бы, 5% — мелочь, но когда простое решение позволяет хотя бы на 5% что-то улучшить — это заметный плюс. Эффект от таких улучшений сравним с тем, что было бы, если бы людям зарплату в 1,5 раза повысили, — зато эти решения не требуют вложения дополнительных денег. Поживем — увидим, но, если министерство возьмется за эти предложения, то какого-то эффекта можно ожидать, наверное, через полгода».

Учитель русского языка и литературы 57-й школы Москвы Сергей Волков, который в свое время привлек внимание СМИ и родителей к новым стандартам для средней школы (в результате поднявшегося шума они не были приняты), высказался еще более явно: «Пока ощущения гораздо более позитивные, чем накануне. Продемонстрирована простая, ясная и, кажется, искренняя позиция министерства работать открыто и сотрудничать. Я не услышал ни в словах, ни в интонациях какого-то обмана или желания создать ширму. Что будет дальше — не знаю, так как и министерство у нас молодое, и министр только в начале пути. Положительный момент в том, что в Совете много людей, ученых, которые привыкли доводить дела до реализации, добиваться чего-то, а не просто говорить. Другое дело, что не все решения зависят только от министерства образования — есть еще правительство, Минфин и другие структуры, у которых может быть иная позиция. Высказанное сегодня — это начало следующего этапа работы. Должно созреть какое-то большое возмущение, которого не было на этапе принятия неправильных решений. Работа Общественного совета — это еще один камушек на пути принятия верных решений. У нас же так просто ничего не делается».

«В совете есть некоторое количество живых людей, и я думаю, что какие-то моменты удастся прожать. Членство в Общественном совете полезно в том смысле, что оно представляет собой такой зонтик, который может прикрыть тех людей, которые действительно готовы заниматься решением проблем. Еще одна существенная роль Общественного совета заключается в том, что он должен настаивать на том, чтобы все происходящее на заседаниях и между ними было публичным. А если совет не будет работать, то тогда он станет трибуной для общественных скандалов», — считает биоинформатик, заместитель директора по науке Института проблем передачи информации РАН Михаил Гельфанд.

Сам Ливанов пообещал, что в будущем функции Совета могут быть значительно расширены — вплоть до того, что при принятии некоторых решений Совет и министерство будут работать по принципу «двух ключей». То есть эти решения могут быть приняты только при одобрении обеих структур. Кроме того, Совет будет проводить предварительную экспертизу и анализ различных предложений, обсуждать случаи, относящиеся к сфере образования, которые имеют общественную значимость, дискутировать по поводу системных стратегических проблем области.

У объединений, подобных Общественному совету при Минобрнауки, всегда есть риск превратиться в место для бурного обсуждения глобальных вопросов, а не орган, который способен решать реальные проблемы, привлекая к ним внимание министерства. Публично это опасение озвучил Гельфанд, и в качестве «проверки на вшивость» предложил Совету и министру два конкретных вопроса. Первый — о сокращении финансирования двух ведущих российских научных фондов — РФФИ (Российского фонда фундаментальных исследований) и РГНФ (Российского гуманитарного научного фонда). Несмотря на обещание выделить им больше денег, итоговая сумма «надбавки» была урезана Минфином. Второй пример — история с очень странным поступлением в вузы нескольких школьников, которые якобы участвовали в некой олимпиаде и получили право не сдавать вступительные экзамены. Эти два примера, по мнению Гельфанда, смогут сразу показать, насколько эффективны Совет и его посредническая роль между обществом и министерством: «Если до следующего заседания в этих вопросах не произойдет никаких сдвигов, то на следующей встрече я попрошу министра публично объяснить, почему так получилось».

Ирина Якутенко,
«Лента.ру»