Любители в роли экспертов

Порою споры, отгремевшие в цеховой науке, отражаются в околонаучных обсуждениях, в студенческой аудитории или в обще­ствах любителей. Отражаются обычно в упрощенном и заостренном виде, выдавая главные линии дискуссий профессионалов. При этом дилетанты становятся воинствующими дилетан­тами, беря на себя функции экспер­тов и судей. Это резко проявляется в спорах по истории, притягивающих на себя и отражающих острые раз­ногласия в обществе, в частности в споре о варягах.

1. Беседа с Диким

При обсуждении ряда моих ста­тей в Интернете выступает некий господин Дикий (не знаю, это фа­милия или «ник»). На какую бы тему я ни писал, он тут как тут со своими комментариями, в которых он уко­ряет меня, что я не отвечаю на его возражения против моих выводов о варягах-норманнах. Он верит антинорманистам, а я считаю антинорманизм не научной теорией, а чисто идеологической платформой, по­строенной для превращения стра­ны в империю, в военный лагерь. Он клеймит меня как норманиста, а я считаю норманизм жупелом, вы­думанным антинорманистами для оправдания своей отчаянной борь­бы и придания ей смысла.

Взгляните на его Комментарий в блоге «Троицкого варианта» от 13 июня 2012 года, к моей статье на совершенно иную тему — «Пре­лестное письмо «Руснауки«» (пере­печатываю с орфографией Дикого):

«Вот Вы всё боретесь со лженау­кой, лжеконференциями, лжеакаде­миями. А так ли сильно Вы от них отличаетесь? А вот мне кажется что очень не сильно. Вы и авторы «Велесовой книги» и прочих «Свято—арийских вед» просто две стороны одной медали. Как они удлинняют русскую историю до времён триллобитов, так и Вы русофобствую низ­водите русских народ до уровня дика­рей, которых добрые цивилизаторы за хвосты с деревьев стащили. За­одно Вы поливаете грязью настоя­щих русских историков Ломоносова, Рыбакова, Кузьмина и Фомина. Пото­му что они в отличии от добросо­вестные историки. Вы даже на мою критику (недипломированного люби­теля истории) неспособны нормаль­но ответить. На прессконференцию, встречу читателями или семинар Вы меня не зовёте. Но ничего я узнаю сам когда Вы будете проводить и при­ду и возьму журналистов. Пусть все знают какие у наса доктора исто­рических наук».

Вопреки своему обычаю не отве­чать на такие письма, отвечу, потому что письмо типично и мой ответ мо­жет помочь другим столь же бесша­башным критиканам воздержаться от глуповатых и смешных нападок.

Господин Дикий.

Спорить с Вами я действительно не собираюсь. По двум причинам: во—первых, на этом уровне мне спорить не интересно и некогда, а во—вторых, Вы ведь и спор ведете не для выясне­ния истины, а из азарта — показать этим ученым, что вот мы совсем не­ученые, а разбираемся лучше их. При этом Вы изначально поверили в те лестные байки о прошлом, которы­ми Вас кормили записные антинорманисты, и исходите из них как из святой истины. Вы заведомо отно­ситесь к своим оппонентам как к врагам и лжецам, которых надо ра­зоблачить. Они покушаются на то, с чем вы сжились.

При этом Вы не стесняетесь раз­брасываться обвинениями. Вы заяв­ляете, что я обливаю грязью «на­стоящих русских ученых Ломоносова, Рыбакова, Кузьмина и Фомина». Где это я их обливал грязью? Цитату, пожалуйста. И с каких пор крити­ка называется обливанием грязью? Прямо скажем, ученые это разномас­штабные. Ломоносов великий есте­ствоиспытатель, но весьма слабый историк. Рыбаков был очень талант­ливым историком, но не мог совла­дать со своим воображением, многие его построения разрушены (кстати, именно мне принадлежит самая под­робная биография акад. Рыбакова, на­писанная с максимальным сочувстви­ем). Кузьмин был человек знающий, но односторонний, его ученик Фомин усерден и фанатичен. Это мое мне­ние (и не только мое), но это не об­ливание грязью.

Вы заявляете, что я русофобствую и низвожу русский народ до уровня ди­карей. Позвольте Вас спросить, где Вы это у меня нашли? Цитату, пожалуй­ста. Но я Вам помогу. Что предки всех народов — и русских, и немцев, и евреев и т. д. — были дикарями, в этом у меня нет сомнения. У Вас есть? Что зем­ли, позднее известные как восточно­славянские, в бронзовом веке отста­вали от более западных — это факт, Вам не известный, но тем не менее не перестающий от этого быть фак­том. Центральная и Западная Евро­па завалены бронзовыми мечами и сосудами, их многие сотни в археоло­гических музеях. На русской территории только мелкие украшения из меди, и на юге, в степях (заселенных индои­ранскими народностями), — бронзовые ножи и шилья, се­вернее — ножи из кремня. К сожалению, наша страна и позже часто отставала от западных соседей. Я думаю, что если бы многие у нас не старались это скрыть, за­мазать и перерисовать, то мы не отставали бы по мно­гим показателям сейчас. Про­шу не путать меня с госпо­дином Гундяевым, который уверял в интервью телека­налу «Россия» 21 сентября 2010 года, что славяне уже после рождества Христова были не только варварами, но «людьми второго сорта» и «почти зверями». Отстава­ли — да. Но вот же и Япония отставала, но японцы это­го не скрывали, а сейчас они в числе передовых.

Вы грозитесь прийти с журналистами на мои «встречи с читателями, пресс—конференции или се­минары» — очевидно, чтобы устроить скандал и публично разо­блачить меня. К сожалению, Вы опо­здали лет на 20. Мне уже 85, я дав­но не выступаю публично, разве что с докладами в научных заседаниях. А это очень узкая аудитория, и вряд ли она будет Вам симпатизировать. Но я пишу статьи и книги, их печатают и переводят, и это единственное поле, на котором Вы можете себя показать во всем блеске. Не Интернет и газеты, где можно печатать что угодно (или почти что угодно), а научная лите­ратура. Напишите годную к печати книгу. Может быть, если Вы попробуе­те, то поймете, что выкриками и нахальством мало чего достигнете, что тут требуются очень труднодо­ступные знания, много работы, мно­го требовательности к себе и, про­стите, талант. Может быть, тогда Вашей самонадеянности поубавится и Ваша фамилия перестанет быть такой говорящей (или «ник» столь удачно выбранным).

2. Кто финансирует «норманистов»?

В Интернете я наткнулся на боль­шую подборку материалов по древ­ней истории Руси и норманнскому во­просу (http://my.mail.ru/community/varyagi_i_rus/728B161EB94BB787.html). Создана эта подборка киевским лю­бителем Александром Олейниченко.

Дело безусловно похвальное. Одна­ко всех авторов, которых он читал и результаты которых включает в свою коллекцию, он сходу делит на две ка­тегории: на тех, которые находили в истории Руси только лестные и при­ятные факты, и тех, которые искали истину и выявляли любые факты — понравятся ли они читателям вроде Олейниченко или нет. Первые — со­юзники, вторые — враги. Я попал во вторую категорию.

Поэтому для меня в заметке 77 («Спор о варягах») Олейниченко не жалеет хлестких осудительных слов (цитирую с орфографией автора).

«Типичным насаждением идей норманнизма и извращением древнерус­ской истории является работа Клейна, Спор о Варягах. Это не научная ра­бота, а скорее популяризация варяж­ской темы в стиле Суворова—Резуна. Никаких новых аргументов, по срав­нению с теми, которые еще на заре норманнистических споров были вы­двинуты норманнистами он не при­водит, поэтому останавливаться на них не имеет смысла». По Олейниченко, в этой книге, «якобы написан­ной в 1960 году», я только и занима­юсь тем, что себя «пиарю». И следует решительный вывод: «Уже одно это показывает, кто финансирует та­кие издания и для кого так стара­ется Клейн» .

Ну, разумеется, нужно всячески ума­лить мой научный авторитет. «Когда я увидел эту книгу, меня удивило, что о Клейне я ничего не слышал до вы­хода этой книги. Хотя в предисло­вии написано, что это известный археолог. Но так как статьи этого «великого» археолога я не мог вспом­нить, и какой такой великий вклад он внес в археологию СССР, я попытал­ся найти в Интернете информацию об этом светиле исторической науки. Уже само сочетание Лев Самуилович и лопата археолога трудно представимо». Ну, уже сама несопоставимость этих понятий кое-что говорит о вну­треннем мире моего критика. Но по­слушаем его дальше. Он обнаружил, что Клейн занимался теоретической археологией. И критик предъявля­ет коронный аргумент: «Вы можете себе представить, что такое теоритическая археология, или теоритическая медицина? Другими слова­ми Лев Самуилович был болтуном».

«Но вот грянула перестройка и наш теоретик быстро сообразил как за­рабатывать и на чем, за что запад будет платить». Далее Олейниченко сокрушает­ся по пово­ду издания «огромны­ми тиража­ми» моей кни­ги «Спор о варягах». «И если вы откроете и посмотрите, кто издает эту профанацию, то уви­дите всё тот же фонд Евразия, ко­торый издал и горе—профессора из Сорбонны Режи Буайе» (этот профес­сор Сорбонны тоже не угодил суро­вому киевлянину, и он расправился с ним в предшествующих очерках). Ругает критик и Европейский уни­верситет, в котором я преподавал (видимо, уже одно слово «Европей­ский» его пугает).

Г-н Олейниченко возмущается тем, что Википедия поместила огромную статью о Клейне, «который не стес­няется в своей книге обливать гря­зью наших историков и обвинять их в некомпетентности, оплевывает историю России» (нельзя ли приме­ры?), а об истинных крупных ученых, «книги которых на слуху», таких ста­тей нет. Мою адресную и пер­сональную критику некоторых ученых (ведь «антинорманистов» ныне очень мало) он перелагает так: «Другими словами все (sic! — Л.К.) отечественные историки и ученые только тем и занимались, что извращали и перекручивали историю про­исхождения древнерусского го­сударства. Ну а конечно на за­паде никто этим не занимался, там сплошная объективность и беспристрастность».

И вывод: раскрутка Клейна и его работы, которая сплош­ная «белеберда», показывает, что «норманнизм для Запада —это часть идеологической борь­бы против России. И как один из элементов этой идеологи­ческой войны он целенаправ­ленно финансируется и про­двигается».

Можно было бы пройти мимо этих нападок, списав всё на необразованность и дурные влияния. Но, во-первых, Олей­ниченко много читает, думает, пытается вычитать из источ­ников то, что его бы устроило. Во-вторых, его настрой типи­чен для многих читателей, сби­тых с толку длительной советской и постсоветской пропагандой. Поэто­му мне хочется обратиться к киев­скому любителю с серьезным и до­брожелательным письмом.

Уважаемый г—н Олейниченко!

Мне было очень неловко читать Ваши филиппики. Неловко за Вас. Нельзя давать «гневу и пристрастию» так застилать глаза. Я не ограничусь исправлением Ваших элементарных ошибок, но постараюсь помочь Вам осознать и нечто большее.

1. Слово «теорИтическая» (так у Вас трижды) вообще-то пишется через е, «белЕберда» — через и.
2. «Спор о варягах» был издан не «огромными тиражами» (у страха глаза велики), а тиражом в 1000 эк­земпляров и полностью раскуплен.
3. Мне незачем отстаивать свой ав­торитет и указывать свой вклад. Раз­ве что для точности: если считать с переизданиями и переводами, это моя 22-я монография (с тех пор вы­шло еще полдюжины), а статей у меня вышло более 500. Если они плохие (это, конечно, возможно), то почему многие — в основных археологиче­ских изданиях? В том числе и в ки­евских. Почему они не попались Вам на глаза, не знаю. Допускаю, что они бы Вам не понравились. Совершен­но не могу допустить, что Вы не читали этих изданий. Наверное огре­хи памяти.
4. Что касается теоретической ар­хеологии, то теоретическая отрасль существует в каждой науке, достой­ной этого имени, и для правильной интерпретации фактов желатель­но было бы это понять. Впрочем, я занимался не только теорией, но и конкретными культурами (напри­мер, бронзовым веком Северного Причерноморья).
5. «Евразия» — не «фонд», а не­большое питерское издательство, созданное двумя русскими литера­торами, ни малейших связей с ино­странными фондами не имевшее и не имеющее.
6. В Европейском университете в Санкт-Петербурге я преподавал три года (по совместительству), а основ­ным местом работы был Ленинград­ский/Петербургский университет (там — десятки лет). Там выполнены мои работы о скандинавских древ­ностях, там работал и мой семинар.
7. Во многих зарубежных универ­ситетах преподавал по приглаше­нию, нигде в них не читал лекций о «норманнском вопросе», так как во­прос этот их совершенно не инте­ресует. Критиковать там советских ученых не приходилось (хотя и было за что), поскольку читал я там дру­гие предметы. А вот западных уче­ных как раз критиковал и много с ними спорил (почитайте мои рабо­ты). После 2001 года никуда не ез­дил ввиду болезни. Вот книги мои и статьи, в том числе и с критикой, переводят.
8. В 1960 году, когда написан был мой «Спор о варягах» (не «якобы» написан, а реально написан), даже подумать о каких-то связях с ино­странными фондами было немыслимо. Я подавал его в издательство с реко­мендацией декана проф. В. В. Мавродина (кстати, антинорманиста), и издательство тогда не решилось пе­чатать, но большое количество ар­хеологов рукопись тогда же читало.

   Кто же финансировал мои иссле­дования скандинавских древностей на землях древней Руси? Прежде всего я сам — из своей аспирант­ской тогда стипендии. Затем Ле­нинградский университет, платив­ший мне зарплату. А потом, кое-что компенсировали мне Вы, г-н Олейниченко: ведь Вы же купили мою книгу, вот часть Ваших денег (прав­да, очень небольшая) и пошла на го­норар мне от издательства. Вы с та­кой уверенностью пишете о том, что мои, с Вашей точки зрения, «норманистские» занятия финансируются из-за рубежа, что у меня искуше­ние осведомиться у Вас, где же на­копилась задолженность иностран­ных фондов мне — где мои деньги в валюте? Очень бы пригодились.

9. Я догадываюсь, откуда у Вас эта идеологема о делении населения на «наших» и «ненаших», о финан­сировании «ненаших» из-за рубе­жа и т. п. У нас немало народа счи­тает США коварным врагом, только и думающим захватить наши бо­гатства. А в Штатах только 2% на­селения назвало врагом Россию и 1% — самих себя. А опасаются они непредсказуемого Ирана (который к нам гораздо ближе!) и в меньшей степени — Китая.
10. Если Вы почитаете мои рабо­ты спокойнее, без предвзятости, то, возможно, найдете в них немало полезного — многие находят. Очень Вам советую — отбросьте воинствен­ный тон, подозрительность и нацио­налистический азарт. Достоинство нации не в селекции лестных фактов о прошлом, а в беспристраст­ном изучении опыта истории и в умной организации настоящего и будущего. А норманизма никакого нет. Это пугало, придуманное для оправдания антинорманизма.

Всех благ!

Л. Клейн