Сказка о трех нулях

Химик, флейворист Сергей Белков рассказывает о ярких примерах бессмысленных абсолютных нулей в российском законодательстве. Он пишет о том, что дело не только о том, что люди, вводившие эти нормы, не знают ни математики, ни биологии, ни основ других наук, но и о том, что введение этих нулей порой ломает человеческие судьбы.

Disclaimer: Автор статьи не получает никакой поддержки ни от производителей молока или антибиотиков, пьяных водителей и продавцов кондитерского мака. Он просто хочет жить в стране, в которой честному человеку нечего бояться.

Глава 1. Ноль номер один. Хрюши против

В далеком уже 2008 году вступил в действие ФЗ-88 «Технический регламент на молоко и молочную продукцию». В той, первой его редакции, в графе «Содержание антибиотиков», в требованиях к молоку красовался показатель «не допускается». Этот уникальный показатель сразу же поставил вне закона все выпускаемые в России, да и в мире, молочные продукты. Так уж устроено сельское хозяйство, что молока без антибиотиков не бывает. Как ни выращивать коровок, они будут болеть, в том числе бактериальными инфекциями. Как их ни лечи, а без антибиотиков не обойтись. Как ни старайся, мизерные остаточные количества антибиотиков, всё равно попадут в готовый продукт. Современное аналитическое оборудование сможет их найти. Но если конечная цель — безопасность продукции, то это не важно. Главное, чтобы это количество было ниже определенной нормы и не могло оказать влияния на здоровье человека. Но показатель «не допускается» сразу расставил по местам приоритеты, поставив факт наличия антибиотиков выше безопасности.

Под давлением производителей через пару лет в закон внесли конкретные цифры и с припиской «не более». Теперь, согласно закону, в молоке могут быть антибиотики, но установленные нормы находятся на грани чувствительности современных методов и гарантированно безопасны для человека. Казалось бы, всё встало на свои места.

Это только казалось. Появление показателя «не более» взамен «не допускается» было воспринято нашими людьми как очередное издевательство государства над их здоровьем. Сегодня, если вы сдадите молоко на анализ в лабораторию, то в протоколе анализа вам напишут: «тетрациклина: менее 10 мкг/л». Значит, он там есть. Значит, нас травят. Мы не хотим пить тетрациклиновое молоко!

На этой почве происходят разные интересные события. Недавно группа молодых людей интересной идеологической ориентации, называющихся «Хрюши против», нарядилась в костюмы розовых свиней и начала пугать посетителей магазина, а потом и Интернета. В качестве орудия запугивания демонстрировался протокол анализа молока, в котором было написано, парадокс, что антибиотиков найдено меньше предельных норм и молоко безопасно. Но ведь найдено! Акцию показали по телевизору, и сами организаторы были в полном восторге от своих действий (http://hrushi-protiv.livejournal.com/166770.html). Поддерживают истерию против антибиотиков в молоке и многочисленные самопровозглашенные организации по защите прав потребителей.

Интересно, почему они не пробовали сдавать это же самое молоко на кадмий или ртуть? Их ведь в нем тоже меньше допустимой нормы. Может быть, потому что по кадмию и ртути государство еще ни разу не додумалось указать «не допускается».

Хрюши всегда против, и потребитель на их стороне. Только кто защитит честных производителей от таких хрюш? Отмена глупых норм не всеми воспринимается как правильное действие. А сколько еще таких «не допускается» в наших законах?

Глава 2. Ноль номер два. Выпил — за руль не садись

На ежегодной встрече с народом в самом настоящем прямом эфире почти всех телеканалов гаранту Конституции РФ был задан вопрос про пресловутые «ноль промилле» в крови водителей. Ответ, на мой взгляд, был уклончив, непонятен и ни о чем, как и большинство ответов на этой встрече. Ясно стало одно: позиция главы государства в этом отношении абсолютно не зависит ни от чего, кроме принципа: «выпил — за руль не садись».

Ничего против такого принципа не имею и двумя руками «за». Пить за рулем нельзя. Еще за рулем нельзя разговаривать по телефону, проезжать на красный свет и обязательно нужно уступать дорогу пешеходам на переходе. Я лишь против бессмысленных абсолютных нулей в регулируемых законом нормах.

Содержание алкоголя, измеренное прибором, и степень опьянения — это две большие разницы. Первое — цифра, показание прибора, содержание вещества, естественного метаболита и составляющего многих лекарств, продуктов, прописанная без поправки на ошибку прибора, условия измерения и возможность «ложных срабатываний»

Второе — угроза жизни людей. Бороться вообще-то надо со вторым.

Устанавливая очередной раз «не допускается», мы не решаем проблему пьянства за рулем и не делаем движение на дороге безопасным. Более того, в полном соответствии с теоремой Байеса мы ухудшаем ситуацию и затрудняем жизнь самым обычным, законопослушным и поэтому самым не защищенным перед законом гражданам. Что в совокупности с традиционно развитой коррупционной составляющей может стать гораздо большей проблемой.

Отбросив в сторону эмоции и психологические спекуляции о том, сделала ли «нулевая» норма наши дороги безопаснее, стали ли люди меньше пить или больше бояться, попробую пояснить, что я имею в виду, с помощью сухой модели. Просто прикину, как, теоретически, может отразиться отмена «абсолютного нуля» на статистике реальных задержаний «пьяных» за рулем. В ходе расчетов нас будут интересовать два параметра:

— вероятность того, что человек, признанный «пьяным» по итогам теста, на самом деле не является таковым;

— доля настоящих «пьяных», которых тест не заметит и отпустит дальше колесить.

Цифры для расчетов взяты из головы, и ситуация сильно упрощена. Никто не мешает читателю поменять исходные данные, вероятности и получить другие результаты. Попробуйте, поиграйте с цифрами, это не сложно. Тенденция и вывод останутся неизменными.

Случай первый.

Нулевая терпимость, т.е. те самые существующие «ноль промилле». Допустим, 1% всех водителей перед поездкой выпили, а мы в форме сотрудника ГИБДД останавливаем машины наугад и заставляем дышать людей в трубочку. Допустим, очень упрощенно, что точность прибора — 95%. Имеется в виду, что в 5% случаев прибор покажет «пьяного» там, где его нет, и в 5% случаев не покажет там, где есть. Получаем следующее распределение вероятностей.

Среди «положительных», реально употреблявших, окажется всего 0,0095/(0,0495+0,0095) = 16%. 84% вовсе и не пили, но задержаны. 5% настоящих «пьяных» при этом признаны «трезвыми». Для получения этой цифры количество «пьяных» с отрицательными показаниями теста (0,0005) нужно поделить на общее количество «пьяных» (0,0005+0,0095).

Случай второй.

Берем хороший прибор, у которого погрешность всего 1%. Это очень точный прибор, даже сомневаюсь, что такие существуют. Остальные цифры оставляем без изменений.

Считаем, как и раньше. Вероятность того, что мы ошиблись и обвинили в возлиянии законопослушного гражданина, составляет 50%. Это немало. Вероятность того, что мы отпустили реального «пьяного», — 1%. Прибор стал точнее, и результаты в целом лучше. Но 50% невиновных поедут на экспертизу и будут доказывать, что они не верблюды. Или не поедут. Заплатят «на месте».

Случай третий.

Меняем исходную установку и отталкиваемся не от нуля, а от некоторого разрешенного максимального уровня. Важно, что этот уровень должен быть больше или хотя бы сравним с ошибкой прибора. В то же самое время он должен быть мал и гарантировать, что человек способен управлять транспортным средством. В большинстве стран, но не у нас, такой уровень государство смогло определить.

Что это означает в рамках нашей модели? Что точность нашего прибора стала намного больше. Теперь он ошибется не в 5%, не в 1%, а, скажем, в 0,1% случаев. Пересчитаем по той же схеме.

Теперь у нас среди прошедших тест с «положительной» оценкой целых 91% «пьяных» против 16% в исходной модели. Вероятность не выявить настоящего «пьяного» снизилась до 0,1 % против исходных 5%. Какой из этих случаев выгоднее для общества, а какой для причастных к взиманию штрафов? Решайте сами.

Пресловутые «ноль промилле» создают проблемы лишь тем, кто вовсе и не пил. И немного облегчают жизнь тем, кому должны были бы затруднить. Тем более, что способный сесть за руль пьяным — сядет. И наплевать ему на любые «промилле», особенно когда есть правильное удостоверение. А правильных удостоверений, освобождающих от необходимости соблюдения закона, сегодня много. Есть они и у всех причастных к взиманию штрафов.

Глава 3. Ноль номер три. Все на борьбу с наркомафией

Оставим их, воображающих себя розовыми свиньями, людей. Они выражают свой протест, как могут. Они, возможно, искренне хотят сделать полезное, борясь с несуществующими врагами и подпитывая свою идеологию из странных источников. Оставим в покое регулятора с его нулевой терпимостью к этиловому спирту в крови нашего человека. Подумаешь, съездит лишний раз неудачливый автомобилист на экспертизу. Даже несправедливое лишение прав и штраф, пусть и обидные явления, жизнь не разрушают.

Самое неправильное, когда попытка достичь абсолютного нуля ломает судьбы. Самое вредное, когда даже не люди, а должности с удостоверениями, стоящие на страже нас от опасных врагов, превращают невозможность достижения «абсолютного нуля» в необходимость публично продемонстрировать свою отвагу и принципиальность.

Речь идет о работниках ФСКН и некоторых других важных людях современной России, целью и служебной обязанностью которых стало избавление нас от многочисленных угроз со стороны наркотических веществ. Успехи их поражают. Наркотиков конфискуется с каждым годом всё больше, количество наркоманов в стране растет, как вслед за этим растут финансирование ведомства и принципиальность работников.

За 10 лет, по словам главы ФСКН, к ответственности удалось привлечь 3 млн человек (www.rg.ru/2013/04/26/fskn-anons.html). 2% населения страны. В 5 раз больше, чем зарегистрированных потребителей наркотиков, в 6,5 раз — чем наркоманов с диагнозом (http://fskn.gov.ru/pages/main/prevent/3939/4052/). Удивительный показатель. Сколько из этих людей наказаны «просто так», неизвестно даже приблизительно. Зато известно, как создается статистика по конфискации наркотических веществ и сколько из этих веществ реально являются наркотическими. Но не буду об этом, лишь направлю к статье «Сказки тетушки ФСКН» в «МК» (www.mk.ru/social/article/2012/11/18/775658-skazki-tetushki-fskn.html).

Одной из «фишек» борцов за чистоту душ и вен является привычка находить маковую соломку в маке. Согласно правилу «не допускается», неважно, сколько ее содержится. Важно, что она есть и это, может, и будет трактовано как преступление. УК суров в отношении таких правонарушений. Вот и ловят доблестные правоохранители то предпринимателей, то продавцов булочек. Не стесняются заводить уголовные дела и на экспертов, которые смеют высказать свое мнение об абсурдности такой ситуации.

Очень показательна в этом отношении история Ольги Зелениной (http://trv-science.ru/2012/09/11/makovojj-solomki-podstelit/), против которой заведено несколько уголовных дел всего лишь за то, что посмела высказать профессиональное мнение. За то, что смеет до сих пор его высказывать.

Возможно, кто-то меня заподозрит в лукавстве или даже в связях с криминальным миром маковых дельцов. Этот кто-то будет недалеко от истины. Мы все так или иначе связаны.

Проработав десять лет в пищевой промышленности, я слышал много удивительных историй. Поведаю о совсем свежей. Владелец крупной компании просто прекратил выпуск одного из своих продуктов. Не очень прибыльного, но важного для поддержания ассортимента. Потому что в состав входил кондитерский мак. И закупалось-то его два десятка килограмм в месяц. И все документы были в порядке. Это не мешало борцам со злом наведываться на предприятие, вызывать на допросы сотрудников, намекать на последствия. Без всяких теорем Байеса и вероятностей было понятно, чем это кончится.

Так же, как хрюши нашли антибиотики в молоке, ФСКН найдет маковую соломку в кондитерском маке. Она там есть, во время переработки попала, и много не надо. В совсем крайнем случае ее помогут найти. На то ведь и придуманы экспертизы, проводимые сотрудниками ФСКН. Суды всегда признают эти экспертизы, не признавая заключений со стороны научных организаций.

И злой корыстный умысел тоже сразу обнаружится. И дело заведется.

Проблема еще в том, что методика определения алкалоидов в маке в ГОСТе не зафиксирована. Вот и измеряют, как хотят. Мне дали почитать эти «экспертизы». Плохо, и местами смешно. Смешно, возможно, было и Ольге Зелениной, пока за ней однажды не пришли с автоматами. Цель таких экспертиз — даже не определить количество, а как-нибудь зафиксировать факт, любым способом. Неважно, что выделить хотя бы одну дозу реального вещества при таких показателях невозможно и попросту экономически не выгодно (http://trv-science.ru/2012/10/23/v-strane-nevyuchennykh-urokov-s-kadrami-iz-novojj-versii-multika). Закон есть закон.

Мы семимильными шагами отдаляемся от Европы, где в большинстве стран вообще не измеряют содержание алкалоидов в пищевом маке и даже не имеют ограничений (http://www.efsa.europa.eu/fr/efsajournal/pub/2405.htm). Движемся в сторону Саудовской Аравии и ОАЭ, где любой мак, в том числе кондитерский, приравнен к наркотикам. Где за обнаружение у вас нескольких семян мака можно сесть (www.fairtrials.net/press/press-releases/list-of-controlled-pharmaceutical-substances-in-uae). Нефтяная держава, вероятно, хочет жить по нефтяным законам,беря пример с других нефтяных держав. Непонятно, почему нельзя брать за образец поведения что-то хорошее. Зато понятно, что, убрав из красивой статистики изъятия наркотических веществ все те тонны кондитерского мака, красоту эту можно очень серьезно испортить.

В новостях опять показали Виктора Иванова, главу ФСКН. Он жалуется на сложности. Говорит, что дилеры становятся всё хитрее. Новые наркотические вещества появляются быстрее, чем государство успевает вносить их в запретительные списки. В такой ситуации очень трудно бороться со злом. Имеет смысл передать полномочия по объявлению вещества наркотическим непосредственно в ведомство. Чтобы они сами могли решать.

Вдруг мне стало по-настоящему страшно.

Это ерунда, что проблема маковой соломки в маке касается только поставщиков и продавцов мака да еще чудовищным образом развернула судьбу Ольги Зелениной (проблемы которой всё еще продолжаются: не имея доказательств ее причастности к контрабанде, ФСКН инициировал ее отстранение от должности. Однако Зюзинский суд и позже Мосгорсуд отказали в удовлетворении ходатайств следователя, не найдя в действиях Зелениной элементов преступления) и многих других. Проблема однажды может коснуться любого. Кондитерский мак закончится. Он уже заканчивается, с ним просто боятся работать. Закончатся на свободе «маковые» продавцы и эксперты. А конфисковать что-то надо. И привлекать не менее 300 000 человек в год, чтобы не портить ту самую статистику.

И тогда наркотическим веществом может стать цветок у вас на подоконнике. Или трава на даче. Или грибы в лесу. Или бензин в бензобаке. Или опиоиды, эндоканнабиноиды и дофамин в вашей же собственной крови. Найдут. И отвертеться не получится. Экспертиза зафиксирует факты, и судья примет решение. Может быть, это звучит несерьезно. Но спросите себя, насколько серьезно звучит перспектива сесть за булочку с маком? А за письмо, в котором выражено научное мнение?

А решение по маку лежит на поверхности. Нужно лишь задать максимально допустимое содержание и прописать методику анализа. Станет ли от этого наркоторговцам легче уйти от ответственности? Думаю, что нет. А вот количество осужденных «просто так», хотя бы из-за мака, значительно снизится (см. расчеты в части про «ноль промилле»). Не в этом ли должна состоять цель правоохранительной системы — наказывать виновных, совершая при этом минимум ошибок?

Это можно сделать. Решили же проблему с «антибиотиками в молоке». Правда,там было давление крупного молочного бизнеса, а кто будет прислушиваться к словам маковых «наркодилеров»? Одна простая цифра, совсем немного выше нуля, в одном-единственном законе, могла бы раз и навсегда лишить некоторых «борцов с преступностью» возможности махинаций и направила бы их взгляд туда, где они действительно нужны. Где они должны быть. На борьбу с незаконным оборотом наркотиков, не на борьбу с удобными целями. А то, что на борьбу с маком после этого выйдут, действуя из благих побуждений, очередные переодетые «хрюши», мы как-нибудь переживем.

Что с них взять? Хрюши, они всегда против.

P.S. Новости всё прибывают. Сообщают, что задержан Грант Акопян, бывший руководитель ФСКН. За сбыт наркотиков. Настоящих. Интересно, окажется ли он невиновным? И что в этом случае скажет экспертиза?

Другой сотрудник, полковник ФСКН Владимир Левчиков, задержан в Якутии за езду в нетрезвом виде. Во время задержания он пытался подкинуть наркотики сотрудникам ГИБДД. Интересно даже не то, где он взял эти наркотики, понятно, что на работе. А то, как помешала ему сесть за руль пресловутая норма в «ноль промилле»! Ну, и, конечно, успеет ли он вернуться к исполнению своих служебных обязанностей к выходу этой статьи в печать.