Последнее время взгляды на проблему лженауки в нашем обществе стали заметно меняться.
Раньше в подобных разговорах перед глазами возникал прежде всего образ безобидного одиночки, чудака-бессребреника не от мира сего, который с редким упорством ломится в запертые двери, тратит всё свое время, личные сбережения и здоровье на то, чтобы когда-нибудь осчастливить мир. Да, он может искренне заблуждаться (и тогда кажется почти что сумасшедшим), а может и действительно совершить невероятное гениальное открытие, опережающее свое время. Да, наука пока еще не в силах всё это объяснить, а потому научные мужи и раздражаются, негодуют, отчаянно при этом, впрочем, завидуя… Вне научной среды к таким «блаженным» принято относиться если не с уважением (неудачников обычно не ценят и не уважают), то во всяком случае с пониманием, снисходительно и даже сочувственно. Не в меру ретивых «экспертов», нападавших в своих редких выступлениях на подобных «чудаков», зачастую и порицали за занудство.
Теперь же лженаука явила нашей публике свой другой — и весьма хищный — облик в виде незабвенного Петрика («от которого физиков начинает трясти») — этакой помеси старика Эдельвейса с профессором Выбегалло. Этот тип (также поначалу эксплуатирующий образ «непризнанного талантливого чудака») обладает деловой хваткой, демагогическими талантами и откровенным цинизмом. Соединяя в единое целое выкупленные когда-то за гроши или просто украденные чужие разработки, нелепые фантазии, невиданный апломб и фантасмагорические обещания, чудо-изобретатель запросто распахивает начальственные двери. Он востребован и обласкан, и самые высокие чины заслушиваются, когда он вещает, мечтая при этом о чем-то своем, чиновничьем. Подобострастные журналисты и академики зовут его новым Леонардо и Эдисоном, готовы поставить ему памятник при жизни… На место прежних одиночек пришли целые команды, организации, «академии», способные запустить свои чудотворения в космос, поставить нанофильтры во все городские учреждения и вызывать неизбежный ажиотаж среди журналистов практически всех центральных газет и телеканалов. А вслед за этим и аккумулировать изрядные государственные средства.
Вероятно, шутку со всеми нами сыграло довольно длительное и безнадежное ожидание возрождения отечественной науки. На месте незасеянного поля вырастает сорная трава. «Помогли» взращивать эти «плевела» и западные, и отечественные беллетристы с кинематографистами, в чьих творениях чудаки-изобретатели неизменно одерживают верх над косными ретроградами. Власть, не на шутку увлекшаяся мошенниками, может, и осознает порой, что выставляет себя на всеобщее посмешище, но сдать назад так сразу не получается.
Исход этой борьбы еще не ясен. С одной стороны, внимание к этой ситуации привлечено, и редкое телешоу, посвященное проблемам науки, не перемалывает косточки все тому же Петрику, не поминает космическую «гравицапу» или разгон облаков над Москвой с помощью «люстры Чижевского». Мотив таких петриков для массового читателя и зрителя стал безусловно понятен: получение денег. А с другой стороны, известность плохой, как известно, не бывает. Купленные журналисты-пиарщики, а также отрабатывающие свой нелегкий хлеб «негры»-ученые продолжают неутомимо трудиться над «реабилитацией» горе-ученых. Можно всё это сравнить с историей «денежных пирамид» вроде МММ или Чумака, «заряжающего воду». Даже разоблаченные и отсидевшие свой срок в тюрьме Мавроди и «Властилина» все равно потом находят преданных поклонников и строят на них уже привычный бизнес. Значит, и Петрик, лишенный государственных дотаций, от голода в любом случае не умрет.
Еще тревожней то, что «накосячившее» высокое начальство в лице Бориса Грызлова, замазавшее себя сомнительным сотрудничеством (лоббирование интересов изобретателя и получение совместных с ним патентов — это ведь классический «конфликт интересов»), решилось в свою очередь атаковать расстроившую их планы Комиссию по борьбе с лженаукой РАН. Это заставило в свою очередь оживиться многих прочих мелких «фриков», старающихся теперь привлечь внимание властей и получить субсидирование «в пику» Академии наук, чей экспертный потенциал теперь поставлен под сомнение. Под вопросом так и осталось, верят ли сами чиновники в своих протеже и в «отсталость» и «мракобесие» Академии или же сознательно используют демагогию для крупных афер и «распилов».
Разновидность спама (Фрики с точки зрения журналиста)
Каждое издание, заводящее научный раздел, быстро сталкивается с феноменом «фриков». Приходят письма от странных людей, желающих, чтобы журналисты непременно ознакомились с их революционной теорией. Удивительно, что настоящие ученые пишут при этом очень редко и почти никогда не предлагают «пиарить» свои неопубликованные исследования в СМИ.
Даже если журналист не чувствует себя компетентным во всех этих материях, он быстро начинает понимать, что все эти люди не могут быть непризнанными гениями и что более 99 % этих посланий — разновидность обычного спама, который очередной одержимец рассылает всем подряд в надежде, что кто-нибудь да клюнет. Из вежливости или сочувствия к искренне увлеченному человеку можно ответить, дипломатично признав свою «некомпетентность», но беспокоить по этому поводу настоящих специалистов бессмысленно. Это значит лишь отнимать у них время и уподобиться все тем же спамерам.
Если поток писем «альтернативщиков» в СМИ в большинстве случаев находит свое окончание в корзине, то вот форумам, где обсуждаются научные проблемы, приходится нелегко. Рано или поздно перед любым изначально благожелательно настроенным модератором встает одна и та же проблема: если «фриков» как-то не угомонить, они выживут с ресурса всех нормальных пользователей и тем более ученых. Будут бесконечно и по любому удобному и неудобному поводу пиарить свои собственные псевдооткрытия и подпевать тем, кто «сомневается в способности официальной науки решить стоящие перед ней задачи».
Многие из тех, кто с альтернативщиками еще не сталкивался, искренне уверены в том, что всех этих людей нужно уважать, возникающие трения следует решать миром и в каждом таком случае стоит разбираться индивидуально. То есть не отвергать нелепицы сходу, изучать материалы по предложенным ссылкам, пытаться формулировать разумные вопросы, производить какие-то подсчеты, спорить, доказывать, убеждать… Увы, это наивность. Способность разного рода графоманов порождать хлам, как показывает опыт, превышает способность людей вменяемых этот хлам разгребать. Понимание этой простой вещи часто приводит нас в отчаяние и заставляет забыть о всякой «демократии», кинуться в иную крайность. Поборники здравого смысла начинают раздражаться, теряют самоконтроль, разражаются руганью, принимаются выкорчевывать любые ростки инакомыслия и относятся ко всем юзерам, замеченным в симпатиях к «альтернативщикам», как к своим личным врагам, т.е. созданиям, буквально не имеющим права жить на этом белом свете… В общем, развивается обычная драма, знакомая не одним лишь посетителям околонаучных форумов. Спам — он и есть спам.
У журналистов свои проблемы. Безусловно, даже самые «многообещающие» теории-пустышки, не получившие известности, «пиарить» нет смысла, создавая тем самым ненужную рекламу. Но вот может ли журналист или редактор замалчивать новости с участием лжеученых, которые уже получили достаточный резонанс?
Трагедия человека пишущего заключается в том, что реагировать нужно по-репортерски оперативно, причем в условиях явного недостатка информации, которая к тому же искажена «по дороге». Ни один здравомыслящий эксперт в этой ситуации не согласится прокомментировать куцее и сомнительное сообщение, он посоветует подождать (отдав тем самым инициативу в руки лихих «ньюсмейкеров» и других, более бойких репортеров). Компромисс может состоять только в том, чтобы составлять сообщения достаточно вдумчиво, в соответствии со всеми писанными и неписанными правилами истинной журналистики. Нужно по крайней мере указывать на сомнительность и ангажированность источника, на отсутствие научных публикаций по этому поводу и т.д. Если позволяет формат издания, то уместна будет и откровенная ирония. Однако, к сожалению, даже в случае самых разоблачительных комментариев реклама, полученная «альтернативщиками» помимо воли автора, может сыграть им на руку…
Можно учиться каким-то вещам у зарубежных коллег. Проблема «фриков» вполне интернациональна, везде с этой напастью как-то борются (с переменным успехом). Рассматриваются различные способы противодействия. Неправильно думать, что, с точки зрения журналиста (как и любого неспециалиста), любой околонаучный бред неотличим от реальных исследований. На самом деле у пишущего человека довольно быстро вырабатывается специфическое «чутье», позволяющее понять, кто там чего стоит и к кому стоит обращаться за разъяснениями. Другое дело, что конъюнктура в том или ином издании не всегда благоприятствует появлению абсолютно честных публикаций.
По сути дела у человека с хорошим филологическим образованием имеется даже более безотказный и универсальный инструмент анализа, чем у любого узкого специалиста в физике или астрономии. Эстетическое чутье подсказывает, когда собеседник врет или «лажает». Это, вообще говоря, позволяет сэкономить массу сил. А «перекрестный анализ» различных источников позволяет делать выводы о том, в чьих устах родилась та или иная фраза, кто ее мог исказить при передаче и каковы мотивы тех, кто запускает такую информацию в сеть. Увы, «фрики» при всем своем «спектре» зачастую достаточно однообразны. К тому же их типичное поведение носит целый ряд отличительных признаков, которые должны насторожить знающего человека.
Журналисты много чего могут сделать. Начиная с пропаганды правильной тактики общения с «зачумленными» и заканчивая крупными разоблачениями афер вроде «торсионных полей» или «чистой воды». Немалое место во всем этом может занимать и грамотно выстроенная система независимых экспертиз, и общественный контроль за действиями чиновников, да и просто распространение и престиж хорошего естественнонаучного школьного образования с последующим всемерным просвещением всего взрослого населения.
Разные личины (Альтернатива с точки зрения ученого)
Лженаука на самом деле необычайно многолика, не ограничивается одними лишь мошенниками. В сущности в какой-то своей части она просто неотделима от настоящей науки. Всем уже ясно, что у псевдонаучных концепций есть свои градации, там целый спектр, начиная от вполне очевидной всем ерунды и суеверий и заканчивая теми новаторскими научными статьями, что просто не получили еще поддержки большинства членов научного сообщества (и с большой вероятностью никогда его не получат, хотя с полной уверенностью говорить об этом рано — всякие там аксионы, MECOs, монополи и странжелеты). Есть преждевременные публикации с неуточненными данными, есть ошибочные или сомнительные трактовки вполне корректных экспериментов, есть работы, где неверно указан приоритет в исследованиях, и т.д. Все эти проблемы научных публикаций могут самым неприятным образом отражаться и на популярной литературе.
Попытки активно сопротивляться антинаучным тенденциям в научной популяризации, в быту или даже в самой научной среде не прекращались никогда, однако дело это, как правило, весьма неблагодарное. Разоблачение явной лжи многим ученым кажется просто бессмысленным занятием, и к тому же далеко не каждое такое выступление в защиту науки можно сделать достаточно ярким и привлекающим внимание (так, чтобы публика не отворачивалась от занудствующего педанта). И дело не только в умении заинтересовать аудиторию. Уровень компетентности того, кто взял на себя труд разоблачения чужих заблуждений, очевидно, должен быть весьма высок, а знания универсальны. Непомерно велика подобная ответственность — выступать от имени науки. Работа должна быть проделана изрядная, причем — безукоризненно…
У антинаучников есть свой привычный арсенал доводов. От вполне логичного утверждения, что вероятность работоспособности самого диковинного устройства, «работающего на неизвестных науке принципах», строго говоря, отлична от нуля (наука не может всего знать), и заканчивая тем, что все крупнейшие ученые когда-то ошибались и наука (в своем развитии) порой отвергала как антинаучные те теории, которые казались общепризнанными (и наоборот). Так, древние астрономы, мол, верили в астрологию (Кеплер и др.), Эйнштейн боролся с квантовой механикой, Французская академия наук запретила рассматривать сообщения о падении «небесных камней», а теория дрейфа континентов несколько десятилетий безуспешно пробивала себе дорогу в жизнь. Обличители антинауки обычно отвечают, что наука порой ошибается, но со временем сама неизбежно исправляет свои ошибки. Вопрос, конечно, в том, какова цена «академической косности», не бывает ли она чрезмерной. Ну и понятно, «само» ничего не делается, кто-то должен первый рискнуть и высказать крамольные мысли. А дальше, как говаривал Макс Планк, «научная истина торжествует по мере того, как вымирают ее противники». В общем случае ответа на вопрос о том, что важнее — разумный основательный консерватизм или же безумно смелые гипотезы, — нет, но очевидно, что научные дискуссии должны вестись не дилетантами, иметь под собой настоящее знание, разворачиваться на страницах специализированных журналов и не решаться голосованием широких масс… Наука в этом смысле антидемократична.
Нужно понимать еще и то, что псевдонаука, вообще говоря, не является абсолютным злом, с которым необходимо бороться любыми доступными средствами. Ее не требуется «истреблять без остатка». Во-первых, это попросту невозможно, во-вторых, в мире хватает и большего зла, а безумные фантазии порой действительно будят воображение настоящего исследователя или увлеченных школьников. В-третьих, сама наука призвана во всем сомневаться и искать истину, где бы она ни находилась. Впрочем, если всегда помнить о «презумпции невиновности» и во всех публикациях «непременно предоставлять слово разным сторонам конфликта», то лженаучные измышления, производство которых обходится несравненно дешевле настоящих исследований, легко «съедят» все мыслимые ресурсы. Борьба с лженаукой прежде всего должна быть эффективной, и тут нужно знать меру. Вот такая дилемма…
Новейшая инквизиция (Фричество с точки зрения государства, эксперта, чиновника и юриста)
Беда приходит тогда, когда к «безобидному фричеству» прилагается что-то иное — власть, деньги… Тогда «фрики» могут принести более чем реальный вред, что показывает и судьба тоталитарных государств, и гигантские государственные деньги, тратившиеся на химеру, и поколения студиозусов, которых не тому учили…
Насколько лояльно в нашей стране относятся к рядовым «фрикам»? Много их или мало, превышает ли их активность тот порог, за которым государство начинает скатываться в тартарары? Кто-то говорит, что не хватает свежих идей. А многие отмечают, что количество «фриков» зашкаливает, особенно в отдельных областях. Так, например, у нас сейчас практически невозможно приобрести какой-либо бытовой медицинский прибор без того, чтобы не напороться на изделие процветающих «фриков» (они все имеют вполне официального вида сертификаты, означающие лишь их безвредность, и снабжаются описаниями, которые для неспециалиста выглядят вполне убедительно). То же самое можно сказать о рынке биодобавок и т.д. Официальная медицина при этом в полном загоне (к врачам, натурально, боишься уже обращаться). Чудес вокруг полным-полно (если пересчитать, так наверняка удельное количество сомнительных «уникальных методик» превысит аналогичные показания любой западной державы), а вот средняя продолжительность жизни при этом — одна из самых низких в мире. Всю эту ситуацию может прочувствовать на своей шкуре любой россиянин. Если даже каждому из нас в квартире будет установлен очередной чудесный прибор за немереные государственные деньги (и даже если он будет носить славное имя одного из руководителей государства и правящей партии), то вряд ли кто поверит, что жизнь тогда увеличится в среднем на 15 или хотя бы на 5 лет. И чем, собственно, такой, наудачу выбранный неспециалистами из тысяч других приборов будет лучше всех остальных изделий, сопровождаемых (все, как один) неумеренными восхвалениями рекламщиков? Вероятность дать правильный ответ, не обладая нужными знаниями, необычайно мала, вероятность наудачу отыскать правильное решение (рискуя государственными деньгами) — и того меньше.
Астрологический прогноз у нас теперь печатается в каждой «уважающей себя» газете. Нормально ли это? Стало ли от этого меньше катастроф? Руководители крупнейшей религиозной конфессии (РПЦ) позволяют себе заявления, дискредитирующие научное знание, при этом за настоящие чудеса, не объяснимые наукой, выдаются тривиальные фокусы. «Духовности» и «православия», безусловно, стало больше, но стало ли меньше преступлений? Стали ли умнее школьники из частных колледжей, которым вместо Дарвина «дают» курс креационизма?
В любом случае нужно понимать, что «бюрократы и черствые, недалекие люди» (т.е. мы с вами) — это на самом деле никак не «инквизиция» (по выражению одного из главных «фриков» страны и «по совместительству» — спикера Госдумы Бориса Грызлова), мы на самом деле не только не хотим уничтожить альтернативщиков физически, мы даже не очень заинтересованы по сути в том, чтобы они там меняли какие-то свои убеждения, род занятий… Мы лишь заинтересованы в том, чтобы «фричество» в нашей стране не получало непропорционально серьезных материальных ресурсов (им не предназначенных) и незаслуженного авторитета. Заинтересованы в том, чтобы доля «фриков» в нашей жизни была совсем небольшой, чтобы «тень» знала свое место и не рвалась нами управлять.
Это в сущности не вопрос идеологии, а вопрос экономики. Расходовать так средства попросту неэффективно. Возможно, какие-то небольшие усилия и нужно на всякий случай затрачивать в разных, даже порой неожиданных и «нетрадиционных» направлениях, но уж точно не класть в эту корзину все яйца в надежде, если повезет, сорвать небывалый куш. И решительно пресекать то, что на 99,99 % не будет иметь успеха — вечные двигатели и прочие задумки, противоречащие базовым законам физики.
Убивать ли в себе фрика?
Здесь нужно, положа руку на сердце, сказать еще одну важную вещь: в общем случае рядовые «фрики»-альтернативщики — вовсе не наихудшие представители рода человеческого. Да, они страдают из-за своей надоедливости, упертости, самоуверенности и чудачеств… Они «достают» других. Но когда мысленно представляешь такого человека — как он что-то строчит там у себя в свободное от работы время, — то немедленно проникаешься к нему симпатией. Ведь не водку же пьет человек, не по темным переулкам шастает в поисках чужих кошельков… Мечтает, скорее всего, действительно осчастливить все человечество и не понимает, почему против него все так настроены. Он чувствует какое-то смутное озарение, и «необъяснимая» черствость окружающих дает ему множество поводов к тому, чтобы заподозрить во всём этом всемирный заговор. Конечно, в государственных интересах попытаться как-то канализировать эту тоску «о чем-то большем» и направить ее на что-то созидательное, но никто не знает, как это сделать. Нужно как-то убедить этих людей вовремя получить правильное образование и учиться затем всю жизнь. Нужно, чтобы высок был престиж научного знания, чтобы люди устремлялись к нему, а не сжигали себя в бесплодных попытках «борьбы с всемирными законами». Безусловно, важна во всем этом и воля государства и отдельных политических деятелей. Они должны прежде всего подавать пример, а не обвинять Академию наук в «мракобесии». Конечно, можно приобщаться к научному поиску, в какой-то мере лишь имитируя его. Но стоит ли самому государству играть в эти игры?!
Выше у нас уже получался какой-то обобщенный образ «альтернативщика», но нужно отдавать себе отчет в том, что и это лишь один из многих типичных — или далеко не типичных — персонажей. Обобщения вообще опасны. «Фрик» может скрываться под любой маской. В сущности, как говорят многие борцы с «фриками», «фрик» живет в каждом из нас. Каждый немного суеверен, каждый ждет какого-нибудь чуда, каждому свойственны тщеславие и мечта о чем-то большем. Даже призыв «убить фрика в себе» по-своему вреден. Склонность к нестандартному мышлению, способность «не быть как все» — ценное качество, которое может приносить пользу вне зависимости от того, правда ли то, что мы изрекаем, или фантазии. Одно из решений, которое предлагают порой «неадекватным» журналистам и лжеученым, — это «перейти в иной жанр». Печатать свои измышления не под рубрикой «Научные новости», а под рубриками «Сказки нашего века», «Антология таинственных случаев» или хотя бы «Необъяснимо, но факт». Есть, конечно, еще и фантастические романы, но опыт подсказывает, что неудачливые ученые оказываются, как правило, лишенными и собственно литературных талантов.
Я, может, скажу крамольную вещь, но твердо уверен, что ситуация, когда «альтернативщиков» и прочих чудаков не было бы вообще, была бы еще более ненормальной. Тогда бы их, пожалуй, нужно было разводить специально, по каким-нибудь необычным методикам, чтобы жизнь не прекратила свое течение… Да, появление «фриков» неизбежно там, где вообще требуется обновление.
Максим Борисов