Во время полевых работ нередко удается близко познакомиться с каким-то животным, не входящим в круг основных объектов исследования, но неизменно радующим при каждой встрече с ним. К числу таких знакомых, появившихся у меня за время исследований в тропическом лесу Вьетнама, в заповеднике Каттиен, относится малайский кустарниковый уж (Rhabdophis subminiatus).
Этот уж — одна из обычнейших и в то же время красивейших змей юга Вьетнама. Тело коричневое с мелким сетчатым узором, глаза крупные и выразительные, по бокам головы идут желтые и черные полосы, на шее — красная перевязь. У самцов, кроме того, вслед за перевязью идут белые шашечки. Кустарниковый уж — один из популярных домашних питомцев.
Большинство публикаций, посвященных этому виду, можно найти в медицинских журналах. Одна из первых появилась в начале 1978 года, в ней студент-медик на собственном примере описывает неожиданно серьезные последствия укуса этой, казалось бы, безобидной змейки [1]. Яд, попавший в ранку, вызвал нарушения свертываемости крови, так что пациенту потребовались регулярные переливания крови, и он окончательно пришел в норму только через две недели. Поскольку на популярность кустарникового ужа у террариумистов-любителей эта заметка не повлияла, статьи, посвященные последствиям его укусов, продолжают появляться в печати с неослабевающей регулярностью.
Надо заметить, что в природе кустарниковый уж ведет себя более чем скромно. Чувствуя опасность, он предпочитает затаиться, спрятав ярко окрашенную шею под сухими листьями. Тем не менее, специальные исследования показали, что шея кустарникового ужа не напрасно имеет предупреждающую окраску, которую змея начинает нарочито демонстрировать в случае серьезной угрозы: под кожей в области шеи у нее расположены особые «ну-хальные» железы [2].
Железы не имеют протоков, однако кожа, их покрывающая, легко рвется, и ядовитый секрет выходит наружу, отпугивая хищника, решившего полакомиться этой змеей. Состав секрета изучен у близкого вида- тигрового ужа (R. tigrinus) из Японии. Он оказался идентичен яду жаб — обычного кормового объекта как тигрового, так и кустарникового ужей, и, по-видимому, поступает в железы прямо из пищи [2, 3].
Однажды (25 июня 2006 года) я видел охоту кустарникового ужа на лягушку. В жаркий день, проходя по тропе через молчаливый лес, я услышал душераздирающие крики. Осторожно приблизившись, я увидел ужа, свисавшего с основания дерева и державшего в пасти относительно крупную лягушку. Не желая быть проглоченной, лягушка отчаянно вопила. Когда я подошел, уж испуганно выпустил жертву, соскользнул с дерева и затаился в палой листве. Однако, когда лягушка, немного пришедшая в себя, начала прыгать, уж снова бросился на нее. Змее удалось схватить упущенную было добычу, но лягушка вырвалась и со всех ног поскакала прочь по тропинке. Уж стремительно помчался за ней.
Каждый раз, когда я вижу несущуюся с большой скоростью змею, я испытываю мистические ощущения: трудно поверить в то, что животное без ног, практически не извиваясь, способно перемещаться столь быстро. Несомненно, уж догнал бы свою жертву, но тропинка была неровной, и, чтобы не упустить лягушку из вида, змея то и дело приподнимала переднюю часть тела, несколько замедляясь. В итоге лягушка получила фору, и змея вскоре прекратила преследование.
«нухальной» железы
Мы привыкли считать, что обитатели тропиков живут долго и размножаются неторопливо, однако это верно не для всех животных. По наблюдениям в Таиланде, молодые ужи выходят из яиц в рекордно короткие сроки (40-60 дней), быстро растут, уже через год-полтора достигая длины, близкой к максимальной, и в это же время становятся половозрелыми [4]. Продолжительность их жизни в природе, вероятно, редко превышает 3-4 года, так же как у родственного и близкого по биологии тигрового ужа [5].
Интересно, что у новорожденных кустарниковых ужей число самок в два раза превышает число самцов, и это же соотношение сохраняется у взрослых особей, что говорит, в частности, о схожих показателях выживаемости разных полов. После спаривания сперма долгое время сохраняет жизнеспособность в половых путях самки, способной откладывать оплодотворенные яйца через несколько месяцев после встречи с самцом [4].
15 декабря 2007 года мне довелось наблюдать спаривание кустарниковых ужей. Это был удивительный процесс, при описании которого невозможно избежать антропоморфизма. В середине дня (около 13 часов), возвращаясь по тропе из леса, я увидел, что впереди кто-то качает ветку, метрах в четырех от земли, на тонком деревце. Посмотрев в бинокль, я обнаружил на ветке змею, в которой узнал знакомого ужа. Уж карабкался по веткам всё выше и выше. Достигнув ствола крупного дерева, он попытался ползти вверх по нему, но сорвался — и потек вдоль ветки обратно. Там он встретил других двух ужей, сплелся с ними, и потом уже все три ужа поползли вверх по ветке — голова к голове, как одно трехголовое и треххвостое существо.
В экстазе змеи (как потом оказалось, это были самка и два самца) то свивались клубком, то ползли, перевиваясь одна через другую, всё выше и выше. Клубок то и дело распадался — змеи свешивались с веток, вновь заползали всё выше — и снова сплетались. Оргия продолжалась не меньше десяти минут. За это время змеи поднялись еще на пару метров — и оказались уже в шести метрах над землей.
Потом клубок распался — и самка, перекинувшись на крону соседнего дерева, начала спускаться вниз. Проскользив по очередной ветке, она сорвалась — и упала на ветку ниже, пролетев пару метров. Перехлестнувшись через эту ветку, она повисела немного — и, наконец, упала на землю. Отдышавшись, самка спокойно уползла вдоль тропы, не замечая меня.
А вот самцы остались в незавидном положении. «Протрезвев», они начали осознавать, на какую высоту забрались в состоянии любовного экстаза. И вспомнили, что животные они строго наземные и высоты панически боятся, после чего начали ползать вверх и вниз по веткам, отыскивая обратную дорогу. Едва кому-нибудь из них удавалось на пару метров спуститься вниз, как попадалась шаткая веточка, — и уж вновь, пытаясь удержаться, полз в противоположную сторону, оказываясь еще выше, чем изначально. Оба самца то и дело перетекали с дерева на дерево, обследуя соседние кроны.
Время от времени они встречались — свиваясь, проползали один вдоль другого в противоположные стороны — и опять возобновляли попытки спуститься. Где-то минут через десять один уж решился начать спуск вдоль ствола. Пока ствол имел ветки и какой-то наклон, уж полз относительно уверенно, но по прямому участку без веток он спускался, дрожа всем телом, обвивая ствол несколькими кольцами и часто отдыхая. Наконец, упав сантиметров с десяти, уж уполз через тропу, мимо моих ног. Последней змее понадобилось еще минут пять, чтобы спуститься тем же способом — дрожа и отчаянно цепляясь за ствол и ветки.
К сожалению, в моих дневниках мало упоминаний о кустарниковом уже. Дело в том, что, в отличие от многих змей тропического леса, он для охоты не поднимается в кроны, так что не представляет угрозы для гнезд тимелий, чье поведение я изучал, работая в Российско-Вьетнамском Тропическом Центре. Надеюсь, мне еще удастся побывать в тропиках и тщательнее понаблюдать за своими старыми знакомыми.
1. Mather H.M., Mayne S., McMonagle T.M. 1978. Severe envenomation from «harmless» pet snake // British Medical Journal. No. 6123. P. 1324-1325.
2. Mori A., Burghardt G.M. 2008. Comparative experimental tests of natricine antipredator displays, with special reference to the apparently unique displays in the Asian genus, Rhabdophis // Journal of Ethology. Vol. 26. P. 61-8.
3. Mohammadi S., Hill J.G. 2012. Dietary and behavioural notes on the Red-neched Keelback (Rhabdophis subminiatus) from Northeast Thailand // Tropical Natural History. Vol. 12. P. 123-125.
4. Kopstein F. 1938. Ein Beitrag zur Eierkunde und zur Fortpflanzung der Malaiischen Reptilen // Bulletin of the Raffl.es Museum. Vol. 14. P. 81-167.
5. Fukada H. 1964. On the life history of a snake, Rhabdophis t. tigrinus (Boie) // Acta Herpetologica Japonica. Vol. 2. P. 14.