20 августа 2008 г. прошло заседание Правительства России, специально посвященное развитию науки и образования. Во вступительном слове Председатель Правительства Владимир Путин заявил: «… Эффективность деятельности государственного сектора науки пока остается низкой. Успехи фундаментальной науки не обеспечивают необходимую нам динамику и качество прикладных исследований, а они, в свою очередь, не в полной мере учитывают реальные потребности экономики.» В интервью ИТАР-ТАСС по итогам заседания министр образования и науки РФ Андрей Фурсенко сообщил, что детальный план модернизации государственного сектора науки и образования в России должен быть подготовлен к осени 2008 года. По словам министра, сектор должен быть реконструирован за счет повышения эффективности научных учреждений и введения системы оценок их деятельности. «Наиболее эффективные организации должны получать большее финансирование, а неэффективные должны быть реорганизованы, а часть их – закрыта», – сказал министр.
Некоторые контуры предлагаемых Минобрнаукой мер обнародовал в интервью «Российской газете» (номер за 27 августа) директор Департамента научно-технической и инновационной политики этого министерства Александр Хлунов: «Ученым предлагается на основе экспертных оценок и типовых методик раз в три года проводить инвентаризацию своего хозяйства – оценивать работу научных учреждений. От результатов должно зависеть дальнейшее финансирование. Отстающие потеряют часть денег, они перейдут к лидерам.
Повторяю, такие системы давно работают в ведущих странах мира. Например, в германском Обществе Макса Планка, на которое обычно ссылаются в нашей Академии наук, называя его чуть ли немецким аналогом РАН».
Корреспондент РГ Юрий Медведев возразил на это: «Академик Владимир Фортов рассказывал мне, как, работая там приглашенным экспертом, он поражался требовательности комиссии, которая оценивала работу институтов. Работы должны соответствовать чуть ли не нобелевскому уровню. У аутсайдеров беспощадно «откусывают» деньги, передавая их лидерам. Но кто у нас решится на подобное?»
«Уж точно это не дело чиновников, – ответил руководитель департамента. – Все решать самим ученым. Мы лишь предлагаем сам принцип повышения эффективности науки – это перераспределение денег. И предлагаем набор критериев для оценки работы. Он тоже довольно очевиден. Это прежде всего эффективность, которая во всем мире измеряется числом публикаций и индексом цитирования. И хотя некоторые наши ученые высказывают к данному инструменту немало претензий, но все же лучшего «оселка» наука пока не придумала. И он довольно объективен. Среди других важных критериев назову коммерциализацию результатов научной деятельности, участие в крупных международных и национальных проектах, число признанных в стране и мире ученых, материально—техническая база и т.д.»
И, наконец, А.Хлунов сформулировал ориентиры следующим образом: «Мы должны наконец—то получить ясную картину, какую науку мы сегодня имеем в России. Скорей всего, это будут своего рода четыре лиги. В первой – лидеры, которым будет рекомендовано увеличить финансирование. Во второй – стабильные организации, которые имеют удовлетворительные результаты. Для них будут разработаны программы развития, чтобы вывести на уровень лидеров. В третьей – «середняки», которым требуется реорганизация. Какая? Решать придется в каждом конкретном случае. И наконец, явные аутсайдеры, где фактически уже нет науки. Их придется кардинально реформировать, а может, и закрывать».
Намерения министерства выглядят довольно решительными. Но вспомним, что говорил ровно три года назад, 26 августа 2005 года, на круглом столе в Минобрнауке, организованном центром «Открытая экономика», предшественник Хлунова на посту директора Департамента научно-технической и инновационной политики Дмитрий Ливанов (полную стенограмму круглого стола можно найти в старой версии сайта STRF.ru). Что называется, найдите десять различий:
«На сегодняшний день предлагается следующая система стимулирования результативной деятельности научных организаций. Она основана на формировании рейтинга результативности однопрофильных академических научных организаций на основе объективных количественных индикаторов, связанных с академической продуктивностью, выражаемых числом публикаций в высоко рейтинговых изданиях, в том числе удельных в пересчете на одного сотрудника. Вторая группа критериев связана с устойчивостью и перспективой кадрового потенциала. Здесь можно придумывать разные индикаторы, связанные с числом аспирантов и молодых сотрудников определенного возраста и т.д. Третья группа критериев основана на анализе активности организации во внешнем научном мире и признании научной компетентности внешними экспертами, определяемой по числу грантов различных организаций. И, наконец, активность привлечения внебюджетных и целевых источников финансирования. Это основные группы индикаторов, которые будут использоваться.
Научные организации, имеющие наиболее высокий рейтинг по совокупности показателей, будут получать дополнительное финансирование для проведения фундаментальных исследований. Это согласованная позиция.
Сейчас обсуждаются конкретные сроки реализации этой системы и уровень этого дополнительного финансирования в общем объеме финансирования. Министерство образования и науки предлагает следующую систему: половина наиболее результативных научных организаций будет получать дополнительное финансирование. Из них 10% ведущих организаций будут получать 50% с этого дополнительного объема. Остальные будут распределены по 40% организаций.
При этом предлагается осуществить это уже в 2006 году, проведя все необходимые подготовительные мероприятия в 2005 году. Для этого есть все основания и все возможности, и при наличии обоюдного желания и готовности работать это можно сделать. Объем дополнительного привлекаемого на эти цели финансирования, по нашему предложению, должен составлять 15-20% от общего объема финансирования Академии наук. Я хочу еще раз обратить ваше внимание на то, что речь идет именно о дополнительном финансировании, которое будет выделяться дополнительно к базовому финансированию.
В отношении организаций, которые являются аутсайдерами, должны быть предприняты специальные меры, должны быть выявлены причины их неблагополучного положения и при необходимости предприняты административные действия вплоть до ликвидации этого института в качестве самостоятельной научной организации».
Впрочем, мечтают не только начальники департаментов. Можно вспомнить «Основы политики Российской Федерации в области развития науки и технологий на период до 2010 года и дальнейшую перспективу», утвержденные Президентом России. В них, в частности, было сказано следующее:
«28. Основными мерами государственного стимулирования научной, научно—технической и инновационной деятельности в приоритетных направлениях развития науки, технологий и техники являются:
3) в области совершенствования структуры государственного сектора науки и высоких технологий, укрепления материально—технической базы науки, повышения эффективности использования государственного имущества:
совершенствование действующей системы аккредитации научных организаций, переход к их аттестации и сертификации с учетом международных стандартов качества …»
Этот документ, между прочим, был утвержден аж шесть лет назад – 30 марта 2002 г.
Было бы неправильным сказать, что мечты стоят на месте. К примеру, сегодня к мечтам о «международных стандартах качества» добавились мечты о возвращении уехавших за границу ученых, которые выглядят еще более радикальными на фоне особенно впечатляющего вороха проблем, стоящих перед их осуществлением, – проблем, за решение которых, как водится, никто и не собирается приниматься.
Но, может быть, правы те, кто считает, что отсутствие реформ – благо для современной российской науки? При всех благих намерениях в нашей стране «хотели как лучше» слишком, слишком часто воплощается в «получилось как всегда»… Об этом же было сказано и в «Российской газете»:
РГ: «Идея перераспределения денег в пользу сильных ученых в определенной степени была заложена в пилотном проекте, который в этом году завершается в Академии наук. Ваше министерство настаивало на введении системы оценок результативности работы ученых, что вызвало категорический отпор академиков. Мол, они без всяких формул и таблиц знают, кто есть кто. Не повторится ли ситуация и с новым предложением Минобрнауки?»
Хлунов: «К сожалению, сокращение сотрудников в РАН происходило по непонятным принципам. По сути, из кабинета чиновника Президиума выдавали квоту – сокращайте столько—то и в такие—то сроки. Мы же предлагали вначале всесторонне оценить по вполне конкретным критериям, как работают ученые, а только потом решать судьбу человека. То есть сделать процесс сокращения прозрачным, чтобы люди понимали правила игры. По различным причинам так не получилось. Видимо, и нам надо было быть более настойчивыми».
У чиновников из руководства РАН наверняка есть своя версия того, как они «хотели как лучше». И свой взгляд на предлагаемый сейчас министерством проект. По сведениям сайта OPEC.ru (ВШЭ), он «не был согласован руководством Российской академии наук, и с его критикой на совещании у Сергея Иванова 3 сентября выступит вице—президент РАН Геннадий Месяц. В Академии недовольство вызвал сам принцип ввода единого критерия для оценки всех НИИ. По словам источника в Президиуме, свои методики должны по рекомендациям Минобрнауки разрабатывать сами ведомства, в т.ч. РАН. Ожидается, что в систематизированном виде ответ Академии на предложения Минобрнауки будет опубликован в профильной газете «Поиск» в ближайшее время».
Таким образом, продолжающаяся уже много лет битва бульдогов МОН и ПРАН под правительственными коврами будет продолжена. А тем временем наука, может, совсем уйдет с повестки дня у высшего руководства: у него, похоже, теперь есть более важные задачи, чем обеспечение фундамента развития страны.
Сергей Шишкин