Уважаемая редакция!
Дорогие коллеги! Поздравляю вас всех с недавно прошедшим Днем российской науки. Пусть наша служба народу трудна (особенно сейчас!) и на первый взгляд, как будто, не видна, зато успех наших трудов гарантирует светлое и безопасное будущее страны. И наоборот, наши провалы и неудачи обрекут Россию на экономический кризис, прозябание и сделают ее беззащитной перед внешней агрессией. В общем, 8 февраля я поднял свой бокал, а затем стакан за всех нас, мои дорогие коллеги, за российских ученых!
На следующее утро состояние у меня было не очень радостное: встретив профессиональный праздник в приподнятом настроении, на следующий день я остро переживал, сможем ли мы быть на высоте нашей ответственной миссии. И, думая об этом, я понимал, что мы сами, без помощи начальства, вряд ли сможем оказаться на высоте.
Мы слишком погрязли в рутине, мы ленивы, мы склонны закрывать глаза на свои и чужие недостатки, наряду с сильными учеными в наших научных учреждениях работает множество ученых так себе и даже, скажем прямо, слабых ученых. Мы не в состоянии самоочиститься и наладить естественный отбор в своих рядах, чтобы в строю остались только самые сильные и лучшие, способные обеспечить решение стоящих перед российской наукой и страной задач.
И — тут мое сердце наполняется радостью — наше руководство всё это прекрасно понимает и готовит документы, которые помогут организовать принудительный отбор лучших и наиболее достойных. В частности, это проект Положения об аттестации научных сотрудников, разработанный Министерством образования и науки.
Ознакомившись с этим проектом, я увидел ясный и честный план, позволяющий наладить строгий и беспристрастный механизм сортировки научных сотрудников на основании объективных показателей. Что уж греха таить, обычно процесс аттестации проходит у нас достаточно формально: аттестуемые и аттестующие, которые знают друг друга не один десяток лет, вовсе не горят желанием что-то менять.
Документ, который вскоре примут, предлагает совсем другой порядок. Каждому научному сотруднику в трудовой договор должны будут прописать плановые показатели, которых он должен достигнуть. Число статей, которые он должен опубликовать, импакт-факторы журналов, в которых они должны быть опубликованы, количество сделанных докладов на конференциях, подготовленных аспирантов, сумма привлеченного финансирования — ну и так далее.
Вы спросите, с какого потолка будут взяты эти цифры? Отвечаю: они будут взяты не с потолка, а на основе объективных данных, полученных в результате оценки научных учреждений. Плановые цифры для сотрудников будут устанавливаться на основе информации о средних показателях в группе институтов схожего профиля.
И когда наступит суровая година аттестации, специальный сотрудник института будет сличать полученные показатели с заданными. Если показатели аттестуемого работника будут не хуже установленных, то этот работник будет аттестован автоматически. Если же нет, то с ним пойдет разговор начистоту — аттестационная комиссия будет экспертно рассматривать, чем таким этот сотрудник занимается.
Таким образом, процессы повышения эффективности нашей науки пойдут на микро- и на макроуровне. Будет идти оценка не только сотрудников, но и организаций. И те организации, которые в своей референтной группе будут показывать показатели заметно хуже средних, будут подвергнуты реорганизации и даже ликвидации. Соответственно, средние показатели будут становиться всё выше, научным сотрудникам будут ставиться всё более жесткие нормативы и им придется работать всё интенсивнее. Найдутся, конечно, критиканы, которые скажут, что неразумно устанавливать какие-то плановые нормативы на основе средних показателей институтов, что в зависимости от специфики деятельности, научного направления типичные формальные показатели активности могут сильно различаться. И потому такой формализм, ориентировка на среднюю температуру по окрестным больницам, может привести к тяжелым последствиям для целых направлений науки и многих работающих групп.
Но, думаю, вся эта критика не по делу: в тяжелой обстановке нет места вкусовщине! Нечего заниматься всякой не слишком перспективой в плане публикаций и импактов фигней, нужно заниматься только тем, что перспективно в плане быстрой отдачи и ежегодной отчетности. И писать, писать, писать.
Ваш Иван Экономов
…и все пройдет с блеском.
1. Для большей части сотрудников это будет некий пинок — как никак продуктом деятельности научного сотрудника являются статьи в журналах. Народ напряжется, перепишет в хорошем виде старые результаты, опубликует их под видом новых, получит новые результаты — и опубликует через год к новому сезону отчетов.
2. Маленькая часть гениальных сотрудников которые разрабатывают гениальные теории или строят гениальные установки и не публикуются — будут прикрыты коллегами и начальством и просто взяты в соавторы — потому что без них никак.
3. Категория которая не попадает в первые две группы — будет уволена или переведена в инженерный состав по формальным признакам.
Хорошо это или плохо? На самом деле сказать сложно. Наше общество все же общинное — и то что я описал — есть реакция системы на попытку формализации. Оптимизация — да, несомненно. Но оптимальное решение — не обязательно лучшее.
«Документ, который вскоре примут, предлагает совсем другой порядок. Каждому научному сотруднику в трудовой договор должны будут прописать плановые показатели, которых он должен достигнуть.»
Но ведь так и должно быть!!! Почему же простые минимальные требования нельзя предъявить к сотруднику? Конечно, важно, чтобы они не были завышенными, чтобы не били по рукам и мозгам, оставляли простор для творчества…НО ОНИ ДОЛЖНЫ БЫТЬ!
Более того, эти требования всегда и были в институтах РАН и по количеству статей и по другим показателям. Что тут нового? Только то, что теперь они предъявляются от имени ФАНО? Очень странно, что когда они были требованиями от РАН никто критических и сатирических заметок не строчил, не возмущался и принимали как должное.
пипеткину и с планом и без плана все равно 5 копеек положено трудный труд ппс и нс эрэфия страна олигархов а вов се не педагогов и ученых