Утром 30 октября 2019 года, проходя через проходную, я заметил стоящих в углу двух автоматчиков, но в спешке особого значения этому не придал: подумаешь, два автоматчика — может быть, привезли деньги в банкомат. Я быстро забыл об этом, занимаясь своими делами. Однако ближе к вечеру события стали приобретать более интересный оборот: я услышал, что в институте был ОМОН, что в некоторых общих отделах идет обыск и потому никаких документов там не принимают. О дальнейшем я узнал уже из СМИ.
Вот как прокомментировал происходящее, например, канал РЕН ТВ: «Буквально час назад следователи закончили обыск в квартире директора Физического института РАН Николая Колачевского… По нашим данным, при поддержке силового отряда его взяли прямо в кабинете, до этого собрали телефоны у всех сотрудников. И такие жесткие действия говорят о том, что по этому делу уже собраны достаточно серьезные доказательства. Известно, что следственные действия могут быть связаны с завышением цен по госконтрактам на проведение ремонтных и строительных работ в самом институте. Не исключено, что эти схемы проворачивались под контролем Колачевского».
На основе таких сюжетов обыватель естественным образом — можно проследить это по комментариям к новостям — сделал вывод: воруют! Однако некоторые издания постарались серьезно разобраться в ситуации, и тут вырисовалась совсем другая картина. Подробно она описана в статье «Газеты.ру» «Космическая контрабанда? Что искали у директора ФИАНа». Нехитрую историю можно изложить в нескольких предложениях. Небольшая фирма, арендующая помещение в Троицком технопарке ФИАНа, купила в Китае несколько стеклянных подложек и нанесла на них специальное покрытие, выполняя заказ по изготовлению оптических окон для метеорологических станций. Примерно год назад четыре окна благополучно ушли через таможню в Германию, еще два были впоследствии задержаны. Была проведена довольно странная экспертиза, после чего было возбуждено административное дело против фирмы. Потом оно было закрыто, но через некоторое время им заинтересовалось ФСБ. 24 октября 2019 года было возбуждено уже уголовное дело, результатом которого и явилась спецоперация в ФИАНе.
Итак, спецоперация с участием ФСБ, МВД, тридцати или сорока автоматчиков явилась следствием — будем называть вещи своими именами — высосанного из пальца дела о «контрабанде продукции двойного назначения» — оптических окон стоимостью 2–3 сотни тыс. руб. Налицо разительное несоответствие масштаба задействованных сил и серьезности «злодеяния» (если считать, что таковое имело место в действительности).
Так ради чего ФИАН и его директора ославили на всю страну, нанеся серьезный ущерб репутации? Сомнительно, чтобы наезд был связан только с чьими-то личными интересами и антипатиями — слишком уж демонстративно всё было сделано. Вероятно, как минимум одной из целей показательной акции было стремление, как сейчас модно говорить, «послать сигнал» академическому сообществу. Не зря же для этого был выбран один из самых известных российских институтов, славный не только научными достижениями, но и свободомыслием (семь лауреатов Нобелевской премии, включая лауреата Нобелевской премии мира академика А. Д. Сахарова).
В таком контексте обращает на себя внимание дата возбуждения уголовного дела — 24 октября. Дело было возбуждено сразу после того, как Президиум РАН обратился в Министерство науки и высшего образования РФ с призывом пересмотреть нашумевший приказ, устанавливающий излишне жесткую и мелочную регламентацию общения с иностранцами. В постановлении Президиума РАН было сказано, что «ограничения, либо мелочная регламентация контактов ученых разных стран, не участвующих в секретных разработках, контрпродуктивны и ведут к изоляции и стагнации российской научной сферы». И после этой констатации тут же «обнаружилось», сколь опасной материей являются контакты с иностранцами: контрабанда продукции двойного назначения! Вывод должен напрашиваться сам собой: глаз да глаз нужен за этими учеными и институтами, нельзя пускать всё на самотек. Поэтому не стоит выражать недовольство, не зря выпускаются такие приказы, не зря усиливается контроль.
Вопрос только в том, какова цена подобных «сигналов» для страны.
Уже на протяжении довольно значительного времени принимаются меры по привлечению в российские вузы и институты иностранных ученых, Россия участвует в международных научных проектах, говорится о необходимости развития международного научного сотрудничества — всё для того, чтобы российская наука крепла и развивалась. На эти цели ежегодно расходуются многие миллиарды рублей. Большие усилия прикладываются и для привлечения в российскую науку и образование молодежи, на эти цели посредством различных грантовых программ также ежегодно расходуются миллиарды рублей. Это с одной стороны. А с другой — государство старательно обесценивает вкладываемые миллиарды рублей, своими силами возводя лишние барьеры и ставя рогатки. И заодно посылая молодым ученым довольно последовательные сигналы.
Иностранные гранты? Подумайте семь раз, прежде чем с этим связываться, глядя на злоключения пожилого и больного физика Виктора Кудрявцева. Контакты с иностранцами? Дело хлопотное и непростое, стоит ли? Экспорт наукоемкой продукции? Не торопитесь, сесть всегда успеете. Не удивительно, что совсем не глупые молодые ученые начинают задумываться, хочется ли им поневоле оказаться «изменниками Родины» и «контрабандистами». И, задумавшись, делать вполне определенные выводы.
Когда на следующий день после маски-шоу в ФИАНе я ехал на работу, мне позвонил один известный ученый из другого института и спросил, что у нас происходит? Он пояснил, что его студенты и аспиранты с круглыми глазами читают сообщения в СМИ про обыск с автоматчиками в ФИАНе и делают вывод: «нужно уезжать отсюда».
И тут возникает еще один вопрос: кто наносит стране больший ущерб — тот, кто законным образом посылает за рубеж несколько стекляшек с напыленными пленками (предположим даже, что их можно поставить на военный спутник), или тот, кто раздувает из этого показательное уголовное дело, обращая в пыль огромные усилия и многомиллиардные бюджетные вложения? Ответ, на мой взгляд, очевиден.
Евгений Онищенко