«Осталось сделать контрольный выстрел»?

Владимир Русинов, ст. науч. сотр. ИТЭФ:

Я пригласил своих коллег к разговору о судьбе Института теоретической и экспериментальной физики (ИТЭФ). На начало апреля 2020 года обстановка выглядит так:

— президент НИЦ КИ Ковальчук в конце прошлого года поставил задачу перед своей дирекцией о полном переводе подразделений и сотрудников ИТЭФ на площадку Курчатовского института; безусловно, это означает фактическую ликвидацию ИТЭФ;

— для эффективного выполнения этой задачи назначено новое руководство ИТЭФ во главе с бывшим генерал-майором МВД (он теперь директор) и бывшим полковником ФСИН (он – первый зам).

ИТЭФ долгие годы был одним из центров притяжения для физиков нашей страны, да и не только ее. Когда я придумал идею опроса, то мне хотелось, чтобы высказались люди, которые понимают реальное значение нашего института; если нас будет много, то есть шанс, что мы будем услышаны.

Тех, кому небезразлична судьба ИТЭФ, я просил ответить на два вопроса:

1. С чем лично для вас связано имя ИТЭФ?
2. Какие чувства у вас вызывает намерение ликвидировать ИТЭФ?

У меня не было убежденности, что мы сможем сохранить ИТЭФ, но убежденность в том, что скоро сохранять будет нечего, была. Ниже публикуются выдержки из некоторых ответов.

Роман Мизюк, гл. науч. сотр. ФИАН, докт. физ.-мат. наук, член-корр. РАН:

1. Это место, где плодотворно сотрудничали теоретики и экспериментаторы, взаимно обогащая друг друга творческой энергией и научным любопытством. Это место, где существовала полная цепочка для экспериментальной работы: от станка до вычислительных ресурсов, это квалифицированные люди, работающие во всех звеньях этой цепочки. Это возможность решать практически любые вопросы современной экспериментальной физики, это научные группы, работавшие практически по всем активным направлениям. Это место с живой научной атмосферой.
2. Чувство глубокого сожаления, недоумения, горечи.

Дмитрий Казаков, член-корр. РАН, директор лаборатории теоретической физики им. Н. Н. Боголюбова ОИЯИ (Дубна):

1. Для меня это сильнейший и славнейший институт в области ядерной физики, в котором работали многие выдающиеся физики, где я имел честь выступать на семинарах и даже работать некоторое время.
2. Считаю это настоящим преступ­лением против науки. Развал ИТЭФ начался еще, когда он был под Рос­атомом, который просто гнобил ИТЭФ, а потом дело довершил М. В. Ковальчук. Убить институт просто, создать такой новый не получится.

Валерий Нозик, канд. физ.-мат. наук:

1. В ИТЭФ я работал с 1969 по 2013 год. До этого у меня был опыт работы в Обнинске и Дубне, мне есть с чем сравнивать. Почти четверть века имя ИТЭФ было для меня символом академической свободы и, как говорил Б. Пастернак, дворянского чувства равенства.
2. Очень противоречивые. С одной стороны, я понимаю, что Ковальчуку органически чужда академическая среда, так что ничего, кроме чувства гадливости, желание уничтожить ИТЭФ вызвать не может. А с другой — если бы намерение что-то изменить в статусе ИТЭФ не пахло столь дурно и исходило из интересов российской науки, я бы радовался попытке найти выход из сложного положения, в котором ИТЭФ пребывает из-за общего падения интереса к науке.

Марк Кац, канд. физ.-мат. наук, ИТЭФ:

1. Я поступил в ИТЭФ (аспирантуру) в конце 1964 года. Все отделы и лаборатории возглавляли уважаемые в мире ученые. Задачи ставились на мировом уровне. Институт непрерывно развивался. Нейтронная спектроскопия, поиски редких частиц, протонная терапия, астрофизика, теория реакторов и попытки решить проблемы реакторных отходов при помощи мощного ускорителя протонов… Одна из работ по измерению массы покоя нейтрино была неточной, но возбудила мировой интерес к этой проблеме. ИТЭФ имеет славное прошлое! Мы им гордились.
2. Во всем мире падает интерес к не прикладной науке, на нее выделяется всё меньше денег из бюджетов разных стран. Но все развитые страны находят значительные деньги на новые научные проекты. Мы все знаем, что ИТЭФ последние годы почти не получал денег на научную работу. Я считаю, что это было прямым убийством одного из лучших научных и культурных центров Москвы и России. В 2012 году пожар уничтожил оба кольцевых ускорителя. Денег на их восстановление не нашли. Из ИТЭФ ушли многие сильные физики и астрофизики. Число сотрудников уменьшилось раза в четыре. Зарплаты научных сотрудников и инженеров в ИТЭФ ниже в три раза средней зарплаты в Москве. После переезда на территорию КИ закроются последние возможности экспериментальной работы. Я не вижу хорошего будущего у ИТЭФ, и это очень печально.

Владимир Шильцев, докт. физ.-мат. наук, Фермилаб (США):

1. ИТЭФ — это научный институт с 75-летней историей. Для меня лично его имя связано с выдающимися учеными прошлого, вошедшими в учебники: Алихановым, Померанчуком, Капчинским и Владимирским. Современный ИТЭФ является одним из немногих в России и мире центров экспертизы в области физики пучков и ускорительной техники, известен соответствующими работами ряда выдающихся ученых.
2. Происходящее вызывает глубокое сожаление топорностью и отсутствием (видимого) рационализма. Случаи, когда научному институту требуется пересмотр планов, переформатирование, смена приоритетов и/или тем, регулярно встречаются как в России, так и за рубежом. Проверенной практикой минимизации издержек является инициация управляющей структурой (РАН, Минобрнауки или — в случае ИТЭФ — КИ) обсуждения (review) возможных вариантов решения с участием трех сторон — руководства, коллектива и внешних организаций (особенно тех, кто представляется успешным или альтернативным в данной области деятельности). Научный и вспомогательный персонал ИТЭФ, по-видимому, был отстранен от полноценного обсуждения и принятия решения, равно как и не заметно привлечение внешней экспертизы.

Виктор Новиков, гл. науч. сотр. ИТЭФ, докт. физ.-мат. наук:

1. ИТЭФ был базовым институтом физтеха, куда я поступил в 1965-м. С тех пор 50 лет работаю среди теоретиков ИТЭФ в нашем первом корпусе. Физикой заниматься здесь легко и приятно. Студентам говорю: вот в этом кабинете Померанчук сделал теорию позитрония, а здесь Судаков написал свой форм-фактор, а здесь появились правила сумм — ИТЭФ хорошо намоленное место. Здесь каждое место свято.
2. Попытка уничтожения ИТЭФ у меня вызывает дикую злобу.

Константин Постнов, профессор, докт. физ.-мат. наук, ГАИШ МГУ:

1. ИТЭФ — один из ведущих физических институтов страны с первоклассными сотрудниками мирового уровня в области теоретической и экспериментальной физики и теоретической астрофизики. Работаем в тесной кооперации с теоретиками ИТЭФ на протяжении многих десятилетий.
2. Удивление, непонимание, огорчение и разочарование в способности высшего руководства понимать задачи и перспективы научных исследований. Превалирование конъюнктурных интересов над интересами развития фундаментальной науки в нашей стране.

Сергей Блинников, докт. физ.-мат. наук, гл. науч. сотр. лаборатории 230 ИТЭФ:

1. Для меня ИТЭФ — это вся жизнь, я сюда пришел 55 лет назад, в 9-м классе, из 7 школы, над которой ИТЭФ шефствовал. В группе В. С. Имшенника совместно с Д. К. Надёжиным и коллегами из ИКИ мы получили важнейший в моей жизни результат: предсказание гамма-всплеска при слиянии нейтронных звезд — то, что было открыто в 2017 году. ИТЭФ почти всеми воспринимался как академический институт, здесь ежегодно проходили сессии ядерного отделения АН. По цитированию он много лет превосходил все физические институты СССР и России.
2. Чувство ненависти к малограмотным феодалам, захватившим власть над наукой в стране. Попытку захватить всю землю ИТЭФ уже предпринимал Росатом, но помешал кризис 2008 года. Сейчас разворачивается более мощный мировой кризис, есть шанс, что он помешает уничтожению нашего института.

Юрий Галактионов, докт. физ.-мат. наук, ИТЭФ:

1. Я один из динозавров ИТЭФ: был принят на работу основателем института, академиком Алихановым, в 1959 году после окончания физфака МГУ, с тех пор и по сей день я сотрудник ИТЭФ. Я помню всё. Разное было за 60 лет, но никогда ни в каком кошмарном сне не мог себе представить, что в отношении ИТЭФ сбудутся пророческие слова Грибоедова: «Я… вам фельдфебеля в Вольтеры дам, он в три шеренги вас построит, а пикните, так мигом успокоит…»

Долгие годы ИТЭФ был флагманом в нашей науке, я помню, как семинары в ИТЭФ вел Л. Д. Ландау. Вплоть до последнего времени, пока был жив Л. Б. Окунь, теоретики ИТЭФ были лидерами мировой теоретической мысли. И сейчас еще воспитанники ИТЭФ, их воспитанники известны и уважаемы во всем мире. Экспериментаторы ИТЭФ получили мировое признание с приходом в дирекцию В. Г. Шевченко, после чего ИТЭФ стал участвовать в самых передовых экспериментах во всем мире.

2. Закрывать, уничтожать такой институт — это, конечно, абсурд, особенно в условиях острой нехватки квалифицированных научных кадров в стране. Перевод института из его теперешнего помещения означает его уничтожение, и те, кто приложит к этому руку, покроют себя несмываемым позором.

Владимир Гаврилов, завлаб экспериментальной ядерной физики высоких энергий ИТЭФ:

Впервые я появился в ИТЭФ осенью 1969 года. В 1970-х и 1980-х годах вокруг ускорителя кипела работа. Было много студентов, аспирантов, молодых научных сотрудников, защищались дипломы и диссертации. Фундаментальные исследования были среди приоритетов Минсредмаша.

Во второй половине 1980-х годов жизнь института стала меняться. Фокус экспериментальных исследований переместился в зарубежные научные центры. Туда надолго уехали многие активные теоретики и экспериментаторы. В ИТЭФ разрабатывалась и производилась аппаратура для зарубежных установок. Фундаментальные исследования перестали быть приоритетным направлением в Росатоме. Зарплаты научных сотрудников института оказались заметно меньше, чем в академических институтах, работающих по сходной тематике. Апофеозом становится ликвидация ИТЭФ как общепризнанного мирового научного центра в области фундаментальной физики и переселение оставшихся сотрудников на территорию Курчатовского института.

Роман Невзоров, докт. физ.-мат. наук ИТЭФ:

1, 2. Моя жизнь и научная карьера на протяжении последних 26 лет самым непосредственным образом связаны с ИТЭФ. В советский период ИТЭФ являлся одним из самых известных и успешных научных центров в мире. С моей точки зрения, включение ИТЭФ, который прославился прежде всего благодаря проводимым в институте фундаментальным научным исследованиям, в НИЦ «Курчатовский институт» в 2012 году нельзя назвать удачным решением. Предлагаемый переезд сотрудников ИТЭФ, по сути, приведет к ликвидации института. Ликвидацию же ИТЭФ трудно расценивать иначе как предательство интересов нашей страны.

* * *

Владимир Русинов, ст. науч. сотр. ИТЭФ:

1. ИТЭФ для меня — это люди, умные, увлеченные, разные, общение с которыми поднимало и окрыляло. Это особая атмосфера, это работа, постоянная работа вокруг. Это гордость за принадлежность к высокому сообществу, гордость за свой институт, который был уважаем во всем мире; который выжил в 1990-е годы и принимал на своих школах самых знаменитых физиков со всего мира.
2. Это всё в прошлом, увы, только в памяти. Сегодня ИТЭФ пахнет пожаром, кошками, чиновниками, холуйством, предательством, бедностью, старостью, разорением. Очень мало осталось того, что надо сохранять, почти уже ничего. Это не само всё растаяло, институт целенаправленно унижается и уничтожается все последние годы. Фактически осталось сделать контрольный выстрел, бригада уже на месте, это чужие люди, им ничего не дорого, ничего не жаль, они не промахнутся.

Надо говорить не о сохранении института, надо говорить о возрождении. Возможно ли оно? Мой ответ — да, и рецепт очень понятный.

Освободиться из НИЦ КИ. Все совместные годы убедили — мы им не нужны, а они нам тем более.

Освободить институт от сотен администраторов, пришедших за последние годы, их единственная задача (помимо унижения ученых) — демонстрация высокой средней зарплаты по институту.

Заменить нищенские пособия ученым и инженерам на достойные зарплаты.

Позвать, собрать всех изгнанных и сбежавших из института за последние годы ученых. Их много, у них есть ученики, это настоящий потенциал для возрождения.

Сосредоточиться на тех направлениях физики, где есть еще у кого учиться, их немало.

Возможно это? Да, конечно, на словах всё просто. Реально это? Где найти понимание того, что страна должна гордиться научными достижениями; что в этом будущее, а не в новой нитке газопровода? Где найти волю и решимость сказать «нет» разрушителям науки? Нет у меня ответов.

Я думаю, ИТЭФ не погибнет, он прорастет в разных местах учениками, новыми учеными; да это уже и происходит; дух ИТЭФ, атмосфера, школа — они во многих-многих местах нашей страны и далеко за пределами. Ну а здесь… Бывают же чудеса на свете, будем до последнего верить. И пытаться что-то делать, чтобы не было стыдно друг другу в глаза смотреть, да и в зеркало. Когда нас хотели уничтожить люди Кириенко (2008), случился мировой экономический кризис. Теперь вот снова захотели, уже не только кризис, вон и пандемия добавилась. Когда они поймут, что так не надо?

Борис Шарков, академик РАН, ОИЯИ:

1. 1 сентября 1979 года я впервые переступил порог ИТЭФ. Таким образом, с ИТЭФ связаны 40 лет моей жизни. 40 самых продуктивных, самых насыщенных, самых интересных лет моей жизни в науке. ИТЭФ имел высочайшую научную репутацию и в стране, и в мире, и я очень гордился тем, что являюсь сотрудником одного из лучших физических институтов страны. В институте царила атмосфера научного творчества, администрация стремилась помогать ученым, а главными фигурами в институте были не управленцы, а научные сотрудники.

И до сих пор, когда я называю ИТЭФ в качестве института «моего происхождения», это вызывает уважение ученых в России и за рубежом. Однако уже лет десять как научное сообщество проявляет сочувствие к судьбе ИТЭФ. Действительно, первая попытка унижения/уничтожения ИТЭФ была сделана в 2008 году силами команды бодрых ребят из Росатома, которые предложили построить на территории ИТЭФ штаб-квартиру госкорпорации площадью 300 000 м2. По ряду причин этот проект не состоялся, но ИТЭФ «пошел по рукам», экспериментальная база схлопнулась как шагреневая кожа…

2. Так что чувство, которые вызывает намерение переселить ИТЭФ, — это прежде всего дежавю, но дежавю, замешанное на горечи и возмущении от того, что замечательный институт добивается. А жаль: при наличии стратегического видения ИТЭФ мог бы стать международным центром теоретической физики наравне с Центром Абду Салама в Триесте.

Евгений Тарковский, вед. науч. сотр., канд. физ.-мат. наук, ИТЭФ:

1. ИТЭФ для меня всегда был местом, где лучшие ученые занимались наукой — искали ответы на загадки природы.
2. Горько сознавать, что институт, снискавший славу одного из ведущих научных центров в стране и мире, будет ликвидирован; место, где получены замечательные физические результаты, где прошли многие годы жизни, будет разорено и забыто. Особое возмущение вызывает то, как это будет сделано. Решение о переводе ИТЭФ на площадку НИЦ принято келейно, в тайне от сотрудников, без какого-либо обсуждения с научной общественностью института.

Игорь Панов, вед. науч. сотр. лаборатории астрофизики, докт. физ.-мат. наук:

1. Если коротко, ИТЭФ — это бренд, который был создан целой плеядой выдающихся физиков: Померанчука, Судакова, Тер-Мартиросяна, Окуня, Захарова и многих других, чей индекс цитирования имеет порой заоблачные пятизначные значения. Поэтому, когда я впервые в 1990-х годах прошлого века стал ездить в командировки в Германию и Швейцарию и меня представляли как физика из ИТЭФ, зарубежные коллеги уважительно кивали, поскольку наш институт был известен всем, и это накладывало определенную ответственность и мотивировало работать, чтобы соответствовать высокому уровню коллектива, в котором мне посчастливилось работать более 40 лет.
2. Ну какие чувства? Происходящее — это закономерный результат, когда путь развития науки перестал хотя бы частично определяться научным сообществом и стал зависеть от волюнтаристского решения узкой группы людей. Горечь.

Александр Козодаев, ИТЭФ:

1. Я работаю в ИТЭФ 62 года. Институт стал для меня больше чем домом родным. Прошел путь от ученика лаборанта до заместителя директора.

В памяти моей возникает длинный перечень научных направлений, в которых нашему институту удалось продвинуться вперед: физика и техника тяжеловодных реакторов и ускорителей, теоретическая физика, ядерная физика, физика высоких энергий, астрофизика, медицинская физика, радиационная физика конденсированных сред и т. д. Какое разнообразие! Мало найдется институтов с такой широкой палитрой успешных исследований и разработок! Неужели нашей стране сейчас уже не нужны новые знания в этих направлениях? Диву даюсь! Или решения принимаются людьми, не озабоченными интересами государства, а больше — личными амбициями?

2. Режим притеснения института, разгона его сотрудников, перебазирование его научных направлений на новую территорию приведет к их почти полному увяданию, к смерти ИТЭФ. Досадно, обидно, больно! Причем неясно, во имя чего? Что при этом улучшится?

Андрей Ростовцев, докт. физ.-мат. наук, ИППИ РАН:

1, 2. Мне повезло работать с такими замечательными учеными и организаторами науки, как В. А. Любимов, В. И. Ефременко, М. В. Данилов. Эти работы были неразрывно связаны с крупными международными проектами в области экспериментальной физики. Именно участие в этих проектах на практике доказало важную роль академической свободы в науке. С утратой автономии при С. Кириенко и далее при Ковальчуке ИТЭФ потерял свою институциональность как научный центр мирового значения.

Как и всякая свобода, академическая свобода требует защиты в те дни, когда такая защита потребуется. К сожалению, ученые института, несмотря на научные заслуги, оказавшись лицом к лицу с оккупантом, не смогли защитить свой дом. В сложившихся обстоятельствах необходимо отступить на рубеж глубокой обороны, постараться не растерять накопленный опыт, по возможности передать его следующему поколению и в назначенный час быть готовыми к полной перезагрузке.

Ольга Зельдович, нач. лаборатории, ИТЭФ:

1, 2. Я пришла работать в ИТЭФ в ноябре 1962 года, в лабораторию самого А. И. Алиханова. Конечно, «столько не живут», но я могу судить о переменах в ИТЭФ за столь длительный период. Значительно сократилось число научных сотрудников и инженеров, практически пропали механики и лаборанты. Зато увеличилось в несколько раз число «управленцев». Институт всегда выгодно отличался от других научных заведений огромным интересом и энтузиазмом в решении новых физических проблем.

В ИТЭФ работали и до сих пор работают выдающиеся ученые, известные мировому сообществу. Можно вспомнить замечательные семинары, на которые собиралась вся Москва и гости из России и зарубежья, например семинары, посвященные открытию с-кварка или сверхновой-1987. В ИТЭФ выросли известные научные школы; физики, учившиеся в аспирантуре института, работают во многих мировых центрах.

Беды ИТЭФ начались, по-моему, с двух моментов: пожара, последствия которого привели к сокращению многих экспериментальных тем, и формального перехода в НИЦ «Курчатовский институт». Выгод от перехода в КИАЭ не возникло, финансирование не увеличилось, бюрократические требования возросли. Понять, почему надо сконцентрировать всю работу, не только физику, под одним управлением, трудно. Можно только ссылаться на такую же ситуацию в стране. Все события последних лет походят на целенаправленные действия по уничтожению одного из лучших мировых центров по физике частиц.

Борис Кербиков, докт. физ.-мат. наук, ИТЭФ:

1, 2. Про славные годы ИТЭФ до меня на этом сайте уже написали. Кто прожил в институте 70–90 лет, понимают, какое это было счастье. Захватывающие семинары, звездные гости со всего мира. Апогей не тянется бесконечно, но на глубокое падение институт обречен не был. Разрушительные внешние силы провели большую работу. Всплески сопротивления гасились, и мы точно несем ответственность за то, что имеем сегодня. И всё же хочется думать, что время для эпитафии еще не наступило.

Александр Горский, докт. физ.-мат. наук, ИППИ РАН:

1, 2. Ограничимся стандартной, но, несмотря на это, правильной фразой, что фундаментальная наука абсолютно интернациональна и является инвестицией в будущее. Сейчас в России происходит резкая архаизация общества и сознания, сопровождающаяся осознанным размыванием критериев и смыслов. В силу своей природы научное сообщество должно было бы этому противостоять, вектор развития направлен в другую сторону. Но этого не произошло и не происходит. Видимо, одна из основных причин в том, что в самом научном сообществе почти разрушены институты экспертизы и репутации, столь существенные при оценке и передаче научных знаний.

Валерий Дитлов, вед. науч. сотр., докт. физ.-мат. наук:

1. Конечно, в первую очередь меня связывают с институтом воспоминания об академике Льве Борисовиче Окуне, всемирно известном и уважаемом ученом. Его имени соответствовал и международный рейтинг нашего института, индексы цитирования которого в конце 1980-х годов были намного выше показателей Курчатовского института. Несмотря на то что ИТЭФ включен в НИЦ «Курчатовский институт», похоже, для администрации НИЦ КИ наш институт как научный институт фактически уже не существует. Так, на конференции, посвященной Дню науки и состоявшейся 11 февраля 2020 года, не были представлены научные работы, проводимые в ИТЭФ (см. программу конференции), а сам ИТЭФ на конференции вообще не упоминался…
2. При уничтожении ИТЭФ также исчезнут и созданные им школы. Тем не менее я не согласен с мнениями некоторых моих коллег, утверждающих, что наш институт спасти уже нельзя. Ситуация вокруг института могла бы принципиально измениться в лучшую сторону, если бы институт вошел в сеть институтов РАН.

Юрий Семенов, вед. науч. сотр. ИТЭФ, канд. физ.-мат. наук:

1, 2. Идея ликвидировать ИТЭФ могла прийти в голову только врагу России, так как ИТЭФ — это часть ее истории, неотъемлемая часть истории российской науки. Я не говорю уже о том, что это уникальный научный центр, для создания и развития которого трудились выдающиеся ученые и многие сотни сотрудников в течение десятков лет. Источником научного прогресса является борьба идей, а насаждение монополии ведет к застою.