29 сентября 2020 года, как и в предыдущие дни, мы стояли у Верховного суда Карелии. Нашим гимном могла бы стать песня Окуджавы «Союз друзей». Благодаря Юрию Дмитриеву возникло удивительное дружество людей из разных городов и разных областей жизни. Историк Анатолий Разумов, задержанный утром полицией за якобы одиночный пикет (он лишь давал интервью журналисту ОТР и вынул в ходе своего рассказа из рюкзака плакат о Сандармохе), вернулся к суду с протоколом по ст. 20.2 ч. 1 КоАП. Успокаивая нас, он сказал, что сегодня у него нет плохих предчувствий.
Видеорепортаж Наталии Деминой
Заседание судебной коллегии под председательством Аллы Раць сразу по трем апелляциям по делу Дмитриева продолжалось третий день с очевидными нарушениями: без присутствия его адвоката Виктора Ануфриева (тот находился в Москве в изоляции по ковиду) и без очного присутствия самого обвиняемого. В письмах друзьям Юрий Алексеевич жаловался, что не слышит более 40% того, что передают по видеотрансляции в СИЗО-1, и что он пытался отказаться и устно, и письменно от назначенного судом адвоката Артёма Черкасова, но это ему не удалось. Письмо творческой общественности (в том числе и научных работников) с перечислением всех допущенных нарушений и выражением недоверия к составу суда председателем ВС Карелии было проигнорировано (как заявила пресс-служба, «представители общественности, обратившиеся с подобной просьбой, в процессе не участвуют») [1].
Мы знали, что на закрытом заседании уже шли прения. Ближе к 16:30 я позвонила в пресс-службу суда, там сказали, что судьи ушли в совещательную комнату. Еще раз позвонила и уточнила, было ли последнее слово Дмитриева, пресс-секретарь еще раз повторила, что, мол, судьи ушли выносить приговор (по процедуре, последнее слово обвиняемого должно было быть произнесено).
Ближе к 17:00 из здания суда вылетел адвокат приемной дочери Дмитриева Игорь Перов, на бегу мы от него узнали страшное: в обвинительной части приговор Петрозаводского городского суда, 3,5 года, заменен на 13 лет колонии строгого режима, а в оправдательной части (за фото и хранение оружия) приговор полностью отменен и отправлен в городской суд на новое рассмотрение с новым составом суда [2]. «Это же смертный приговор Юрию Алексеевичу!» — вырвалось у кого-то из друзей.
В спорах, разгоревшихся в соцсетях, часто звучит непонимание, что же произошло в Петрозаводске. Перечислю тезисно, какова ситуация с делом Дмитриева на сегодня:
Дмитриев был осужден на 13 лет лишения свободы по п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ за «не такие прикосновения». При этом показания были получены от приемной дочери Ю.А. сомнительным образом (отсутствуют видеозаписи всех допросов, на видео девочка ничего плохого об отце не говорит, а обвинения звучат в текстах тех допросов, по которым нет видео). Еще раз обращу внимание на интервью с лингвистом Ириной Левонтиной, которая, сохраняя конфиденциальность услышанного, говорит о коммуникативном давлении на ребенка [3]. Сторона защиты объясняет действия Ю.А. заботой о дочери, которая страдала энурезом: со стороны отца были разовые прикосновения к трусикам 8-летнего ребенка, чтобы понять, что они мокрые. Есть справки из поликлиники о заболевании и лечении. Слова об изнасиловании и прочем оставим на совести говорящих — ничего этого не было.
За фото дочери (из папки «Дневник здоровья») Ю.А. по ст. 135, ч. 3 ст. 135 и п. «в» ч. 2 ст. 242.2 УК РФ оправдали уже два раза — в 2018 и 2020 годах, теперь эти фото будут СНОВА рассматривать в Петрозаводском суде, уже в третий раз. По ним Дмитриев может получить дополнительное наказание. Сейчас оправдание Ю.А. по этим статьям отменено.
За хранение куска ствола от обреза Дмитриева сначала осудили по ст. 222 ч. 1 УК РФ (приговор 2018 года), потом полностью оправдали (2020), а теперь снова будут судить.
Дело Дмитриева теперь разбивается на две части:
-
- приговор ВС РК будет оспорен в Третьем кассационном суде общей юрисдикции (3kas.sudrf.ru), находящемся в Санкт-Петербурге (ул. Садовая, д. 26);
- эпизоды, касающиеся фото и хранения оружия, будут снова рассматриваться в Петрозаводском горсуде.
Не скрою: вечером 29 сентября мы, собравшиеся в еврейской общине Дмитрия Цвибеля, были подавлены услышанным приговором. Как будто друга похоронили… И тогда прозвучали стихи Варлама Шаламова [4], который вынес все невзгоды и вернулся домой:
Я видел всё: песок и снег, / Пургу и зной.
Что может вынесть человек — / Всё пережито мной.
И кости мне ломал приклад, / Чужой сапог.
И я побился об заклад, / Что не поможет Бог.
Ведь Богу, Богу-то зачем / Галерный раб?
И не помочь ему ничем, / Он истощен и слаб.
Я проиграл свое пари, / Рискуя головой.
Сегодня — что ни говори, / Я с вами — и живой.
Правозащитник, а в советские годы политузник Елена Санникова, зачитавшая эти строки и в утешение, и в ободрение, напомнила нам о судьбах советских диссидентов, получивших в 1930–1980 годы сроки, но потом вышедших на свободу.
Дело Дмитриева продолжается, его адвокат Виктор Ануфриев на этой неделе отправится в Петрозаводск, чтобы получить мотивировочную часть решения ВС Карелии, и станет готовить кассацию. А мы будем рядом: возвращая имена расстрелянным в Сандармохе и других местах сталинских захоронений, приезжая на суды, рассказывая о происходящем. Пока живы.
Наталия Демина
- novayagazeta.ru/news/2020/09/28/164551-verhovnyy-sud-karelii-otkazal-uchenym-i-zhurnalistam-prosivshim-peredat-delo-yuriya-dmitrieva-v-drugoy-region
- vs.kar.sudrf.ru/modules.php?name=press_dep&op=1&did=662 (решение ВС РК от 29.09.2020)
- trv-science.ru/2020/07/28/levontina-o-dele-dmitrieva/
- shalamov.ru/library/13/34.html