Поскольку все основные проблемы российской школы, видимо, уже решены, Министерство просвещения озаботилось участием подведомственных ему учреждений в международных программах. В современных реалиях это не сказать чтобы массовое явление, но кое-где встречается. Подготовлен и рассматривается проект Постановления Правительства РФ с незамысловатым, как всегда, названием: «Об утверждении порядка подготовки и получения заключений в целях подписания образовательными организациями договоров по вопросам образования с иностранными организациями и иностранными гражданами». Пять страниц неудобочитаемого, как обычно, канцелярского текста [1, 2].
В русском языке слово «заключение» многозначно и, как правило, ассоциируется не со школой. Но в данном случае речь идет об изменении правил участия школ в международных проектах и программах. Часть 4 статьи 105 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации», на соответствие которой указывается в преамбуле проекта, сформулирована значительно короче: «Участие в сетевой форме реализации образовательных программ». И всё. Хочешь участвовать — участвуй, закон не препятствует.
Сама же статья 105 оговаривает формы и направления международного сотрудничества в сфере образования. Уместнее в данном случае была бы ссылка на часть 3 той же статьи, согласно которой эта деятельность осуществляется «…посредством заключения договоров по вопросам образования с иностранными организациями и гражданами в соответствии с законодательством РФ и в иных формах, предусмотренных настоящим Федеральным законом и иными нормативными правовыми актами РФ». Ссылка эта, впрочем, имеется в содержательной части проекта Постановления. Прошу прощения за многословное введение, однако оно необходимо для понимания сути предполагаемых мер.
Принципиальным моментом здесь является фактический запрет для школ на какие бы то ни было контакты с иностранцами и иностранными организациями, в том числе и международными, без санкции Министерства просвещения. Таким образом, половина части 3, та, что касается «иных форм», просто перестает действовать. Никаких иных форм, не предусматривающих наличие договора и одобрение Минпроса, отныне не должно быть. Нейтральная формулировка «заключение» подразумевает, разумеется, разрешение. Или отсутствие такового, что на практике будет означать запрещение участия школы в той или иной международной программе. Интересно, что проектом предусматривается получение «заключений» и на те договоры, которые были заключены год назад и работы по которым, вполне вероятно, давно закончены:
«2. Установить, что образовательные организации должны до 1 сентября 2022 года получить в соответствии с Порядком заключения на заключенные ими до 1 июня 2021 года договоры, предусмотренные частью 3 статьи 105 Федерального закона „Об образовании в РФ“, за исключением договоров об оказании образовательных услуг иностранным гражданам и договоров, срок действия которых истекает до 1 сентября 2022 года».
Сама по себе эта новация ни удивления, ни вопросов не вызывает. Она вполне соответствует общему тренду на усиление надзорного компонента в работе всей системы школьного, да и не только школьного образования. Старый принцип «Не запрещено — значит, разрешено» в сегодняшней школьной практике давно превратился в «Не запрещено — значит, просто не успели запретить». Следовательно, на всякий случай школе лучше воздержаться от всех видов деятельности, на которые не получено прямое указание или как минимум разрешение вышестоящей организации.
А о чем вообще речь? В каких формах школа может участвовать в международных проектах? В самых разных. Например, уже больше двадцати лет существует разработанная в США программа STEAM (Science — Technology — Education — Arts — Mathematic). Суть ее проста: в процессе получения образования ребенок получает возможность увидеть, понять и научиться использовать междисциплинарные «мостики», объединяющие естественные науки с точными и гуманитарными. Поскольку дискуссия о необходимости межпредметных связей ведется уже лет двести, ничего нового в самой идее нет. Однако, поскольку живем мы не в XVIII, а в первой четверти XXI века, технические возможности для этого существенно расширились. Изменились также задачи, которые решают современные образовательные системы в разных странах.
К традиционным и сохраняющим актуальность проблемам образования и воспитания добавился новый аспект: необходимость подготовки детей к предстоящей им в будущем совместной работе в составе интернационального коллектива. Школы в разных странах, работающие по программе STEAM, могут обмениваться опытом и сотрудничать удаленно, без дорогостоящих очных контактов. С появлением и широким распространением сетевых средств коммуникации и источников информации техническая возможность для этого создана. Вопрос только в том, следует ли признавать, что школьникам из разных стран, с различным культурным кодом, говорящим на разных языках, это, во-первых, интересно и, во-вторых, нужно.
По счастью, предлагаемый проект Постановления Правительства РФ ограничивает свое обратное действие июнем 2021 года. Не будь этого, моя школа, да и не только она, попали бы в трудное положение. Дело в том, что на протяжении пяти лет, с 2012 по 2016 год, мы активно участвовали в международной программе GTEC (Global Technology Education & Mathematic). Программа эта, в соответствии с основной концепцией STEAM, базируется на междисциплинарном принципе организации педагогического процесса в сочетании с учебно-исследовательской деятельностью. Другими словами, детские рабочие группы численностью 3–5 человек работают над проектными заданиями различной, в основном междисциплинарной тематики и уровня сложности соответственно возрасту.
При этом в состав каждой группы входят ребята из разных стран. В нашем случае это были американцы, школьники из Dennis-Yarmuth School, старшей школы в округе Барнстейбл, штат Массачусетс (США), а всего в программе участвовали дети из восемнадцати стран. Мексиканцы могли работать с норвежцами, индийцы — с австралийцами, чехи — с французами. Единственное условие участия для ребят — достаточный для общения уровень владения рабочим языком программы. Мы работали на английском языке, но обязательным требованием это не являлось. Другие участники программы говорили между собой и по-испански, и по-французски, в зависимости от конкретных обстоятельств.
Проблем и сложностей, разумеется, было множество. Одна только восьмичасовая разница во времени вынуждала американцев приходить в школу на час раньше, чем обычно, а их партнеров-москвичей — задерживаться в школе на пару часов после уроков или подключаться к работе из дома. Случались трудности со связью, аппаратные проблемы и многое другое. Однако в результате общение налаживалось, а проблемы совместными усилиями решались. Ребята, живущие по разные стороны планеты, успешно и быстро находили общий язык, и с удовольствием работали вместе. При этом английский словарный запас московских школьников обогащался школьным сленгом Новой Англии, а в лексиконе их американских коллег появлялись русские слова и выражения, ранее в этой части США неизвестные. И тем, и другим было очень интересно, и кое-какие стереотипные представления о жителях России и США претерпели неизбежные изменения. Но главный результат состоял в том, что дети получили первый опыт совместной работы с ровесниками, выросшими и воспитанными в совершенно другой социальной среде, и убедились, что ничего невозможного в этом нет; американцы совсем не тупые, а у русских не растут рога.
Конечно, всё это требовало весьма непростой и длительной подготовки со стороны координаторов программы и учителей-организаторов в конкретных школах. Решались вопросы мотивации и набора участников, стыковки расписаний, отработки формата рабочих сессий, технического и программного обеспечения и масса других проблем, перечислять которые долго и не имеет смысла. Хорошо хоть, никаких финансовых отношений программа не подразумевала, иначе этих проблем было бы неизмеримо больше. Возможно, именно поэтому внимания и интереса со стороны многочисленных контролирующих и надзирающих органов наша работа не вызвала. Иное дело, если нечто подобное случилось бы устроить теперь.
Если исходить из того, что проект будет утвержден и превратится в документ — а так, скорее всего, и будет, — придется выполнить пятнадцать (!) содержащихся в нем пунктов только на стадии подготовки проекта договора. Надо полагать, декларированная многократно и на высшем уровне необходимость уменьшения бюрократической нагрузки на школу вообще и учителя в частности в данном случае во внимание не принимается. Представленный же для получения заключения проект договора может его и не получить. На этот случай в проекте Постановления имеется специальный пункт:
«10. Основаниями для отказа в выдаче заключения образовательной организации являются:
а) нахождение иностранной организации в Перечне иностранных и международных неправительственных организаций, деятельность которых признана нежелательной на территории Российской Федерации;
б) нахождение иностранного лица в Перечне иностранных лиц и лиц без гражданства, которым не разрешен въезд на территорию Российской Федерации;
в) наличие у иностранного гражданина непогашенной или неснятой судимости за совершение тяжкого или особо тяжкого преступления на территории Российской Федерации либо за ее пределами, признаваемого таковым в соответствии с федеральным законом».
Учитывая, что нежелательными на территории России в любой момент могут быть признаны любая организация и любое иностранное лицо, отказать в выдаче заключения, причем на совершенно законном основании, будет несложно. Позволю себе предположить, что отказов при введении упомянутого Постановления в действие будет больше, чем положительных заключений. Просто — на всякий случай. Ведь, давая положительное заключение, а по сути, разрешение на участие в международной программе, чиновник берет на себя немалую ответственность. А что, если организация-партнер будет признана нежелательной уже после того, как он поставил свою разрешительную подпись? Или, скажем, кто-то из иностранных участников окажется под судом и будет признан виновным. Иностранцы же, разве за ними уследишь? Любой может внезапно оказаться жуликом или педофилом, а отвечать кто будет? Правильно, чиновник, выдавший разрешительное заключение. Лично.
Не знаю, зачем Министерству просвещения понадобилось брать на себя дополнительную ответственность. Разве что из тех же соображений общего порядка: всё, что происходит в любой школе, должно быть поднадзорно и контролируемо, поскольку доверять нельзя ни директорам, ни тем более учителям. Ненадежный это народ, особенно учителя, и недостаточно грамотный для того, чтобы углядеть скрытую угрозу национальной идентичности и безопасности в безобидной на первый взгляд международной образовательной программе. Тем более что мы опять в кольце врагов, а «нежелательными» фактически являются целые страны и международные организации.
Практически во всех сферах современной науки и экономики основой успеха является международное сотрудничество. В работе Европейского центра ядерных исследований (CERN) участвуют, так или иначе, ученые из 85 стран мира, в том числе из России. Четырнадцать стран совместно используют возможности Международной космической станции. При этом управление комплексом МКС осуществляется из четырех центров, расположенных в России, США, Германии и Японии. Молодые, да и не слишком молодые ученые всего мира совместно решают сложнейшие задачи. Основа их успеха — способность и готовность работать вместе, не превращая неизбежные различия в мировоззрении и традиционных ценностях в непреодолимые барьеры. И так ли уж страшно, что свой первый опыт международного сотрудничества люди получат, еще будучи школьниками?
Небольшая иллюстрация в заключение. Шестиклассники из школы Rye Junior High, штат Нью-Гэмпшир, США, сами построили и в октябре 2020 года отправили в океан шестифутовую лодку «Rye Riptides». В нее дети погрузили свои фотографии и рисунки, осенние листья и желуди. Через 462 дня, 1 февраля 2022 года, лодка «Rye Riptides» была найдена на берегу небольшого норвежского острова Смёла. По совпадению, обнаружил её тоже шестиклассник, Карел Нунчич, житель городка Хупен, единственного на небольшом острове. Лодке пришлось проплыть больше 13 тысяч километров, чтобы добраться до Норвегии.
Навряд ли до этого происшествия жители маленького норвежского острова много знали о том, как живут их сверстники в американском штате Нью-Гэмпшир. Зато теперь, используя современные и общедоступные средства связи, школьники из США и Норвегии смогут не только рассказать друг другу о себе и о своих странах массу интересного, но и, вполне вероятно, поработать вместе. В конце концов, и те, и другие живут на побережье одного и того же Атлантического океана, хотя и по разные его стороны. Не думаю, что для этого им потребуется получать какое-либо «заключение» или «согласование» из Вашингтона и Осло.
Леонид Перлов
1. Проект подзаконного акта к принятому в 2021 году закону о просветительской деятельности. Проект опубликован Министерством просвещения для общественного обсуждения.