Планируя очередную гималайскую экспедицию Санкт-Петербургского союза ученых, мы не исключали, что в силу непредсказуемых внешних обстоятельств она может пойти иначе, чем нам виделось, т. е. в стиле «Дискавери», если выражаться языком современных туроператоров. Однако первая неделя путешествия прошла успешно и в полном соответствии с «планом А», намеченным еще в Санкт-Петербурге.
Были, правда, небольшие шероховатости, неизбежные в любой поездке такого рода. Например, 1 июня нам не удалось осмотреть Калесарский национальный парк, куда мы с трудом отыскали дорогу. Во дворе паркового офиса, на свежем воздухе проходило «деловое совещание» руководства с угощениями и напитками. Своим неожиданным появлением мы поставили в неудобное положение несколько десятков серьезных мужчин, которым, очевидно, было не до посетителей.
После ночевки и осмотра княжеского замка в селении Арки (см. предыдущий номер ТрВ-Наука), мы достигли городка Шимла (Shimla) — административного центра штата Химачал-Прадеш. Здесь пришлось задержаться на пару дней, которые были потрачены на оформление допуска в погранзону (так называемый inner line permit). И демократии, и бюрократии в Индии с избытком, но последняя если и отличается от нашей, то вовсе не в лучшую сторону. Наш водитель — житель Дели — даже в сердцах посоветовал написать жалобу на несоблюдение обещанных сроков оформления бумаг. Этим мы, конечно, заниматься не стали, поскольку речь шла всего о нескольких часах.
Планов нашего дальнейшего путешествия это никак не меняло, а столь же молодая, сколь и строгая дама-чиновница, принимавшая персональные анкеты и делавшая с помощью веб-камеры фотографии (на них мы не без содрогания узнавали самих себя), лично направилась в магистрат для «выбивания» подписей и печатей. При оплате услуг за готовые бумаги нам недодали сдачи, но наши всезнающие водители посоветовали не поднимать шума, чтобы сохранить доброжелательное отношение чиновников.
4 июня со всеми пропусками на руках мы отправились в горное селение Котгарх (Kotgarh), где в XIX веке сбором животных занимался известный британский натуралист чешского происхождения Фердинанд Столичка. Кроме зоологии этот исследователь внес заметный вклад в изучение геологии и палеонтологии Западных Гималаев. Не сразу найдя это место, окруженное со всех сторон яблоневыми садами, мы потратили много времени на поиски ночлега. В двух отелях свободных комнат не оказалось, а третьего отеля просто не было.
И всё же нам повезло: в соседней долине Хатту (Hattu), малоинтересной для туристов в это время года, нашелся небольшой семейный отель, где нас встретили радушные хозяева. Это была семья Догра — потомки одной из правящих династий Северо-Западной Индии. Здесь среди хвойно-широколиственных лесов (смесь гигантских кедров, пихт, сосен и цветущих каштанов) с земляничными полянами мы провели приятные часы и интересные экскурсии.
Наш дальнейший путь лежал в верховья долины реки Сатледж. В ночь с 5 на 6 июня мы оказались на ее левом берегу в 11 км южнее городка Рампур (Rampur) — бывшей столицы княжества Башахр (Bashahr). На следующий день, опять в сумерках, остановились в правобережном селении Кальпа (Kalpa). Это место популярно среди индийских туристов и паломников. Отсюда открывается величественный вид на горный массив так называемого Киннорского Кайлаша. Считается, что на его заснеженных зубцах-шеститысячниках проводит зиму сам бог Шива. Однако прежде, чем попасть в Кальпу, мы долго плутали в соседних ущельях в поисках ночлега. Из-за отсутствия дорожных указателей и множества развилок заехали в отдаленное горное селение, где не оказалось ни отелей, ни гестхаусов.
Двигаясь далее вдоль ущелий Сатледжа и его правобережного притока Спити, к 10 июня мы достигли высокогорного селения Каза (Kaza, или Kaja, 3600 м над уровнем моря). Оно расположено в верхней части долины Спити (Spiti Valley). Отсюда мы намеревались, преодолев перевал Кунзум (Kunzum Pass, 4551 м), попасть в город Кейлонг и далее по национальному шоссе № 1 (Манали — Лех) в Ладак. Но именно в Казе начались наши неожиданные «приключения», заставившие круто изменить дальнейший ход экспедиции.
Оказалось, что перевал Кунзум закрыт на неопределенное время, поскольку часть дороги оказалась заблокированной сошедшим из боковой долины ледником. По другим сведениям, которые мы получали от наших водителей и хозяина отеля, дорога перед перевалом обледенела. Несколько машин, пытавшихся преодолеть ее, сошли в пропасть, после чего дорогу закрыли.
Перед нами возникла дилемма: либо оставаться в Казе и ждать открытия трассы, либо попытаться попасть в Кейлонг иным путем. В туристическом центре Казы нам посоветовали избрать второй вариант, как более предсказуемый. Для его осуществления следовало совершить марш-бросок в обратном направлении, двигаясь на юго-запад и северо-восток, и, минуя Кунзум, подъехать к Кейлонгу с юга через долину Куллу и перевал Ротанг (Rohtang, 3978 м).
Поскольку первая группа экспедиции должна была вылететь из Леха (Leh) в Дели и Москву 23 июня, желательно было оказаться в Лехе хотя бы за неделю до этого срока. Тогда научная часть программы экспедиции была бы выполнена, хотя и в несколько сокращенном варианте.
Со стороны водителей мы встретили полное понимание и стартовали ранним утром следующего дня, 11 июня. За 14 часов с несколькими короткими остановками покрыли маршрут предыдущих пяти дней (335 км) и вновь оказались в окрестностях Рампура. Из прохладной Казы (+17 ºС), «потеряв» полтора градуса широты и почти 3000 м высоты, очутились в долине среднего течения Сатледжа (+35 ºС). Узкая, извилистая дорога вдоль Сатледжа была достаточно тяжелой из-за большого числа опасных осыпей и частых камнепадов. В нескольких местах на обочинах дороги стояли смятые глыбами дорожные машины. На одну из наших машин также упало несколько камней, правда мелких, не причинивших вреда.
Днем позднее, преодолев покрытый дубовыми лесами перевал Джалори (Jalori, 3080 м), мы были уже в Наггаре, где попрощались с нашими водителями: срок контракта с ними истек.
Дальнейший путь мы должны были проделать с водителями из Ладака. Однако в Наггаре нас ждали очередные неприятные новости. По одним слухам, перевал Ротанг был закрыт, по другим — закрыты были все перевалы между Кейлонгом и Лехом. Мы снова призадумались.
Очередной совет местных знатоков (наших друзей по предыдущим поездкам — брахмана и хозяина отеля, а также сотрудников музея семьи Рерихов) предполагал новую гонку в северо-западном направлении: через Кашмирскую долину и перевал Зоджила (Zoijila, 3535 м). Считалось, что он уже открыт. Поздним вечером 12 июня мы почти согласились следовать этому совету, но к утру поступили новые сведения.
По официальным данным, вся дорога в Ладак вот-вот откроется для движения транспорта, но для переезда через Ротанг требуется специальное разрешение местных властей. Его у нас пока не было.
Наш друг брахман Биту протянул нам руку помощи, нашел машину, надежного водителя-непальца (оказалось, это индус из Манали). Не без труда и с помощью одному ему известных приемов он сумел получить разрешение на переезд Ротанга в выходной день вечером.
Между прочим, название этого перевала переводится на русский язык как «поле трупов». Утверждают, что в былые времена на этом древнем торговом пути погиб не один караван, шедший в сторону Ладака и далее в Тибет.
На сон авторам осталось менее двух часов. В четыре утра наша гонка продолжилась. Ротанг действительно был открыт, но к его серпантинам тянулась многокилометровая вереница машин. Пройдя сквозь снежные туннели, мы наконец попали в высокогорную долину Чандры и вышли на первоначальный маршрут с потерей двух дней.
На следующий день мы преодолели три перевала через Большой Гималайский и Занскарский хребты, лежащие на высотах от 5300 м. Дорога оказалась для нас непростой, все устали. Однако всё это быстро забылось, когда мы въехали в город Лех — столицу Ладака.
Ом мани падме хум!
Лев Боркин, Александр Андреев,
Центр гималайских научных исследований
Санкт-Петербургского союза ученых
ТрВ—Наука — информационный партнер СПбСУ по Гималайскому проекту
Все фото — А. В. Андреева