Полоний и Ковтун

Polonium and Kovtun (English) — http://trv-science.ru/2015/07/28/polonium-and-kovtun/

С 24 июля в Лондоне возобновляются общественные слушания по делу об убийстве Александра Литвиненко, который, как предполагается, был отравлен полонием-210. Недавно предприниматель Дмитрий Ковтун, подозреваемый британскими властями в причастности к убийству (наряду с депутатом Госдумы Андреем Луговым), заявил о своем желании выступить на слушаниях по видеосвязи из Москвы.

По решению судьи Роберта Оуэна ему был предоставлен статус ключевого участника после того, как он согласился выполнить ряд условий. В своих публичных выступлениях Ковтун заявил, что его юристы «разорвут в клочья» обвинения против него. Также Ковтун выдвинул версию событий: еще до встречи с Луговым и Ковтуном Литвиненко неудачно обращался с полонием, и полоний накапливался в его организме, что, по сути, повторяет старую версию ряда российских СМИ.

Основываясь на материалах, уже опубликованных в ходе общественных слушаний [1], чрезвычайно трудно обосновать эту версию и любую другую, кроме отравления Литвиненко с целью его убийства. Подробно технический аспект этого дела разобран в нашей предыдущей статье [2]. В целом, можно сказать, что версия Ковтуна совершенно не соответствует многим результатам измерений радиоактивности.

Так, до момента чаепития в Pine Bar отеля Millennium 1 ноября 2006 года ни в одном из восьми мест, где был только Литвиненко (а Луговой и Ковтун не были), нигде следов полония вообще не обнаружено в пределах чувствительности измерений (см. [1] — INQ017934-018198, пункты в списке: 3, 8, 13, 16, 17, 34, 41, 42).

Кроме того, установлено, что полоний поступил внутрь Александра Литвиненко не через легкие, а через желудочно-кишечный тракт: получается, что если Литвиненко ранее работал с полонием, то его работа, по-видимому, заключалась в том, что он его ел. При этом в Pine Bar, где его потчевали невкусным, по его словам, чаем Луговой и Ковтун, была обнаружена посуда, очень сильно загрязненная полонием.

Более того, по радиографии волос Александра Литвиненко установлено, что основная — летальная — доза полония поступила внутрь его организма примерно 1 ноября. Гораздо меньшая активность (в 100 раз меньше) могла попасть и во время других встреч — 16 октября или, возможно, 26–27 октября.

Напротив, активность полония, обнаруженная российскими медиками внутри организмов Ковтуна и Лугового, была чрезвычайно мала — в тысячи раз меньше, чем у Литвиненко. А внешние загрязнения, оставляемые Луговым и Ковтуном, были иногда на много порядков больше, чем внешние загрязнения от Литвиненко, которые к тому же стали проявляться только после его встречи с Луговым и Ковтуном 1 ноября. Луговой же и Ковтун начали оставлять загрязнения еще до 1 ноября, причем и в тех местах, где Литвиненко никогда не появлялся.

Совершенно невероятно и то, чтобы Андрей Луговой и Дмитрий Ковтун могли получить обнаруженное в их организмах количество полония от Литвиненко воздушно-капельным путем, как предполагала Генпрокуратура России. Для этого Ковтуну пришлось бы поглотить внутрь примерно 1/1000 часть биологических субстратов Литвиненко (например пота, мочи, кала), т. е. не менее 70 г, а Луговому — 7 г. А с учетом неполной усвояемости полония организмом — даже в несколько раз больше. Так что версию о том, что Ковтун «заразился» от Литвиненко, вряд ли можно рассматривать как серьезную.

Поэтому намерение Ковтуна участвовать в разбирательстве и доказать свою правоту оказалось для многих неожиданностью. Но рассмотрение имеющихся фактов показывает, что улики против Ковтуна действительно кажутся менее весомыми, чем против Лугового.

Так, например, по данным следствия, Ковтун (как и Литвиненко) не был в номере 848 отеля Sheraton Park Lane, где останавливался Андрей Луговой 25–28 октября и где впоследствии обнаружили громадную активность полония «первичного» характера, т. е. такую, которая непосредственно могла быть использована для отравления. Возможно, поставив под сомнение виновность Ковтуна, можно было бы вызвать недоверие к обвинению в целом.

В данной статье я не собираюсь рассматривать ни мотивацию, ни политические аспекты, ни конспирологические версии этого дела, а хотел бы обратить внимание на результаты измерений радиоактивности, которые имеют значения в обвинениях именно против Ковтуна. Возможно, это поможет читателям газеты сформировать свое собственное мнение.

Итак, какие имеются данные по радиоактивности полония, касающиеся, собственно Дмитрия Ковтуна? В большинстве случаев следы полония, которые могут быть приписаны Ковтуну, найдены в тех местах, где мог присутствовать и Луговой. Но всё же в некоторых случаях активность полония, связанная с Ковтуном, оказывалась гораздо больше.

1. По анализам, сделанным российскими медиками и предоставленным британской стороне, Ковтун в результате получил загрязнение полонием в 1000 меньшее, чем Литвиненко, но в 10 раз большее, чем Луговой. Поэтому можно было бы заключить, что Ковтун манипулировал с полонием больше, чем Луговой.
2. Высокая активность полония обнаружена в офисе Тимоти Рейли компании Erinys Int., где 16 октября 2006 года на совещании присутствовали и Литвиненко, и Луговой, и Ковтун. По показаниям свидетелей ([1] — Day 10, стр. 85; INQ018987) Ковтун располагался на стуле («красный стул» на рисунке [1] — INQ017924), где впоследствии была обнаружена громадная активность полония — 1 млн беккерелей* — «первичное» загрязнение, очевидно, связанное с исходным продуктом для отравления. И это намного выше, чем на стульях, где располагались другие участники. Также очень высокая активность обнаружена на столе в том месте, где сидел Андрей Луговой. Следствию следует уточнить, меняли ли стулья местами.
3. Дмитрий Ковтун оставлял следы полония в Гамбурге при посещении 28–31 октября 2006 года своей бывшей жены и ее ребенка, где ни Лугового, ни Литвиненко не было. Однако измеренный уровень радиоактивности оказался очень мал (до 23 имп./с, т. е. порядка 7 Бк/см² *). Это говорит о том, что загрязнения носили вторичный характер и могли быть занесены после посещения Ковтуном Лондона 16 октября. Такие количества полония совершенно не представляют угрозу для окружающих. Поэтому германская прокуратура сняла с Ковтуна обвинение в незаконной транспортировке радиоактивных веществ.
4. Наконец, важно оценить следы в отеле Millennium, где останавливались и Луговой, и Ковтун, и где, по данным следствия, 1 ноября в Pine Bar произошло отравление. В номере 441 останавливался Луговой со своей женой, там были обнаружены загрязнения полонием до 250 имп./с ([1] — INQ018097). В номере же 382, где останавливался Ковтун вместе с Дмитрием Соколенко, найдена гораздо бОльшая радиоактивность — до 3800 имп./с, в отстойнике под раковиной — более 272 тыс. Бк/см² ([1] — INQ018136). (Дмитрий Соколенко — бизнес-партнер Ковтуна, бывший офицер КГБ, глава частной охранной фирмы; следствие не нашло оснований его подозревать.)

Можно было бы предположить, что эти загрязнения оставлены посетителем этого номера, например Луговым. Однако значительные загрязнения имелись и на кровати, и на шторе в ванной, и на других предметах.

По-видимому, в ходе слушаний 27–29 июля 2015 года Ковтуну и его адвокатам придется как-то объяснять обстоятельства появления полония в данных местах.

1. Материалы по общественным слушаниям по делу Литвиненко — litvinenkoinquiry.org/hearings

2. Жуйков Б. Новые факты в деле Литвиненко. Что показали измерения радиоактивности // ТрВ-Наука № 176 от 7 апреля 2015 года. Стр. 4–5.

* Количество радиоактивного вещества измеряется обычно в беккерелях (Бк), т. е. распадов ядер атомов в секунду. Счетчики чаще всего регистрируют активность в импульсах в секунду (cps). Некоторые счетчики, учитывающие эффективность регистрации и площадь анализируемой поверхности, показывают результат измерения в других единицах — Бк/см². В данном конкретном случае чаще всего показания в имп./с были примерно в три раза больше, чем в Бк/см². Но это еще зависит от распределения радиоактивного вещества по поверхности и в глубину.