Любопытный текст был обнаружен внимательными колумнистами ТрВ-Наука в «Живом Журнале» Александра Каленюка. С любезного разрешения автора публикуем эту статью, призывая читателя прочесть всё от начала до конца. Обязательно от начала до конца!
Самая главная проблема просвещения и популяризации научного знания заключается не в том, что люди не хотят учиться или узнавать новое вообще. Наоборот, любопытство присуще каждому и всегда готово проявиться в самых неожиданных ситуациях. Самая главная проблема заключается в том, что люди безосновательно верят в то, что им говорят.
Ну, например. Общеизвестно, что Луна светится за счет отраженного солнечного света. Это, по-моему, даже в школе преподносят как непреложную истину, и не напрасно. Действительно, большинство света, который мы видим ночью исходящим от Луны, имеет солнечное происхождение.
При этом спектр лунного света несколько отличается от спектра света солнечного. По большей части, конечно же, это объясняется характеристиками отражающей поверхности, но в некоторой части, что особенно проявляет себя в области синей части спектра, заметны кое-какие нехарактерные особенности, которые не могут иметь солнечное происхождение.
Как ни странно, Луна имеет собственное свечение. Оно, конечно, несравнимо ни с солнечным, ни даже со звездным, но все-таки оно есть. Невооруженным глазом его заметить практически невозможно, однако и полностью отрицать его было бы не совсем верно. Причем свечение, очевидно, возникает на самой поверхности Луны, на грунте, ведь атмосферы у нее нет. Но как могут светиться обычная лунная пыль и камни? Попробуем разобраться.
Пробы лунного грунта, как известно, сами по себе люминесцентными свойствами не обладают. Однако при бомбардировке ионами гелия определенные вещества начинают флюоресцировать. На Земле, там, где атмосфера поглощает большую часть солнечных ионов, эти свойства себя проявить могут только в лабораторных условиях, но на Луне, где атмосферы нет, лунная пыль под действием солнечного излучения буквально начинает светиться. Что, собственно, даже заметно на фотографиях.
Вещества из лунного грунта, которые вызывают такое свечение, относятся к ряду люциферитов. Они широко известны на Земле, так как именно они делают возможным явление биолюминесценции — свечения живых организмов. Однако откуда же люцифериты, будучи органическими соединениями, попали на Луну? Ответ, как всегда, очевиден — с Земли.
Люцифериты были занесены на Луну пропионово-кислыми бактериями. Они способны свободно размножаться в питательной среде при широком спектре температур, практически не потребляя кислород из воздуха. Что позволило им определенное время развиваться на Луне, но погибнуть при истощении питательной среды, оставив свои люцифериты. Что иронично, питательной средой пропионово-кислых бактерий является сыр. Особенно швейцарский.
А с появлением швейцарского сыра на Луне связана одна интересная историческая история. Барон Шафгаузен, будучи наследным принцем Швейцарии, в 1302 г. заключил пари с графом Верденом о происхождении лунных пород. Как можно догадаться из вышеизложенного, ставил барон на швейцарский сыр. Когда не без помощи ученых схоластов оказалось, что Бог не мог создать Луну из сыра, барон предложил соорудить воздушный корабль и проверить свое утверждение единолично. До этой проверки спор не мог считаться разрешенным. Естественно, технологии XIV века не позволяли построить воздушный корабль для полета на Луну.
Однако китайский порох в Европе уже известен был. На всякий случай барон велел соорудить пушку, которая стреляла ядрами, но ядра до Луны не долетали. Тогда он велел соорудить пушку, которая стреляла пушкой, которая стреляла пушкой и таким образом позволяла вывести ядро на орбиту Луны. Дальнейшее очевидно. Барон обстрелял Луну сырными ядрами с тем, чтобы потомки, добравшись до ее земель, убедились бы в его правоте.
Естественно, такая авантюра невозможна была без участия темных сил. Для осуществления своей авантюры барон призвал последовательно демонов зла, пространства и швейцарского сыра, которые приблизили Луну на достаточное для обстрела расстояние и накатали заодно тысячи сырных ядер.
Демон швейцарского сыра с тех пор решил поселиться на Луне, и в ясную ночь его рога и хвост можно заметить на северном полюсе нашего единственного естественного спутника.
Естественно, все, что здесь написано про Луну, — абсолютная и полная чушь. Начиная с наукообразно-благопристойной, заканчивая сказочно-феерической. Все десять абзацев. Но люди верят в то, что им говорят. У обычного образованного человека скепсис начинает проявлять себя только с третьего-четвертого абзаца. У человека с широкими взглядами на мир — с шестого-седьмого. Во все абзацы способен поверить только индеец Амазонки или австралийский абориген, и то хорошо покуривши. То есть этот текст работает как тест восприимчивости к ерунде. Тест Шафгаузена, если угодно.
Люди верят в то, что им говорят. На каждую научную идею, точнее на каждого человека, который с ней знаком, приходится десять профанов разной степени негодности, которые эту идею искажают в меру своего невежества, и девяносто шарлатанов, которые пытаются делать на этих искажениях деньги. Наука, как может, пытается этому противостоять. Система научного знания годится для того, чтобы с достаточной долей вероятности отличать возможное от невозможного, реальное от выдуманного. Но она не идеальна и не всемогуща. В конце концов наука — это процесс. Огромный кусок работы, который тем не менее выполняет конечное число людей конечное время. Она не может знать ответы на все вопросы, тем более на те, которые нельзя формализовать. Но она прекрасно справляется с отсечением шарлатанов, которые паразитируют на человеческом невежестве, за что ей уже стоит выразить благодарность.
А то, что люди верят в то, что им говорят, это вообще-то хорошо. Мы все — животные социальные, обмен знаниями — это естественная для нас деятельность. Если бы все обладали болезненным скепсисом, мы бы не вышли из каменного века, потому что ручной пожар — это тоже, если вдуматься, какие-то шарлатанские выдумки.
И, к слову, о болезненном скепсисе. Болезненный скептик ни в один абзац теста Шафгаузена не поверит. Несмотря на то, что первый абзац фактически является корректным.