Как мечтать, чтобы не было… вредно

Павел Чеботарев, зав. лабораторией Института проблем управления РАН:

— О чем Вы мечтаете?

— Хороший вопрос. Но это слово вызывает неоднозначную реакцию.

Во-первых, мечты — средоточие антинаучного подхода. Давайте помечтаем, чтобы мир оказался таким-то, а не другим… Но это был бы верх самонадеянности, попытка навязать природе свои отрывочные и случайные представления. Занятый своими мечтами отказывает в праве на существование всему, что им противоречит, и, тем более, обязательно прошляпит нейтральное. Так, Маркс, мечтавший подвести научный фундамент под «Манифест коммунистической партии», с этой задачей справился, но дал, пожалуй, самый грандиозный образчик подгонки под результат с отсечением не укладывающегося в прокрустово ложе. Эту теоретическую вивисекцию его последователи выплеснули в практику: серийное рассечение живого, учиненное ими, вероятно, своим масштабом испугало бы даже основоположника. В науке ценны не столько мечты, сколько величайшая наблюдательность, отвага, тяготение к красоте, самокритичность и черная работа. И где надо — способность вовлечь других.

Что касается обычной жизни, мудрая поговорка учит: «Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь». То есть мечты — опять самонадеянность. А «сбыча мечт» — та еще засада: что делать, если всё, чем жил многие годы, сбылось, а косная суть мира осталась прежней и счастье не приблизилось?

Значит, мечта — вивисекция, застящая глаза. Но как без нее? Толстой писал об «энергии заблуждения», необходимой, чтобы раскрутить маховик творчества. Да, без растущих и переливающихся «волн внутренней правоты» (О. Мандельштам) не создашь нового, но гениально в словах Толстого именно напоминание о заблуждении, составляющем «волны правоты» где-то на треть. Нужен тормоз, чтобы правота не пошла крушить более важное, чем создаваемое ею, не замыслила насаждение очередного «нового порядка».

Экзюпери писал: «Служи жизни, и всё упорядочится. Служить порядку — значит сеять смерть».

Однако еще раз: мечта — зародыш всего нового. Она — сладостное предвкушение, предшествующее целям и средствам. Тем важнее расставить вешки. Это, во-первых, поверка: «За-ради жизни ли стараемся?» — и, во-вторых, маячок «Заблуждение!» на периферии сознания. Коль скоро вивисекция (буквальная или фигуральная), то — с честностью, с какой относился к ней Иван Павлов: «Когда я режу, разрушаю живое животное, я глушу в себе едкий упрек, что грубой, невежественной рукой ломаю невыразимо художественный механизм. Но переношу это в интересах истины, для пользы людям». Надо знать: чем жертвуем и чем жертва оправдана.

Тогда цели и задачи, следующие за мечтой, могут привести к чему-то замечательному и важному.

Задачей именно такого рода, несомненно, было восемь лет назад создание газеты ТрВ-Наука. Поздравляю коллектив с родами номер(а) 200! Сегодняшняя задача — продолжить рожать новое. И ничего не реформировать без крайней нужды!¹ А девизом — слова того же Ивана Павлова: «Просветительская деятельность сейчас является обязательной для каждого русского интеллигента и особенно для каждого ученого».

Кстати, Павлов, не жаловавший большевиков, в конце жизни однажды сказал: «Радостно сознавать себя гражданином страны, в которой наука занимает ведущее и почетнейшее место. Можно искренне гордиться родиной, где так заботливо и широко поощряют прогресс науки и культуры… науку уважает и ценит весь народ. Я поднимаю бокал и пью за единственное правительство в мире… которое так ценит науку и горячо ее поддерживает — за правительство моей страны». При всех зверствах сталинского режима известная доля правды в этом была.

Сейчас фундаментальная наука для власти — скорее пятое колесо. Но было бы странно мечтать о возвращении тогдашнего или иных чудесах. Надо понять сегодняшнее, поставить задачи и их решать.

¹ Как в бородатом программистском анекдоте:
— Папа, почему солнышко встает на востоке, а садится на западе? — Ты проверял? — Ну да. — Каждый раз так работает? — Каждый. — Слушай, тогда ради бога ничего не трогай!