Написание коллективных писем «от ученых – Президенту» уже переросло в ранг народной забавы. На моей памяти за последние пару лет ученые сподобились написать почти с десяток писем разной степени коллективности. Можно вспомнить и письмо десяти академиков против клерикализации общества, и обращения профсоюзов РАН к властям. Но из массовых и децентрализованных акций в памяти четко отложились три.
Первым делом ученые просили оградить общество, и в частности школу, от религии (www.scientific.ru/doska/opk.html). Услышали их просьбу или нет, сказать трудно. Внедрение основ религиозной культуры в школьную программу началось не так давно. Вроде и выбор у школьника есть (какой именно курс слушать), и преподаванием предмета занимаются не представители церкви, а все те же школьные учителя в перерывах между занятиями (кто по труду, а кто и по биологии), но мне кажется, что подписанты в массе своей не удовлетворены импактом прошения…
Затем письма в Москву полетели дуплетом (www.novayagazeta.ru/data/2009/121/13.html). Российские ученые просили не трогать РФФИ и отменить ФЗ-94 в части регулирования конкурсов по научным программам. «Внимательно выслушав» подписантов, чиновники бюджет РФФИ на текущий год сократили, а ФЗ-94 тем временем еще сильнее ударил по конкурсам в рамках федеральных целевых программ, что курирует Министерство образования и науки (ситуацию достаточно подробно освещает Евгений Онищенко в статье «Большие гранты. Большие игры?», опубликованной в ТрВ № 52 от 27 апреля 2010 г. – www.trv-science.ru/2010/04/27/bolshie-granty-bolshie-igry/).
Представители нашей ученой диаспоры из-за рубежа тем временем не стали размениваться на мелочи и предложили целый комплекс мер – начиная с резкого подъема финансирования научных исследований и заканчивая централизованной государственной программой работы со школьниками и популяризации научных знаний. В качестве прямого следствия этого прошения многие называют проект «Сколково». Якобы, услышав призывы западных ученых увеличить финансирование, привлечь зарубежных специалистов и сконцентрировать усилия на конкретных проектах, и была рождена концепция «Сколково». Может быть… а может быть лучше спросить у подписантов: удовлетворены ли они такой реакцией власти?
Итак, из трех писем лишь одно (да и то со спорной эффективностью) достигло цели. По большому счету следует признать, что достигнуть цели имело шансы лишь то письмо, в котором так или иначе озвучены меры и планы, совпадающие с какими-то интересами управленческой верхушки. Впрочем, об эффективности письмописания сами авторы тоже уже задумываются. Так, Михаил Гельфанд еще в сентябре прошлого года заметил (ТрВ № 38 от 29 сентября 2009 г.), что коллективные акции важны в первую очередь как инструмент общественной мобилизации. Вот что он пишет: «Они (массовые акции. – Е.З.) не только показывают, кто есть кто; они психологически мобилизуют – потому я, возможно, наивно верю, что человеку, подписавшему подобное коллективное письмо, будет сложнее уговорить себя поучаствовать в каком-нибудь очередном частном безобразии». Мобилизация – это, наверное, хорошо. Только вот предмет мобилизации, насколько я понимаю, все-таки должен быть достаточно внятен и логичен. Судя по тому, что появилось в средствах массовой информации за последний месяц, о мобилизации никто уже особо не думает. Жанр прямого общения с Президентом стал превращаться в фарс.
В преддверии общего собрания Российской академии наук почти одновременно появилось два новых письма. Понять логику и чаяния подписантов трудно даже представителям научного сообщества, не говоря уж о чиновниках.
В первом письме молекулярные биологи просят Президента выделить бюджетное финансирование для программы Президиума РАН «Молекулярная и клеточная биология» (www.ibch.ru/press/news/science/133). В основном подписанты – это представители РАН. Но, позвольте, программы РАН – это внутренне дело Академии наук! Именно РАН, по мнению большинства подписантов, и нужно считать наилучшим экспертом в области фундаментальной науки в России, она способна как определять приоритеты, так и распределять финансирование (исходя из научной значимости и важности работ). И именно РАН в лице академиков и руководства еще несколько лет назад всячески противилась попыткам Правительства поставить распределение средств под внешний контроль. Может быть, я чего-то не понимаю, но, по сути, подписанты письма обращаются к Президенту со следующим: «Мы сдаемся, РАН не способна распределять средства сама, помогите нам снаружи». Получается явный демарш и раскол? С моей точки зрения, более убедительного аргумента в пользу необходимости жесткого реформирования Академии наук для чиновников и придумать сложно!
Второе письмо, выражаясь современным интернет-сленгом, просто доставляет. Ассоциация русскоговорящих ученых за рубежом (http://pycca.net/highlights/highlights.html) просит Президента помнить о необходимости экспертизы при рассмотрении научно-технических проектов, постулирует, что такую функцию в России выполняет Академия наук, и далее «логично» просит защитить Академию наук от нападок партии власти. Причем пункт о том, что ученые просят у Президента защиты от партии власти, – это еще самая небольшая нелепость этого письма. Вы спросите, причем же здесь партия власти? Ну а как? Единственным, кто открыто обвинял комиссию по лженауке РАН в мракобесии, был председатель партии власти – господин Грызлов. Президент России при этом во всех своих выступлениях об Академии отзывался только положительно. Да бог с ним. Куда интереснее предшествующая связка – о необходимости экспертизы и о роли РАН в этой экспертизе. Ведь сама Академия (по крайней мере, устами своего президента) собирается устраниться от экспертизы своей же научной деятельности. Мало того, что призыв президента РАН Юрия Осипова публиковаться только в российских журналах и его уверенность в том, что любой уважающий себя западный ученый должен знать русский язык, получили насмешливую огласку в мировой научной прессе (Nature, № 464, 11 March 2010), так Президиум РАН как раз в дни выхода в свет письма в его защиту всерьез обсуждал запрет на публикацию статей в иностранных научных журналах (http://xelat.livejournal.com/54808.html). Что такое публикация в зарубежной научной прессе? Это независимая экспертиза результатов той или иной работы. Если Академия планирует уйти от экспертизы своих исследований, то возникает логичный вопрос, имеет ли она право на экспертизу каких-либо чужих результатов? Ведь ее собственная квалификация окажется не подтвержденной…
Что я могу сказать в итоге? Менее логичные и более хаотичные письма от лица ученых лично мне представить сложно. Что же, читая подобные обращения, должен думать чиновник, а уж тем более Президент, по умолчанию наделяемый авторами письма высшим пониманием происходящего вокруг, я не знаю. Точнее, совершенно понятно, что он должен думать. Что ученые сами не знают, чего хотят. То они требуют независимости, то просят вмешаться в распределение средств. То просят разогнать Академию, то утверждают, что она «имеет глубокие традиции и авторитет в международном научном сообществе». Какой из этого можно сделать вывод? Только один. Подобные письма можно благополучно выбрасывать в корзину. Я просто уверен, что перевод жанра массовой акции в режим забрасывания письмами напрочь дискредитирует и выхолащивает любой положительный эффект, который мог бы быть в подобных акциях. На месте чиновников примерно после третьего письма я бы стал со спокойной совестью их просто игнорировать. Так что, тому кто еще бессонными ночами думает, как нарушить покой Президента, настоятельно советую предварительно хорошенько подумать, а надо ли.
Егор Задереев
Президенту Российской Федерации Медведеву Д. А.
Уважаемый Дмитрий Анатольевич!
Вы, как и другие руководители государства, не раз говорили о важности науки для создания в нашей стране высокоразвитой экономики. За последние годы не раз и не два наука называлась в числе основных государственных приоритетов. Произносится немало правильных слов о необходимости повышения эффективности вложения средств в науку, проведения открытых и честных конкурсов, отказе от «финансирования вывесок» и т.д.
Однако действия органов власти часто не имеют с правильными словами ничего общего. Важнейшие решения принимаются в закрытом режиме на основе согласования ведомственных, а иногда и персональных интересов. Предложения и требования самих ученых не принимаются во внимание, несмотря на обещания с высоких трибун. Утверждения, что планы правительства открыты и широко обсуждаются научной и образовательной общественностью, не соответствуют действительности. Доказавшие свою эффективность системные механизмы подменяются временными мерами. О принятых ранее решениях быстро забывают, не обеспечивая их нормального выполнения.
Необходимо изменить систему выработки и принятия решений, иначе чиновничья имитация полезной деятельности добьет российскую науку. Но некоторые простые и понятные шаги в области конкурсного финансирования науки следует предпринять прямо сейчас. Эти шаги не требуют вложения десятков миллиардов рублей и будут не на словах, а на деле способствовать повышению эффективности научных исследований.
Одна из острых проблем связана с положением ведущих научных фондов. Российский фонд фундаментальных исследований (РФФИ) и Российский гуманитарный научный фонд (РГНФ) являются сегодня наиболее эффективными из государственных организаций, финансирующих научные исследования. Выделяемые ими средства направляются на финансирование наиболее результативных научных групп независимо от их ведомственной принадлежности. При поддержке РФФИ и РГНФ работают тысячи научных групп. Однако бюджет фондов резко сокращен; средний размер грантов РФФИ и РГНФ сейчас недопустимо мал. Кроме того, нынешняя редакция Бюджетного кодекса РФ ставит под угрозу нормальную работу фондов после 2010 г.
Одновременно с этим без проработки ключевого для успеха дела момента – деталей организации конкурсов и экспертизы – учреждается новая система распределения больших грантов для стимулирования создания сравнительно небольшого числа новых научных групп в вузах. На это выделяются деньги, сравнимые с суммарным финансированием всех проектов РФФИ. Таким образом, поддержка тысяч успешно работающих научных групп оказывается менее важной, чем поддержка групп, которые еще даже не созданы. Трудно понять логику тех, кто принимал такое решение.
Другой серьезной проблемой является распределение средств на исследования и разработки в рамках госзаказа: Федеральный закон № 94-ФЗ от 21.07.2005 г. практически не учитывает специфики научно-образовательной сферы, что самым негативным образом сказывается на эффективности принимаемых государством мер. Из-за этого, в частности, ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России», принятая для решения острейшего кадрового вопроса в научно-образовательной сфере и высокотехнологичной индустрии, работает год от года всё менее эффективно. Те же недостатки присущи и конкурсам, проводимым в рамках других ФЦП, ориентированных на развитие научно-технического потенциала нашей страны. Обещания внести необходимые изменения в Федеральный закон № 94-ФЗ пока не выполнены, а разрабатываемые чиновниками поправки в закон не позволят существенно изменить ситуацию к лучшему.
Мы рассчитываем, что Вы обратите пристальное внимание на степень проработанности и согласованности принимаемых решений в сфере науки и образования. Ситуация не изменится к лучшему, пока научная общественность не будет оказывать реального влияния на подготовку таких решений. Необходимо, в частности, чтобы при проведении любых конкурсов определяющую роль в разработке регламентов, выработке критериев оценки и проведении экспертизы играли активно работающие ученые, а не чиновники.
В качестве первого шага мы призываем Вас дать поручение обеспечить нормальную деятельность научных фондов и увеличить их бюджет минимум в два раза уже в следующем году, а также внести поправки в Федеральный закон № 94-ФЗ от 21.07.2005 г., которые отражали бы специфику научно-образовательной сферы.Подписать письмо можно, направив информацию о себе (ФИО, ученая степень, ученое звание, иные регалии, занимаемая должность, место работы, город) в указанном на странице www.scientific.ru/doska/rffi2010.html формате по адресу [email protected].
21 мая 2010 г. на сайте scientific.ru начат сбор подписей под письмом Президенту РФ, опубликованном выше. По состоянию на 25 мая письмо подписали более 100 человек. Обсудить публикацию можно также в ЖЖ-сообществе ТрВ-Наука http://community.livejournal.com/trv_science_ru/.
Опять письмо, опять Президенту. В последние годы жанр «коллективное письмо Президенту» приобрел в научной среде особую популярность: Президенту пишут работающие в России и за рубежом ученые, пишут по частным и общим вопросам. Президенту пишут, а на письма отвечает, как водится, какой-нибудь «начальник ЖЭКа»: «Ведется большая работа, она будет продолжена». А жизнь, тем временем, течет своим чередом.
Данное письмо в известном смысле является продолжением прошлогоднего «письма 500 докторов», в котором ученые обращались к Президенту с беспокойством по поводу судьбы ведущих научных фондов – РФФИ и РГНФ, – а также призывали внести изменения в законодательство, регулирующее проведение госзакупок, которое совершенно неприспособленно к реалиям научно-образовательной сферы. После письма ситуация, и правда, изменилась, только совсем не так, как рассчитывали ученые: бюджет научных фондов заметно урезали, а правила, регулирующие конкурсы ФЦП «Кадры», изменились в худшую сторону.
Наблюдая за этим, многие перестают видеть какой-либо смысл в письмах: зачем писать челобитные царю, когда ничего не меняется? Если относиться к письмам как к челобитным доброму царю, открывающим ему глаза на действия злых бояр, то, конечно, это наивно. Однако к коллективным письмам можно относиться и по-другому: как к действию, направленному на привлечение внимания к определенным проблемам не только (а может быть, даже и не столько) Президента, но и общества. Как к действию, которое может быть дополнено статьями в массовых СМИ с четким, аргументированным изложением позиции, активными обсуждениями в Интернете. Тогда и взгляд на осмысленность этого действия может быть другим.
А относительно безрезультатности… Мне вспоминается заметка Анастасии Казанцевой «Выученная беспомощность», написанная после прочтения книги Дмитрия Жукова «Биология поведения: гуморальные механизмы» и опубликованная в прошлом номере ТрВ. Термин «выученная беспомощность» означает вот что: после того, как животное предприняло несколько попыток превращения неприятной ситуации в нейтральную, не достигших успеха, оно перестает пытаться что-то изменить. А дальше процитирую Казанцеву: «Но во многих ситуациях создание выученной беспомощности – важнейший инструмент управления людьми. Необъективные оценки в плохой школе, противоречивые приказы в плохой армии и немотивированная холодность (лучше всего – в непредсказуемом сочетании с немотивированными похвалами) в плохой семье преследуют одну и ту же цель: показать человеку, что от него ничего не зависит, а значит, не стоит и пытаться что-то делать. Жить в окружении людей с выученной беспомощностью бывает очень удобно. От них очень легко добиваться того, что нужно».
Это ничего не напоминает вам в нашей жизни? Кажется, наша правящая бюрократия весьма преуспела в выработке у граждан страны «выученной беспомощности». На каждое неугодное действие у нее есть свой ответ: на неправильное голосование – правильный подсчет голосов; на неправильный судебный иск – правильный, самый справедливый и объективный в мире, Басманный суд; на неправильный митинг – правильный ОМОН; на неправильное письмо – правильный начальник ЖЭКа. Главное – приучить граждан терпеливо приспосабливаться к любому создаваемому властью маразму.
Все это есть и в научной сфере: нас старательно приучают к тому, что результат не имеет значения, главное – это правильно оформленные бумаги, что, увидев очередное безобразие, нужно попытаться встроиться в него и извлечь выгоду, что чиновники имеют полное и суверенное право по своему усмотрению рулить денежными потоками и получать «должностную ренту», что имитация деятельности – это, как минимум, необходимая стадия.
В общем, каждому решать, что хуже – чувствовать себя подписантом челобитной царю или прилежным учеником власти. Мне лично кажется, что не следует создавать правящей бюрократии слишком комфортных условий, стараясь молча преодолевать создаваемые ей препятствия, а стоит причинять ей определенный ответный дискомфорт. И чем более активно бездарность действий чиновников будет обсуждаться публично, хотя бы в связи с очередным письмом Президенту, тем большее неудобство будет испытывать бюрократия. И тем больше шанс, что что-то изменится к лучшему.
Поэтому – да, еще одно письмо. Не опять, а снова.
Евгений Онищенко