В сентябре этого года принято решение о создании физического факультета Высшей школы экономики. Инициаторами и лидерами проекта стали сотрудники Института теорфизики им. Ландау Института физики твердого тела и Физпроблемы им. Капицы. Публикуем интервью с одним из инициаторов создания факультета Михаилом Фейгельманом, зам. директора Института Ландау. Вопросы задавал Борис Штерн. В интервью упомянуты многие, но далеко не все будущие лекторы университета и люди, участвующие в его создании.
— Для начала от имени «Троицкого варианта» поздравляю с успехом инициативы. Что же, никак Высшая школа экономики решила стать полноценным университетом? Сначала математический, теперь физический факультет…
— Похоже на то.
— А денег у них на это хватит?
— Я бы сказал так: среди части представителей российской науки бытует мнение, что в Вышке денег куры не клюют. На самом деле финансируются они неплохо, но не лучше, чем некоторые другие известные вузы. Просто деньги расходуются более рационально, отсюда и возникает — для внешнего наблюдателя — впечатление изобилия.
— Какого масштаба будет этот факультет? Что-то типа факультета МФТИ, общей и прикладной физики, например?
— Меньше. Стартовый набор — 40 бакалавров и 20 магистров. В асимптотике где-нибудь через 5 лет — 70 бакалавров и 50 магистров, то есть примерно половина ФОПФа. То есть план, действительно, — сделать элитный физфак.
— Как понимаю, факультет строится по принципам Физтеха. То есть будет опираться на базовые институты?
— Да, базовые кафедры. Особенно это касается экспериментаторов, поскольку делать новые исследовательские лаборатории точно сейчас денег не хватит. Так что да, будут базовые кафедры, наверное, в том духе, как они замышлялись при создании Физтеха. Та самая система, которая в настоящее время заметно ослабла. Наша идея как раз и заключается в том, чтобы воспроизвести Физтех в его первоначальном духе, пускай и в небольшом масштабе.
— Уже есть список этих самых базовых кафедр, курсов и лекторов?
— Есть. Написаны короткие программы всех общих курсов. Как балакавриата, так и магистратуры. Этим занималась всё лето большая группа сотрудников лаборатории физики конденсированного состояния, учрежденной в Вышке в конце июня именно как ядро, затравка для будущего факультета, и еще ряд физиков другого профиля. Дело в том, что первые версии планов надо было представить руководству Вышки уже в сентябре как необходимый элемент, чтобы факультет утвердили. Там есть 6 семестров общей физики. Каждый курс общей физики делается заново.
— Понятно, видимо, первые три курса — нечто похожее на Физтех.
— Да, но в сильно модернизированном виде. В сильно модернизированном. Ну конечно, скажем, механика — всегда примерно та же механика, но конкретное содержание — на четверть новое. Механику в курсе общей физики будет читать Владислав Измоденов из ИКИ. Пока основная работа идет с первым годом обучения, хотя схематически проработан уже весь учебный цикл. Координацию подготовки всех курсов общей физики ведет Василий Глазков, экспериментатор из Физпроблем. Курсы теорфизики, как сейчас планируется, будут читать преимущественно сотрудники ИТФ им. Ландау либо ИКИ. Например, классическую теорию поля — Давид Шкляр из ИКИ. Алексей Иоселевич из ИТФ будет читать аналитическую механику — первую часть курса теорфизики. Координирует эту часть работы наш коллега Игорь Бурмистров. Классическую часть курса математики взялись читать профессора факультета математики Вышки. Игорь Колоколов из ИТФ много взаимодействует с математиками, они совместно добиваются, чтобы курс математики был ориентирован именно на подготовку физиков. Надо сказать, что мы исходно пошли по стопам математиков, обнаружив, что их эксперимент в Вышке весьма успешен. Для начала (примерно два года назад) мы с Владимиром Лебедевым (директор ИТФ) пошли к тогдашнему декану матфака, Сергею Ландо, и спросили: стоит ли попытаться пойти по их стопам? На что получили ответ: безусловно, стоит, и мы будем всячески поддерживать!
— То есть начальная инициатива была ваша? Не то, чтобы руководство ВШЭ вначале декларировало желание создать физфак?
Именно так, инициатива была наша. Кажется, там иначе и не бывает. Сначала возникает группа граждан, у которой есть идея. Они идут к руководству и излагают ее. Если руководство считает, что группа граждан достаточно серьезная, то дается добро на дальнейшую проработку.
— Это стоит широко объявить научной общественности! Вдруг найдутся другие инициаторы, желающие организовать новый факультет, например биологический. Его там еще нет?
— Биофака нет, но есть люди, которые от биологии не слишком далеки, например нейрофизиологи. К ним там относятся очень серьезно, считают это очень важным элементом. Два или три года назад появился факультет computer science по инициативе «Яндекса». Это другой масштаб деятельности, чем у нас, — они сразу с разбега взяли 150 студентов. Причем всё это было сделано феерически быстро: от окончательного решения до начала первого набора прошло три месяца. Правда, всё это делалось при мощной информационной поддержке «Яндекса».
— В ближайшее время на что будете ориентировать магистрантов? Какие базовые институты уже есть?
— В принципе, многократно обсуждено (хотя формально пока и не утверждено), что в первый год будет пять институтов. Институт физпроблем, Институт физики твердого тела, Институт Ландау, Институт спектроскопии и Институт космических исследований. Дальше предполагается расширение где-то до восьми. Сейчас производится всякая бумажная деятельность — создаются документы, необходимые для того, чтобы заключить договоры между институтами и ВШЭ. Деятельность эта в наших юридических реалиях далеко не простая. Но люди трудятся, пытаясь договоренности превратить в грамотные документы.
— Как по поводу дальнейшего расширения, скажем, до тех же восьми базовых институтов — будете ждать предложений или предлагать сами?
— Почему «или»? И так, и так.
— Но уже есть новые институты-кандидаты сверх пяти перечисленных?
— Есть несколько мест, где проявили интерес.
Что для нас оказалось новым — это требование общих курсов для магистрантов. И здесь тоже уже есть задел. Будет курс физической кинетики в исполнении моих коллег Владимира Лебедева и Игоря Колоколова, введение в квантовую теорию поля будет читать Михаил Высоцкий, курс астрофизики и космологии взяли на себя Алексей Старобинский (ИТФ) и Константин Постнов (ГАИШ). Еще один курс — можно сказать, физики ближнего космоса — берет на себя сотрудник ИКИ Максим Долгоносов. А всё остальное — спецкурсы на базовых кафедрах. Это всё тоже распланировано, есть конкретные имена тех, кто будет их читать. Есть еще одно существенное новшество. На втором году магистратуры студент отправляется на стажировку в какую-нибудь зарубежную продвинутую лабораторию по теме своей работы в рамках межуниверситетского обмена. Эта система работает в ВШЭ. Наше дело — инициировать такой обмен для факультета физики. Уже есть первый кандидат в контрагенты — Технический университет в городе Делфт в Голландии. Есть также предварительная договоренность с одним американским университетом.
— Там, небось, есть наши люди?
— Наши люди, в смысле связанные с нами научными интересами и общим миропониманием, есть везде. Кроме того, есть еще такие «наши», которые, в общем-то, тамошние, не знают русского языка, но очень хорошо понимают наши реалии и кто здесь чего стоит в науке. Таким образом, где-то с десяток мест для стажировки найдем.
Вот что я еще забыл упомянуть, а это важно: в любом старом учебном заведении существует проблема, которую решить почти невозможно. Где-то «на небесах» предполагается, что учить студентов-физиков математике нужно для того, чтобы они применяли эту математику в своей работе. Для этого нужно, чтобы изложение математики было скоррелировано с изложением физики, чтобы была некая общая логика. Но поскольку в давно существующих вузах программы длительное время, десятилетиями, эволюционировали независимо на разных кафедрах общего потока обучения (высшая математика, общая физика, теорфизика), то никакого согласования давно нет и добиться этого уже практически невозможно. Это как проблема, известная в динамике стекол при низкой температуре: всякое заметное изменение конфигурации системы требует гигантского времени. Я наблюдал лет 15–20 назад, как декан ФПФЭ МФТИ Сергей Гордюнин пытался слегка преобразовать программу обучения так, чтобы придать ей больше здравого смысла. Ничего у него не получилось — сопротивление было слишком велико.
Сейчас, при создании нового физфака, поскольку всё делается с нуля заметного размера командой — человек пятнадцать-двадцать, которые примерно одинаково понимают, чего они хотят добиться, — есть шанс обеспечить необходимое согласование курсов. Например, чтобы на лекциях по общей физике не приходилось объяснять, что такое интеграл.
К этой задаче все относятся очень внимательно, и все курсы между собой согласовываются. Кроме того, поскольку и студентов, и преподавателей у нас немного, мы не будем сейчас создавать тяжеловесные конструкции типа «кафедры общей физики», «кафедры высшей математики». Просто были назначены ответственные — один за общую физику, другой — за математику, третий — за теорфизику, и дальше эти люди и еще некоторые составляют группу, которая называется «учебная комиссия». Они и занимаются согласованием курсов по разным предметам между собой.
— Получается, что кафедр на самом факультете у вас не будет?
— Да, пока получается так. Будут базовые кафедры в институтах, а для общего учебного процесса решили кафедры не разводить, за ненадобностью. Есть учебная комиссия, есть комиссия по научной работе, которые будут обсуждать более стратегические вопросы. В частности, такой: а кого бы еще мы хотели пригласить работать на факультете? Все эти вопросы потом должен утверждать ученый совет факультета. Он еще не создан. Там нужны всякие положения, которые должны быть согласованы с руководством Вышки — сейчас над этим работаем, но процесс еще не завершился. Здесь мы намерены тоже брать пример с матфака. Там есть две основные комиссии, которые разрабатывают проекты решений и предлагают их ученому совету, а тот либо утверждает, либо отправляет на доработку.
Общий принцип в том, что все серьезные решения с долгосрочными последствиями принимает ученый совет. Этот принцип хорошо известен в передовых университетах мира, он же всю жизнь действует в нашем Институте Ландау. Думаю, есть связь между реализацией у нас этого принципа и научным рейтингом Института Ландау (у нас средняя цитируемость работ в расчете на одного сотрудника в разы превышает типичные значения).
— Да, я наблюдал другую практику: ученому совету рассказывают, что происходит, предлагают конкретные решения, и он голосует «за».
— У нас ведь вот откуда возник принцип главенства ученого совета: при создании института было четыре инициатора, они были примерно равного авторитета, интересы у них были разные, и они между собой спорили. Им надо было договориться о способе принятия решений. Так они и договорились — о системе коллективного принятия решений. И ведь неплохо получилось, если посмотреть через полвека!
— А когда и где будет школа для будущих магистров, которую уже объявили?
— Школа будет 4–8 февраля в пансионате Вороново. Преимущественно для четверокурсников, которые будут решать, куда им идти дальше — в какую магистратуру поступать. Участие в школе будет бесплатным.
— Правильно ли понимаю, что каждый студент, где бы он ни учился, может подать заявку на участие в этой школе?
— Да, заявки можно подавать до 20 декабря. Она открыта для бакалавров, которые учатся где угодно. До 30 желающих можем принять, если их будет больше — будем проводить отбор.
Впереди у нас довольно важная задача — отыскать абитуриентов достойного качества, поскольку программа рассчитана на сильных студентов — скучать никому не придется. Теоретическая физика начинается со второго семестра первого курса. Помимо регулярных курсов матанализа, дифуров и т. п., которые будут читать математики, создано два курса ускоренного практического применения математики — в духе замечательной книги Зельдовича и Мышкиса «Элементы прикладной математики». Учебные лаборатории общей физики рассчитаны на значительную долю самостоятельной работы студентов, которые будут учиться ставить эксперименты и обрабатывать полученные результаты «в условиях, приближенных к реальным».
— Как будут представлены вычислительные методы? Сейчас половина физики — вычислительная…
— Современный курс вычислительной физики создан нашим молодым теоретиком Константином Тихоновым, защитившим диссертацию в Институте Ландау четыре года назад. Константин успешно конкурирует с самыми матерыми вычислителями мира в определенной области вычислительной физики (помимо того, что и «обычной» теоретической физикой очень успешно занимается).
— Что будете читать магистрантам?
— Современных курсов мы набрали много — больше, чем смогут поглотить студенты; точнее, у студентов не хватит времени, чтобы все их изучить. А вроде бы все курсы нужные… Поэтому придется часть этих курсов сделать «по выбору», например четыре из восьми. А потом ведь есть еще аспирантура — там доберут остальное.
— То есть при факультете будет своя аспирантура?
— Да, собственно, она уже есть. Аспирантская школа по физике (ею руководит наш коллега Юрий Махлин) уже набрала четырех аспирантов.
— С Физтеха?
— Да, трое учились на нашей кафедре при ИТФ, одна в Физпроблемах. Дальше их будет больше.
— Кто будет деканом?
— Деканом назначен Михаил Трунин.
— Тоже «ваш» человек?
— Он много лет работал в Институте физики твердого тела, потом восемь лет был деканом ФОПФа, а в январе этого года был оттуда уволен.
— Многие из перечисленных выше людей преподают на Физтехе. Не означает ли, что их переход на физфак Вышки обескровит МФТИ?
Студентов, которые уже обучаются на Физтехе, мы будем учить, как учили до сих пор, — здесь ничего не изменится.
— Напоследок. Как возникла и развивалась инициатива?
— Вначале инициатива вращалась в кругу двух родственных институтов — Института Ландау и Института физпроблем. Еще на самой ранней стадии присоединились два экспериментатора из Института физики твердого тела — Игорь Кукушкин и Валерий Рязанов. Кстати, Кукушкин только что стал академиком. Как говорится, мы любим его не за это, но избрание тоже полезно. Потом мы обратились к сотрудникам Института спектроскопии. Там коллеги также весьма заинтересовались этой инициативой и поддержали нас. Большой энтузиазм проявил директор ИКИ академик Лев Зелёный, он решил создавать базовую кафедру нового факультета в ИКИ. Так и образовалась коалиция из пяти институтов.
Михаил Фейгельман
Беседовал Борис Штерн
Комментарий ТрВ-Наука
Создание физического факультета Высшей школы экономики выглядит как проект возрождения Физтеха в его исконном замысле, пускай и в миниатюре. Да и не только выглядит, а четко ориентировано именно на такую цель. Зачем потребовалось возрождать принципы Физтеха в маленьком факультете, когда большой Физтех продолжает свое существование? Значит ли это, что он уже не тот, уже не соответствует тем принципам, на которых его строил Пётр Леонидович Капица с единомышленниками? Увы, отчасти так. Здесь надо сказать пару слов об идее Физтеха и его эволюции в последние годы.
Чтобы воспитать в студенте настоящего исследователя (станет ли он научным работником или/и инженером), недостаточно читать ему лекции, заниматься с ним на семинарах и в учебных лабораториях. Нужно свести его с действующими исследователями на их территории — только там он может быстро перенять дух и методы «взрослой» научной работы. Эта задача была блестяще выполнена методом «базовых институтов» — группы прикреплялись к академическим или «средмашевским» институтам, где создавались базовые кафедры, и студенты работали в настоящих исследовательских (а не учебных) лабораториях. Успех «системы Физтеха» не требует комментариев — он известен не только в нашей, но и в зарубежной научной среде.
Но это не единственный способ свести студентов с учеными. В других странах университеты превратились в конгломерат исследовательских лабораторий, где ученые немного читают лекции и работают со студентами (особенно ярко это выражено в США). У нас успешным примером такого подхода может служить МГУ с его аффилированными институтами. Но в целом разница между американской и российской наукой сложилась исторически и уже давно. У нас лучшие институты существуют в системе РАН или разбросаны по другим ведомствам, не связанным с образованием. Чтобы изменить это без «кровавых» разборок и разрухи, нужны многие десятилетия, и не факт, что это нужно делать: система Физтеха имеет свои преимущества и некую уникальность — любое разнообразие в деле обучения полезней унификации, тем более что эволюционные треки нашей и западной системы образования далеко разошлись.
Увы, последние годы (уже много лет) против системы Физтеха работают по крайней мере два обстоятельства. Первое: любое сообщество желает заполучить как можно больше ресурсов и как можно шире распространить свое влияние. И вот когда самое важное в процессе обучения происходит вне юрисдикции метрополии (в базовых институтах), это действует руководству на нервы. Уже давно на Физтехе возник тренд — сворачивать сотрудничество с базовыми кафедрами и организовывать лаборатории у себя. Кроме того, заметно и модное ныне желание выстроить вертикаль власти, что вообще противоречит духу науки. Есть и второе обстоятельство: власть (во всяком случае, в лице Дмитрия Ливанова) считала, что образование в России должно быть построено, «как у них». Науку в университеты! В этом есть нечто школярское, если прибегать к самой мягкой терминологии. Впрочем, против создания новых лабораторий при университетах никто бы не возражал, но зачем перекраивать существующие и прекрасно работающие?
В свете сказанного выше считаем, что физфак ВШЭ в том виде, как он задуман, есть исключительно полезный проект, направленный на сохранение системы Физтеха и повышающий шансы на то, что и большой Физтех в конечном счете сохранит свою уникальность и свой дух. Пусть у него появится ориентир и конкурент.
Борис Штерн
Зимняя школа по физике для поступающих в магистратуру
Зимняя школа по физике НИУ ВШЭ проводится для студентов 3-4-го курсов физических факультетов вузов, стремящихся узнать о широком спектре современных физических исследований. В особенности приглашаются возможные будущие абитуриенты в магистратуру факультета физики НИУ ВШЭ, набор 2017 года. Школа пройдет в учебном центре НИУ ВШЭ «Вороново», 40 км от Москвы. Участие в Школе бесплатное.
На Школе будет прочитано около 10 лекций ведущих ученых факультета физики, в которых они расскажут о новых исследованиях в основных областях современной физики.
Кроме того, на Школе будет представлена программа вступительного экзамена в магистратуру факультета физики и проведено 3-4 семинара с разбором решений задач по физике и математике.
Мы просим каждого студента, заинтересованного в участии в работе Школы, зарегистрироваться по адресу https://www.hse.ru/winter/expresspolls/poll/194043709.html, а также заполнить дополнительную небольшую анкету (http://physics.hse.ru/expresspolls/poll/194842354.html), уточняющую направления его научных интересов.
На Школе предполагается заслушать короткие доклады (~15 минут) части студентов по их текущей научной работе. Оргкомитет отберет около 10 докладов из присланных заявок. Желающих сделать такой доклад мы просим указать в анкете его название и дать короткую, на 3-4 фразы, аннотацию. Название и аннотацию можно будет прислать и несколько позже.
Для части иногородних участников Школы по физике возможна оплата транспортных расходов до Москвы. Тем, кому необходима такая поддержка, мы рекомендуем написать дополнительное письмо в соответствующем разделе той же анкеты.
Контактный адрес: [email protected]
Список лекций
- К. А. Постов (Государственный астрономический институт им. П. К. Штернберга МГУ), «Нейтронные звезды: от радиопульсаров до сверхъ ярких рентгеновских источников».
- В. В. Лебедев (Институт теоретической физики им. Л. Д. Ландау РАН), «Вокруг турбулентности».
- М. В. Фейгельман (Институт теоретической физики им. Л. Д. Ландау РАН), «Нейтральный фермион Майораны: аномальная квазичастица».
- В. В. Рязанов (Институт физики твердого тела РАН), «Макроскопические квантовые явления в наноструктурах».
- И. В. Кукушкин (Институт физики твердого тела РАН), «Коллективные явления в двумерных электронных системах».
- А. И. Смирнов (Институт физических проблем им. П. Л. Капицы РАН), «Квантовые спиновые цепочки и треугольники».
- В. В. Дмитриев (Институт физических проблем им. П. Л. Капицы РАН), «Сверхнизкие и ультранизкие температуры».
- Л. М. Зелёный (Институт космических исследований РАН), «Седьмой континент Земли — Луна».
- А. А. Позаненко (Институт космических исследований РАН), «Самые мощные катастрофы во Вселенной — от испарения черных дыр до гамма-всплесков».
- В. И. Балыкин (Институт спектроскопии РАН), «Атомная оптика и квантовые технологии».
- Ю. Г. Вайнер (Институт спектроскопии РАН), «Современная нанофотоника: наука, технологии, медицина».
Мое мнение, в вышку как раз и будут перетаскивать подготовленных хороших бакалавров Физтеха, это у нового факультета ВШЭ вполне может получиться, привлекать можно стипендией, вторым дипломом вышки, а студенту какая разница, если он остается вроде как при той же кафедре, что и в МФТИ. Так что в этом плане с Физтеха студентов поутягивают, причем уже подготовленных.
Дмитрий, канонический Физтех это базовые кафедры. Именно в обучении на базах была соль системы Физтеха. А площадка для подращивания молодняка в Долгопрудном играла роль важную но по своей сути вспомогательную. Так было раньше. А сейчас? Последнее время команда администраторов из Долгопрудного взялась воевать с Базами, да и вообще с РАН. Понятно, что в итоге этой борьбы, как и обещал Фейгельман год назад, многие базы начали искать места, куда можно откочевать. Надо заметить, что в свое время именно желание уйти от мелочного административного контроля чиновников заставило Капицу, Семенова и других искать иные формы подготовки кадров длясвоих институтов.
Уйти от мелочной опеки не удастся. Коллеги не понимают, в какие тиски ВГОСов и правил написания учебных программ типа » знать уметь владеть» они попадают. Это политика Министерства. А еще есть Рособрнадзор. От них не уйти.
А ужас и бессмысленность процедуры аккредитации? Нам понадобилась комната, для того, чтобы разложить всю требуемую документацию. И это для одной специальности! А тут факультет!
Есть еще нормы в часах на одного студента. 10 магистров — мало для того, чтобы указанные выше преподаватели могли работать более чем на 0.1 ставки и получать ощутимую зарплату.
Хочется пожелать успехов. Но верится с трудом.
«…в какие тиски ВГОСов и правил написания учебных программ типа « знать уметь владеть» они попадают.»
«Нам понадобилась комната, для того, чтобы разложить всю требуемую документацию. И это для одной специальности!»
Почему-то вспомнились две вещи.
1. Крики во времена перестройки по поводу бюрократизма. И это при том, что тогдашний бюрократизм в подмётки не годился нынешнему — ничего даже близкого к нынешненму цирку с программами не было.
2. Поэма Некрасова «Кому на Руси жить хорошо».
Вот окончит студент физфак вшэ и куда он пойдет? Работать в институт им. Ландау? А зарплату там ему кто платить будет? Фейгельман может предложить молодому специалисту хотя бы больше, чем может заработать кассир в пятерочке? Проблема физтеха в том, что базы вымирают (и в этом не вина физтеха, а государственной политики в отношении науки и РАН). И создание факультета во вшэ проблему не решает.
«Вот окончит студент физфак вшэ и куда он пойдет?»
Он не пойдёт, а поедет. Возможно, даже на тракторе.
В ИТФ студенту вполне можно выжить, доработать до кандидатской, потом получить президентский грант+участие других грантах. Это не банк, конечно, и не АйТи-фирма, но жить можно. Некоторые сразу уедут. Те, которые попадут в ИТФ и удержатся там, не пропадут, хотя не обязательно останутся в науке. С экспериментаторами дала обстоят хуже. В России тяжело с экспериментом в целом
1. «В ИТФ студенту вполне можно выжить…»
Ключевое слово — «выжить».
2. «В России тяжело с экспериментом в целом»
Я лично вообще не понимаю, почему никого из экспериментаторов ещё с треском не посадили. По-моему, совмещать нормальную экспериментальную работу с законами о госзакупках просто невозможно.
«По-вашему» — это на чем основанное мнение? Сами пытались «совмещать нормальную экспериментальную работу с законами» или кто напел?
Делюсь своим опытом: любые грантовые средства направить на закупку оборудования/расходных материалов не представляет никакой проблемы. С этой осени бюрократии добавили (вот уж спасибо реформе, направленной на избавление от бюрократии!): на всё, что больше 100 тыс. рублей, требуют составление договора, а также просят предоставить еще два коммерческих предложения, но это всё в сумме занимает лишний час (один час) научного сотрудника. Остальное -договора, счета, другие документы- ложится на планово-финансовый отдел.
Наверное, где-то ПФО совсем не хочет ничего делать, тогда конечно посложнее жить.Т
акже могут быть и такие сотрудники, которые делают страшные глаза, когда им пытаются объяснить некоторые формальности, — типа, они такие жители белой башни из слоновой кости, которым запросить три коммерческих предложения это прямо всё равно что снизойти на грешную землю. Такие да, видят для себя непреодолимое препятствие в виде законов о госзакупках.
С бюджетными деньгами и их тендерами-конкурсами сложнее, но их-то обычно тратят на текущий ремонт зданий и т.п., так что обычно это затрагивает экспериментаторов.
Основная засада с экспериментальной наукой — отсутствие целевого обновления приборного парка. Некоторые изделия из грантов не купишь даже скинувшись несколькими лабораториями (типа, стоит прибор 400 тыс. евро, ну и всё, забудь, скорее зарубежом на таком померяешь).
Прям читаешь и душа радуется — но, видимо, вы в какой-то иной РФ живете. Я вот в обычном университете вижу лишь ученых, которые пишут не статьи, а бесчисленные отчеты и закупочные заявки по РНФ и госзаданию. И которым ПФО не дает потратить их собственные деньги. И ПФО сам не пишет вообще ничего.
Да живем в своей РФ, на ближней орбите Москвы. Институт РАН.
А обычный университет — это какой? Закупочная заявка по РНФ пишется в течение получаса максимум (на одну покупку). Если таких заявок бесчисленное количество, то не противоречит ли это утверждению, что ПФО не дает им ходу?
«Госзадание» может быть другим случаем, не буду его обсуждать.
Университетский ПФО возможно загружен в первую очередь такими делами, как начисление стипендий, вычисление учебных часов и т.п.
(И тогда это опять к вопросу о том, чем должен в первую очередь заниматься университет, и разумно ли вваливать туда безумные миллиарды на «развитие науки».)
Это обычный областной «классический» университет со столетней историей. Кстати, оторвались вы в РАН от реальности — часы вычисляют в деканате. Кроме заявок, есть еще з/п по НИЧ. Их планфин тоже сам не считает. И много разных штук, о коих вы даже не подозреваете. И мелочнейшие торги, вплоть до канцтоваров. И, думаю, не Вам судить, чем должен заниматься университет, в котором с момента основания работали ученые мирового уровня. И до сих пор работают, по инерции. Про миллиарды — так вообще смешно. Мы этих миллиардов не видели никогда, а я ведь там 17 лет. Кто выигрывает какие гранты — у того есть деньги с гранта, никаких выплат сверх того на науку мы не видим. Денег от университета хватает на зарплату в 8 (у ассистента) — 27 (у завкафа) тысяч р. и не более того, при такой нагрузке, что можно окосеть.
Мы в РАН от реальности не отрывались, мы просто не знаем всех реальностей университетов (вы наверное увидели слово «возможно»?)
И что, вот с самого момента основания ведущие ученые так и продолжают работать (по инерции) ? Шутка :).
Конечно, не мне судить, чем должен заниматься университет. Об этом уже позаботилось МинОбрНауки в свое время. Вы вот пишите, что образовательная нагрузка такая, что «можно окосеть», — но тогда какая научная работа может быть в этих условиях? Какие научные исследования могут проводиться, какие гранты могут на них выделяться? Тут или крестик снять, или трусы одеть.
Про миллиарды: не знаю, что с финансами конкретно в вашем классическом университете.
Я сужу по открытой печати, в частности: ««… Мы исходим из того, что вуз по большому счету может существовать абсолютно спокойно на бюджетные деньги. Субсидии из федерального бюджета у многих вузов составляют очень приличные суммы. Если вуз в качестве своей стратегии выбрал именно оказание бюджетных услуг, совершенно необязательно делать акцент на зарабатывании денег. Мы говорим о том, что в принципе вузу неважно то, куда продавать свой продукт. Важно, чтобы этот продукт был очень высокого качества», – отметил М.Алашкевич. По его словам, сегодня более сорока вузов имеют субсидию на выполнение государственного задания. Средства на основную деятельность, которые государство передает каждому из этих университетов, составляют более одного миллиарда рублей. Около 10 вузов получают субсидии в размере 5 миллиардов рублей. » — http://edu.interfax.ru/articles/272/ , также http://polit.ru/article/2016/05/24/utro_24_05/
Если вы, сотрудники университетов, не видите этих миллиардов, то куда они уходят? Может, вами прикрываются деятели МинОбра, как фиговым листочком, в процессе освоения этих миллиардов?
Госзадание — это очень интересная вещь, как мед у Винни Пуха. Очень хорошо помню истерику лиц, ответственных за науку, когда моя жена решила подать заявку на госзадание без них. Сперва лица заявили, что это только для настоящих ученых, а когда жена предъявила свои данные из WoS и Scopus, началось просто размазывание соплей, отвратительное настолько, что жена плюнула на это дело. Короче говоря, это для своих людей. А научная работа — вот так и работаем, после занятий (коих по 8 пар в неделю минимум). Конечно, в большинстве своем ученые перевелись, вымерли и разъехались, но кое-кто еще работает. Вообще, вам, вероятно, трудно представить, какая жесть происходит в среднем вузе. Вы вот жалуетесь, что ФАНО вас не уважает и бумаг много, а работники вузов давно уже для своего начальства на положении осужденных и бумаг у нас втрое больше вашего, плюс студенты, при той же зарплате, что и у вас. Во всех вузах зарплата примерно такая же, что и у нас, даже в МГУ, но там хоть есть доплаты, довольно солидные, и внутренние гранты, а у нас за 1 статью WoS платят, например, 3000 рублей * импакт-фактор /число авторов , если ИФ > 2. А вот в прикладных вузах, бывших институтах, такая жестяная жесть, что у нас по сравнению с ними — рай. Т.е. там реально нищета, хабарничество, скотство и маразм.
Даст бог, наконец начали разгребать эту навозную кучу: «Зачистки в Минобрнауки. Уволен руководитель Департамента науки и технологий и 3 из 4 его замов» https://aftershock.news/?q=node/464782
У Вас просто небольшая, хорошо обеспеченная деньгами и квалифицированными закупщиками организация, которая может успешно бороться с действующим законодательством именно за счёт своего небольшого размера и денег на зарплату менеджерам.
Упомянутые менеджеры дела делают примерно так:
«Проведенный МЭР мониторинг показал, что более 95% закупок осуществляется на неконкурентной основе, при этом госкомпании используют более 3500 способов определения поставщика, с помощью которых «маскируют» тот факт, что закупки осуществляются у единственного поставщика.»
««95% всех торгов, проводимых государственными корпорациями, — это имитация торгов. Это, по сути, единственные поставщики», — сказал Артемьев, выступая в ходе правительственного часа в Госдуме (цитата по «Интерфаксу»).
Чтобы исправить ситуацию, глава ФАС считает необходимым из 2,5 тыс. имеющихся сейчас у естественных монополий и госкорпораций законных способов организации закупок оставить семь.»
http://www.rbc.ru/rbcfreenews/582c3c649a794737f711cb73?from=newsfeed
———————
Вот когда патентованные либералы-яблочники из ФАС действительно оставят семь способов, тогда небо с овчинку покажется.
Это просто во многих других организациях администрацию нужно выпнуть пинком под зад, потому что они НЕ хотят или просто НЕ могут поставить работу своих административных отделов. Уж внебюджетные средства (о которых я и говорю) ну совсем беспроблемные, по сравнению с бюджетными.
И похоже, наиболее вопиющая ситуация складывается как раз в университетах.
«…потому что они НЕ хотят или просто НЕ могут поставить работу своих административных отделов.»
Правильная постановка работы в данном случае означает квалифицированный обход законодательства. С этим действительно проблемы, и далеко не только в университетах. Некоторые научные организации действуют фантастически топорно.
«…или кто напел?»
Давайте рассмотрим совсем простой пример.
Расскажите, пожалуйста, как Вы генерируете «еще два коммерческих предложения» при покупке конкретно картриджей для лазерного принтера. Напоминаю, что цель торгов — минимальная цена.
Какие торги для картриджей и средств РНФ, Вы о чем?
Он стоит несколько тысяч рублей, получаешь счет и вперед в бухгалтерию.
Если зачем-то покупаете этих картриджей целый ящик, с общей ценой больше 100 тыс., то тогда да, тащите в ПФО три КП, и институт будет заключать договор на поставку.
Поставщик будет выбран !институтом! по наименьшей цене !или! по наименьшему сроку поставки.
Вы так и не ответили на вопрос:
«Расскажите, пожалуйста, как Вы генерируете «еще два коммерческих предложения» при покупке конкретно картриджей для лазерного принтера.»
А не ответили Вы потому, что сами этой кухней не занимаетесь. Иначе бы Вы знали, какие неизбежные нарушения закона при этом происходят. Заодно Вы не знаете, кто и какие откаты при этом получает.
Так что зря Вы так ругали башню из слоновой кости. Вам в ней неплохо живётся.
Ну что за обсуждение.
В гугл и/или яндекс-маркет забивается модель этого сраного картриджа для этого сраного лазерного принтера. В течение пяти минут выбирается компания, у которой цена поменьше и доставка поудобнее/дешевле. Всё вместе стоит сраных пять тыщ рублей.
Пишешь в эту компанию письмо «прошу прислать счет на организацию». Счет приходит, распечатывается, на нем ставится виза руководителя проекта «прошу оплатить из средств РНФ хх-хх-хххх». Бумажка относится в бухгалтерию, проводится оплата по статье «материалы». Это вся наша кухня.
Где неизбежное нарушение закона? Сомневаюсь, что наша бухгалтерия делает что-то неправильно (уж они точно в курсе этих деталей). Кто и какие откаты здесь получил? Что за хня вообще?
Цены на картриджы могут различаться в несколько раз. Дешёвые в принтер вставлять просто опасно. Поэтому при запросе коммерческих предложений нельзя указывать те фирмы, которые торгуют дешёвым товаром. Это искажает реальный уровень цен и нарушает смысл закона, цель которого — экономия бюджетных средств.
Откаты получаются почти сами собой. Дело в том, что постоянно возникают идиотские проблемы с бумагами. Поэтому автоматически остаются те поставщики, которые готовы удовлетворить самые противоестественные бюрократические требования (например, относительно дат документов). Эти фирмы ведут конкурентную борьбу друг с другом и всегда имеют как минимум двойную бухгалтерию, позволяющую как упрощать работу, так и стимулировать лиц, ответственных за закупки.
Поэтому если Вы сами не взаимодействуете с фирмами, то с высокой степенью вероятностью те, кто этим вместо Вас занимаются, регулярно нарушают закон.
Унылые вы.
Фейгельман предлагает совокупный заработок (зарплата+гранты+возможно стипендии) заведомо побольше, чем у кассира. Вот «банковский унитаз» это главное зло, ибо там предлагают сразу от двух раз еще больше :(
Ох уж эти сказки, ох уж эти сказочники… Всем им — в преподаватели с зарплатой в 10 тысяч рублей. Сказки про гранты — это забавно, вспоминаются библейские истории, про то как хватило 2 рыб и 5 хлебов на 5000 человек.
Это ..ень. Эти люди получили прекрасное образование в Советском Союзе, а своим студентам будут всучивать какой-то суррогат. Помимо специализации и математики, студенты должны знать хорошо все разделы общей физики, знать с какой стороны подходить к любому физическому прибору. Кто среди них специалист по гидродинамике, кто будет создавать и вести физ. практикум по термодинамике, и т.д.? Заниматься индивидуально со студентами это одно, а смогут ли создатели нового факультета обеспечить минимальнй уровень знаний для всех своих студентов, а не пяти-десяти избранных? Не нравится Кудрявцев, так боритесь с ним! Причем здесь дети!
Так у них вроде опыт в этом деле уже есть. Создали НМУ и матфак ВШЭ. Замечательные заведения. Только вопрос им задавать не надо — про то сколько выпускников у них и где они работают.
Единственный результат который добились — это выпускники проникаются математикой и готовят народ с чётким математическим мышлением. Ни на что другое вроде не способны. Сейчас будут готовить народ с чётким физическим мышлением.
Для этого есть Физтех, новый факультет не нужен. Если цель создания, кроме денег, завлечь студентов в научную работу, то этот путь вызывает сомнения. НМУ и матфак-математика, а физика-наука экспериментальная )