Людвиг Фаддеев: in memoriam

Людвиг Дмитриевич Фаддеев (23 марта 1934 года, Ленинград — 26 февраля 2017 года, Санкт-Петербург) — специалист в области математической физики, действительный член Российской академии наук.

Оба родителя — математики, отец был членом-корреспондентом АН СССР. Окончил физический факультет Ленинградского университета (1956). Ученик Ольги Александровны Ладыженской и Владимира Александровича Фока. Кандидат физико-математических наук (1959); тема диссертации — «Свойства S-матрицы для рассеяния на локальном потенциале». Доктор физико-математических наук (1963), защитил диссертацию по результатам исследований в области квантовой теории рассеяния для системы трех частиц.

Профессор Ленинградского (Санкт-Петербургского) государственного университета (1967). Действительный член (академик) АН СССР (1976). Работал в Ленинградском отделении Математического института АН СССР, был заведующим лабораторией математических проблем физики. С 1976 по 2000 год — директор Ленинградского (Санкт-Петербургского) отделения Математического института имени В. А. Стеклова. С 1988 по 1992 год — директор-организатор Международного математического института имени Л. Эйлера РАН. Директор Международного математического института имени Л. Эйлера с 1993 года. В 1983–1986 годах — вице-президент, в 1987–1990-м — президент Международного математического союза. Заведовал кафедрой высшей математики и математической физики физического факультета ЛГУ/СПбГУ (до 2001 года), далее — профессор кафедры. Член президиумов РАН и Санкт-Петербургского научного центра РАН, академик-секретарь отделения математических наук РАН.

Депутат Ленинградского городского совета (1977–1987). Баллотировался в народные депутаты СССР в 1989 году. Как и многие другие академики-математики, никогда не состоял в КПСС. Почетный гражданин Санкт-Петербурга (2010).

Внес фундаментальный вклад в решение задачи трех тел в квантовой механике (уравнения Фаддеева), обратной задачи теории рассеяния для уравнения Шрёдингера в трехмерном случае, в квантование неабелевых калибровочных полей методом континуального интеграла (духи Фаддеева — Попова), в создание квантовой теории солитонов и квантового метода обратной задачи, в развитие теории квантовых групп. Автор более 200 научных трудов и пяти монографий.

Владимир Захаров,
академик РАН, профессор Университета Аризоны, зав. сектором ФИАН им. Лебедева:

Ушел из жизни Людвиг Дмитриевич Фаддеев, ученый уникального масштаба, математик и физик-теоретик, во многом определивший лицо современной математической физики.

Первые яркие работы Людвиг сделал еще в 1950-е годы, будучи совсем молодым. А статья о квантовой задаче трех тел, опубликованная в 1960 году, когда ему было двадцать шесть лет, принесла ему международную известность. Значение этой работы столь велико, что в прошлом году Европейское физическое общество учредило специальную медаль имени Фаддеева. Ее будут присуждать за выдающиеся работы в области квантовой теории нескольких тел.

Творческая жизнь Л. Д. Фаддеева продолжалась более шестидесяти лет. Еще полгода назад, в августе прошлого года, мы вели интенсивную научную переписку, и я был восхищен и ясностью его ума, и его прекрасной памятью.

Я познакомился с Людвигом в 1964 году в Новосибирском академгородке, когда там проходил международный конгресс по дифференциальным уравнениям с частными производными. На конгресс приехали лучшие математики мира, заглавный доклад сделал знаменитый Рихард Курант. В то время я только что защитил дипломную работу на физическом факультете Новосибирского университета. Работа была по квантовой механике, посвящена явлению «падения на центр», то есть описанию спектра оператора Шрёдингера с сингулярным потенциалом. Работа Людвигу Дмитриевичу понравилась, и мы, как он писал после в воспоминаниях, «сразу нашли общий язык».

Я был тогда неофит, а он уже маститый ученый, но в нем не было ни капли высокомерия, и мы разговаривали вполне на равных. Мы говорили о путях развития науки, о том, что предстоит новое сближение математики и физики, которые в тот момент казались разделенными областями знания. Мы сошлись на том, что посвятим свою последующую научную жизнь реализации этого сближения. И мы исполнили это обещание по мере наших сил.

В 1967 году произошло событие, определившее ход развития математической физики на последующие десятилетия. Группой американских ученых под руководством Мартина Крускала было показано, что нелинейное волновое уравнение, найденное еще в XIX веке, — уравнение Кортевега — де Фриза — может быть точно решено при помощи математических методов, развитых в квантовой механике. Точнее, при помощи техники обратной задачи рассеяния, позволяющей восстанавливать потенциал в уравнении Шрёдингера по данным рассеяния на нем квантовых частиц. Возник широко и многосторонне развившийся и процветающий поныне метод обратной задачи рассеяния (IST: inverse scattering transform).

Мартин Крускал был нашим другом, он часто приезжал в Академгородок, и за его работами мы тщательно следили. Конечно же, мы сразу оценили значение его новой работы и кинулись ее изучать. Но для этого нужно было освоить технику обратной задачи, о которой мы в Новосибирске, честно говоря, никакого понятия не имели.

Надо сказать, что к тому времени техника обратной задачи была уже основательно развита. Приятно отметить, что это почти целиком было сделано в Советском Союзе трудами столь известных ученых, как И. М. Гельфанд и В. А. Марченко. Большой вклад внес и Людвиг Фаддеев. Его фундаментальная обзорная статья, опубликованная в «Успехах математических наук» в 1959 году, стала нашим учебником. Таким образом, я могу считать себя учеником Л. Д. Фаддеева, хотя и не принадлежу к его научной школе напрямую.

В 1960-е годы в математическом мире была очень популярна теория Колмогорова — Арнольда — Мозера (КАМ) о динамических системах, близких к интегрируемым. Понятие «интегрируемая динамическая система» было широко распространено еще в XIX веке, но после работ Пуанкаре выяснилось, что интегрируемых систем очень мало, что это воистину «штучный товар», и интерес к ним надолго угас.

Работы КАМ возродили этот интерес, и у меня возникла идея — а не является ли уравнение Кортевега — де Фриза интегрируемой системой? Я поделился этой идеей с Людвигом, он очень возбудился и посоветовал мне бросить все дела и заняться доказательством этой теоремы. Я так и поступил. Через несколько месяцев доказательство было найдено, я написал статью и послал ее Людвигу для ознакомления.

Скоро я получил следующий ответ: «Дорогой Володя, твоя идея показалась мне настолько интересной, что я не удержался и сам занялся этой задачей. И тоже нашел доказательство, несколько отличное от твоего. Замечу, что в твоем доказательстве есть небольшая ошибка. (Так и было, но ошибка легко устранялась. — В. З.) Теперь давай решим, что делать: писать две статьи или одну совместную. Я предлагаю одну совместную».

Я без колебаний согласился, и так возникла наша статья «О полной интегрируемости уравнения Кортевега — де Фриза». На нее сейчас имеется более тысячи ссылок в научной литературе. Главным идеологическим посылом этой статьи было то, что интегрируемых систем на самом деле много, нужно только заняться их поиском.

В 1970-е годы поиск новых интегрируемых систем превратился в своеобразный спорт. К этому времени я стал доктором наук и перебрался из Новосибирска в Черноголовку вместе с несколькими учениками. У меня появилась своя научная школа, мы с энтузиазмом искали новые интегрируемые системы и разрабатывали методы их решения. А у Людвига Фаддеева уже давно была сильная научная школа в Ленинграде, и мы стали «дружить школами». Наши ученики дружили лично, часто ездили друг к другу в гости, были и совместные публикации, хотя не так много, как можно было бы ожидать.

Меня привлекала классическая физика — физика плазмы, нелинейная оптика, гидродинамика, в последнее время — физическая океанология. Любовью Людвига была квантовая теория поля, в которой он получил совершенно выдающиеся результаты. Достаточно упомянуть, что он построил теорию возмущений для полей Янга — Миллса. Вполне заслуженная им Нобелевская премия досталась голландцу Хоофту, на мой взгляд, из чисто политических соображений. Неудивительно, что Людвиг стал искать квантовые интегрируемые системы и строить методы их решения. Можно без преувеличения сказать, что весь квантовый метод обратной задачи был создан в 1970-1980-е годы в Ленинграде, в школе Фаддеева.

Потом пришли «лихие девяностые», и наши птенцы стали разлетаться по всему миру. А некоторые, и весьма талантливые, покинули этот свет. Но Людвиг Дмитриевич остался верен своему Петербургу, с которым был связан множеством корней и который любил как никто другой. В эти трудные для науки годы он сумел основать Международный математический институт им. Эйлера, бессменным директором которого оставался до конца своих дней. Международные конференции и рабочие встречи, организованные этим институтом, во многом способствовали сохранению математического научного потенциала Петербурга.

Когда в 2012 году «Леннаучфильм» решил сделать фильм «Шестое чувство Людвига Фаддеева», на съемки пригласили и меня, его давнего друга. Я очень рад, что этот фильм о замечательном ученом и благородном человеке был снят. (Видео есть в сети: www.youtube.com/watch?v=bZ3EXDwM1TY — Ред.) Но этого недостаточно, и я очень надеюсь, что граждане Петербурга найдут способ достойно увековечить память этого великого человека.

Станислав Смирнов,
лауреат Филдсовской премии, профессор Женевского университета, научный руководитель Лаборатории Чебышёва СПбГУ:

Людвиг Дмитриевич Фаддеев был одним из тех гигантов, на которых держится наука. Меня всегда поражало в нем сочетание хорошей интуиции и большого трудолюбия — он не только чувствовал, в каком направлении надо двигаться в науке, но и умел преодолевать любые технические трудности. Можно перечислить длинный список областей, которые он начал изучать или где он обеспечил прорыв для продолжения исследований. Не менее важно, что он воспитал много выдающихся математиков и физиков — не только своих студентов, но и людей вокруг себя. И его вклад в организацию науки тоже был огромен. Очень жаль, что такие люди уходят…

Николай Решетихин,
профессор Калифорнийского университета в Беркли и Амстердамского университета:

Людвиг Дмитриевич Фаддеев был одним из наиболее выдающихся математических физиков своего поколения. С моей точки зрения, он больше всего повлиял на развитие математической физики конца XX — начала XXI века. Я горжусь тем, что могу считать его своим учителем. Он был настолько интеллектуально доминирующей фигурой, что необходимо время, чтобы по-настоящему понять, что завершилась одна эпоха и наступила другая. Его вклад в науку трудно переоценить. Вместить такое огромное явление, как Л. Д. Фаддеев, в эти несколько строчек невозможно…

Евгений Александров,
академик РАН, зав. лабораторией Физико-технического института им. А. Ф. Иоффе, председатель Комиссии РАН по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований:

Его основополагающая роль в деле борьбы с лженаукой известна, возможно, только мне. В 1990 году я, отчаявшись достучаться до министра оборонной промышленности, решил предать гласности грандиозную аферу вокруг «спинорных-торсионных-микролептонных полей». Я тогда подготовил статью для «Науки и жизни», но долго не решался ее публиковать. Советовался с Фаддеевым, который, изумившись открывшейся перед ним бездне невежества и воровства, всячески ободрил меня в моих самосожженческих планах. Без благословения Фаддеева я едва ли решился бы на это.

Всего два года назад мы в 13-м номере бюллетеня «В защиту науки», поздравляя его с 80-летием, воспроизвели его статью 23-летней давности и радовались, что его старая фотография остается адекватной его облику! Бесконечно жаль этой потери. Это был блестящий, разносторонний ученый и глубоко порядочный человек.