Золотой Луи, роковой и счастливый

В 1640 году Людовик XIII начал чеканить золотые луидоры по образцу испанских двойных эскудо, они же дублоны (рис. 1). Их чеканили в Америке; во Франции их называли пистолями — все эти ласкающие слух слова вы наверняка встречали у Дефо, Дюма, Стивенсона и других популярных авторов. Для борьбы с обрезанием монет льежский медальер Жан Варен изобрел станок, позволявший чеканить монеты ровной круглой формы (рис. 2). Курс нового луидора к старому серебряному ливру колебался и окончательно закрепился только при Людовике XV сначала (в 1726 году) на 20, а потом (в 1740 году) — на 24 ливрах.

В 1789 году началась революция. Франция стала конституционной монархией, но внутренние противоречия были непреодолимы, и в ночь с 20 на 21 июня 1791 года Людовик XVI решился бежать из Парижа, с тем чтобы возглавить контрреволюционные войска. План побега несколько раз менялся, и в конечном счете все запутались — карета короля, не встретив в назначенном месте ожидавших ее офицеров, продолжила путь. Побег еще мог завершиться успехом, но в Сент-Мену выглянувшего из окна кареты Людовика опознал сын местного почтмейстера Жан-Батист Друэ (рис. 3).

Он узнал короля, потому что видел его портрет то ли на бумажных ассигнациях (рис. 4), то ли, как пишет Альфонс Ламартин в «Истории жирондистов», на монетах; Борхес в «Заире» уверенно говорит именно о луидоре (рис. 5).

Как бы то ни было, короля и его семью арестовали в Варенне (рис. 6 и 7), где они остановились на ночлег. Монарх был возвращен в Париж, а потом обвинен в государственной измене, окончательно низложен и казнен 21 января 1793 года. Друэ же избрали в Конвент, потом он стал секретарем Директории, участвовал в заговоре Бабёфа, был арестован, бежал в Швейцарию, потом на Тенерифе, посетил Индию, в конце концов вернулся во Францию и продолжил заниматься политикой, а при Наполеоне I стал супрефектом Сент-Мену. Во времена Реставрации, в 1815 году, он был изгнан из страны за причастность к казни короля, но тайно вернулся во Францию и жил в Маконе под именем Мерже до самой своей смерти в 1824 году.

Революция изменила монету: вместо королевского герба на аверсе появилась фигура ангела, который пишет на каменной скрижали слово «конституция»; портрет короля на реверсе сохранился, но традиционная латинская надпись была заменена на французскую (рис. 8). После казни монарха на реверсе стали чеканить номинал — 24 ливра (рис. 9).

Автором новой монеты был главный гравер монет Франции Огюст Дюпре (1748–1833). Легенда гласит, что он всегда носил с собой такую монету и она спасла ему жизнь, когда он был приговорен к смерти во время якобинского террора 1794 года. Эту историю рассказывают в бесчисленном количестве вариантов: согласно одному из них, поднимаясь на гильотину, Дюпре сжимал в кармане монету и молился, в шпиль стоящей рядом колокольни ударила молния, казнь отложили, а через полгода Дюпре выпустили из тюрьмы; по другому, луч солнца, проникший в камеру, так ярко блеснул на монете, что тюремщик расплакался и открыл дверь; согласно третьему, самому правдоподобному, этой монетой Дюпре подкупил охранников. Так или иначе, легенда о монете с ангелом широко распространилась; утверждают, например, что Наполеон не расставался с такой монетой, но потерял ее перед битвой при Ватерлоо. Впрочем, это кажется сомнительным: Наполеон чеканил свои собственные золотые наполеондоры достоинством в 20 франков (рис. 10), были еще и половинные и двойные наполеондоры. Надпись сначала гласила: «Первый консул Бонапарт» (XI–XII годы по революционному календарю), а потом — «Император Наполеон» (XII–XIV и затем 1806–1815 годы). При этом до 1809 года на аверсе по-прежнему была надпись «Французская республика» (рис. 10).

После восстановления монархии монеты со своими портретами чеканили Людовик XVIII, Карл X и Луи-Филипп. Ангел вернулся на двадцатифранковую монету во времена Второй, а затем Третьей республики (рис. 11); в промежутке, во время Второй империи, наполеондоры со своим портретом чеканил Наполеон III (рис. 12).

Эти изменения не затрагивали вес и пробу монет, которые стали стандартом Латинского денежного союза, далекими предшественниками евро. Но это уже совсем другая история.

М. Г.