Сергей Зенкин, докт. филол. наук, гл. науч. сотр. РГГУ, ответил на вопросы ТрВ-Наука. Беседовал Алексей Огнёв.
— Как бы Вы прокомментировали увольнение Евгения Ивахненко с поста ректора Российского государственного гуманитарного университета?
— Увольнение ректора РГГУ — это очевидный знак несамостоятельности университетов, с которыми обращаются как с административно-бюрократическими учреждениями.
Нынешняя процедура замещения ректорского поста приблизительно скопирована с губернаторской: представительный орган университета (ученый совет) рекомендует свою кандидатуру, а высшее начальство (министерство) по своему усмотрению решает, принимать ли ее. Назначенный таким образом ректор отвечает своей должностью не перед коллегами, а перед министерством. В уставе РГГУ ни слова не сказано о том, как он может быть отстранен от должности, а это значит, что такое решение может принять только министерство, расторгнув договор с ректором, и оно не обязано даже объяснить свое решение коллективу университета. Оно и не объясняет.
Вообще, государственные органы практически никогда не объявляют гласно о мотивах своих кадровых решений — даже в случаях, когда эти мотивы всем вроде бы понятны и всеми одобряются.
«Все знали», что ректора Российского государственного социального университета Л. В. Федякину сняли с должности за фабрику плагиата, действовавшую в этом вузе еще со времен ее отца В. И. Жукова; но официальной информации об этом не было.
«Все знали», что за это же самое — за массовый академический плагиат — был распущен диссертационный совет по экономике под руководством В. В. Минаева в РГГУ, но, опять-таки, официально это никем не признано ни в министерстве, ни в самом университете, сколько мы этого ни добиваемся.
За что теперь уволили Е. Н. Ивахненко, можно только гадать, но сделано это в таком же закрытом режиме — при полном отказе от гласности.
Последствия этого увольнения легко предвидеть — новая нестабильность, новые «выборы» ректора (пишу в кавычках, потому что это не настоящие ответственные выборы, а лишь предложение кандидата на усмотрение начальства), новый тур подковерной борьбы, при отсутствии даже ясно выраженных требований: что должен или чего не должен делать новый ректор, чтобы не разделить судьбу Ивахненко.
Уволенный ректор пытался бороться с академической коррупцией, наживая себе недоброжелателей, но боролся нерешительно, опять-таки в закрытом режиме; с другой стороны, некоторые резкие жесты его администрации производили удручающее впечатление — например, разгром Института психологии, откуда ушли два десятка сотрудников, причем, что очень важно, никаких претензий к качеству их работы не предъявлялось. Я не знаю всех подробностей этого конфликта, но прямо сказал одному из проректоров РГГУ, что допустить такой исход — значит проявить административную неуклюжесть. К сожалению, нет уверенности, что новый ректор, назначенный в нынешних условиях, справится лучше; коррупцию, от которой страдает университет, можно одолеть только полной гласностью и открытостью, а в них-то нам обычно и отказывают.
— Не собираетесь ли Вы уходить из РГГУ?
— Да, конечно, при дальнейшей его деградации такое возможно.
— Над чем Вы сейчас работаете?
Продолжаю писать и выпускать книги и статьи. Только что во Франции вышла моя книга о Ролане Барте, там же принята к изданию другая монография — о русском формализме в литературоведении. В России скоро должен выйти учебник по теории литературы для учащихся высшего уровня — магистрантов и аспирантов. Работаю над новой монографией о функционировании визуальных изображений (картин, фотографий и т. п.) в повествовательном тексте.
Сергей Зенкин
Беседовал Алексей Огнёв