14 июня 2010 г. в РИА Новости состоялась пресс-конференция организаторов и подписантов письма 2200 ученых Президенту РФ с участием Евгения Онищенко, Михаила Гельфанда и Алексея Бобровского. В тот же день Е. Онищенко и А. Бобровский выступили в эфире радиостанции «Свобода», а 15 июля Евгений и Михаил рассказали о своем понимании ситуации с финансированием науки в передаче «Большой дозор» на «Эхе Москвы».
Выступления наших коллег в СМИ по поводу письма ученых не остались незамеченными. Публикуем один из первых откликов — молодого ученого Ильи Бетерова, канд. физ.-мат. наук, м.н.с. Института физики полупроводников им. А.В. Ржанова Сибирского отделения РАН. Как отмечается на сайте Фонда «Династия», грантополучателем которого является Илья, его научные интересы связаны с нелинейной динамикой коллективных взаимодействий холодных ридберговских атомов.
За последние пять лет Илья опубликовал 13 статей в ведущих физических журналах: Physical Review A, New Journal of Physics, Journal of Physics B, ЖЭТФ. Он -победитель конкурса грантов Президента России для молодых кандидатов наук, руководитель российско-британского гранта РФФИ, в прошлом — гранта INTAS.
В РИА Новости состоялась хорошая пресс-конференция, но у меня к ней несколько замечаний. Такое впечатление, что рассказывалось все для людей, которые и так все понимают. Например, верное замечание о том, что в России скоро не будет людей, способных даже не писать статьи в хорошие журналы, а просто понимать статьи, написанные зарубежными учеными; рассуждения о важности общего числа публикаций -это слишком сложные конструкции для обывателя, пусть даже и наделенного властью.
Если посмотреть на пресс-конференцию со стороны — собрались умные люди, что-то обсуждают, говорят о том, что наука стареет, чиновники воруют, все делают не так, как надо, законы дурацкие -обычная для России картина, ничем не выделяется и не шокирует. Да и сами участники пресс-конференции вполне добродушны, улыбаются, пошучивают.
Я совсем не призываю к кликушеству и пророчествам конца света в конце туннеля. Но все же считаю, что нужно по общественному сознанию наносить удары, тяжелые и болезненные, чтобы оно очнулось от своего могильного сна. Мне отчаянно обидно, что сейчас мы, находясь в одном шаге от создания нормальной, устойчивой научной системы, начали скатываться назад. А я нахожусь в том возрасте, когда некоторые решения принять еще не поздно, но времени на длительные раздумья уже нет. Поэтому для меня это все не абстрактные разговоры и не интеллектуальные игры.
Думаю, что если бы я выступал публично, то сказал бы следующее:
Россия всегда гордилась своей наукой. Мы все помним имена Ломоносова, Менделеева, Павлова. Многие открытия, сделанные российскими учеными, — это вершины человеческого гения, и мы привыкли к тому, что таланты наших соотечественников не раз выручали страну в самую трудную минуту, знаем, что российские ученые и инженеры нередко добивались блестящих результатов и за рубежом. Русская наука и образование не раз переживали трудные годы, но во все времена у нас были прекрасно образованные люди, которые могли решать самые сложные научно-технические задачи, создавали плеяды учеников, учили и просвещали людей.
Мы настолько привыкли принимать все это как данность, что до сих пор не можем поверить в то, что сегодня все это уже не так. Если сегодня Россия исчезнет с карты мира, то мировая наука этого просто не заметит и спокойно пойдет своим путем, без нас. Люди будут думать, ставить эксперименты, делать открытия и создавать новые технологии, мир будет все так же гордиться американскими, немецкими, французскими учеными, а в самом скором времени к ним будут прибавляться имена китайских и индийских гениев. Русских же станут считать неспособными заниматься наукой, творчески мыслить.
Сегодня многие ученые, работающие в России и за рубежом, единодушны в том, что наша наука, потерявшая большую часть своего потенциала в 90-е годы, но при этом все же сохранившая способность работать, главным образом за счет самоотверженности людей, переживает критический момент. Этот момент наступил именно сейчас, сегодня в обстановке кажущейся стабильности и спокойствия решается наша судьба на многие годы вперед. Но ученых не слышат, им не верят, не понимают, что судьба науки — это судьба России. Предпочитают верить чиновникам, которые равнодушно уверяют, что меры приняты, деньги выделены и даже «освоены», намечаются улучшения.
Научное сообщество неоднородно, оно бурлит, и в нем идет отчаянная борьба. Это борьба за будущее. Кажется, что мы хотим невозможного — мы хотим, чтобы было почетным получить российское университетское образование, чтобы люди хотели приезжать в Россию и работать в российской науке так, как сегодня хотят работать в науке США, Франции, Германии, Великобритании. Сейчас мы отстаем на десятки лет. Современные работы нельзя делать кустарно, они требуют не только оборудования, но и умения владеть тончайшими методиками, передаваемыми из рук в руки. Читая блестящие зарубежные работы, нередко чувствуешь свое бессилие. Этому учатся индийцы и китайцы, но не мы. Тем, кто талантлив, скоро будет просто негде учиться, и их способности пропадут впустую.
К счастью, при всей сложности ситуации и многочисленных системных проблемах практически все согласны с тем, что нужно сделать в первую очередь. Необходимо немедленно обеспечить нормальную работу ведущих научных фондов — РФФИ и РГНФ. Этим фондам наша наука обязана выживанием в 90-х годах. Бездумная дестабилизация работы фондов, бесконечное шараханье с открытием и закрытием новых программ финансирования — «распилов бюджета» в очередной раз демонстрируют ненадежность российского государства и подкрепляют уже его известную репутацию как государства-обманщика, в честность которого нельзя верить ни при каких обстоятельствах. Одновременно с увеличением бюджета научных фондов необходимо ввести открытую экспертизу проектов, изменить схемы распределения финансирования для прекращения вечной спешки «тратить деньги до конца года» в судорожных попытках приобрести все, что потребуется на следующие полгода работы.
Помимо первых очевидных и немедленных шагов нужно сделать и многое другое. Необходимо стимулирование образовательных программ, введение их обязательной экспертизы вместо безликих индикаторов количества разработанных курсов. Нужно снижать нагрузку на преподавателей. Необходимы гранты на создание новых научных групп. Необходима реформа пенсионного обеспечения. Необходимо привлекать молодежь из других стран — аспирантов и постдоков, которые тоже будут приносить бесценный опыт. Эти шаги более трудные и менее очевидные, и каждый из них нужно продумывать и обсуждать, искать примеры успешных решений, работающих в наших условиях. Но это уже следующий этап. А сегодня нужно сделать первые шаги, чтобы не потерять возможность спасти науку. Она — последняя.