23 ноября 2017 года юристы совместного проекта правозащитного центра «Мемориал» и European Human Rights Advocacy Center (EHRAC) обратились в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) в интересах известного физика академика РАН Михаила Данилова. Он около 40 лет проработал в Институте теоретической и экспериментальной физики (ИТЭФ). В 1990-е годы Михаил Владимирович многое сделал для того, чтобы спасти ИТЭФ от развала, с 1991 по 1997 год был замдиректора, а с 1997 по 2001 год — директором института.
Начиная с 1997 года Данилов не использовал положенные ему по закону дни отпуска. 29 октября 2015 года Михаил Владимирович получил уведомление о предстоящем увольнении из ИТЭФ в связи с сокращением штатов; в уведомлении говорилось: «Вакансий, соответствующих Вашей квалификации, в настоящее время нет».
В ноябре 2015 года с заявлениями в поддержку Данилова выступило и Отделение физических наук РАН [1], и Совет по науке при Министерстве образования и науки РФ. «Совершенно непонятна логика руководителей ИТЭФ, увольняющих по сокращению штатов наиболее активного ученого, создавшего международную репутацию институту и помимо всего прочего обеспечивающего весомый вклад в число высокорейтинговых научных публикаций ИТЭФ», — подчеркивалось в заявлении Совета [2].
После сокращения в 2015 году ученый попытался через суд добиться компенсации за неиспользованный отпуск, ведь за 16 лет (1997–2013) у него накопилось 505 неотгулянных дней! 11 марта 2016 года Данилов обратился в Зюзинский суд Москвы с требованием взыскать с ИТЭФ полтора миллиона рублей, однако 9 июня получил отказ. Суд ссылался на ст. 9 Конвенции № 132 Международной организации труда (МОТ), в соответствии с которой неиспользованная часть отпуска должна быть использована не позднее чем через полтора года после конца года, в который этот отпуск не был взят. Интересы Данилова представляла юрист правозащитного центра «Мемориал» Галина Тарасова (ее комментарий см. ниже).
Михаил Данилов обжаловал решение в Мосгорсуде, указав, что российское законодательство не устанавливает временных ограничений для требования компенсации за неотгулянный отпуск, а в соответствии с Уставом МОТ (статья 19, пункт 8), если национальные нормы обеспечивают гражданину более выгодные условия, чем конвенции МОТ, должно применяться национальное законодательство.
16 января 2017 года Мосгорсуд отклонил апелляцию Данилова. 6 марта ученый подал кассацию в президиум Мосгорсуда и получил отказ по тем же основаниям. Обращение в Верховный суд России также не принесло положительного результата.
Однако ученый не намерен сдаваться. Он подал жалобу в ЕСПЧ по статьям 6 (право на справедливое судебное разбирательство) и по статье 1 Протокола 1 (защита собственности) Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
«В России на данный момент сложилась удивительная практика по взысканию компенсации за неиспользованные отпуска, — отмечает юрист ПЦ „Мемориал“ Марина Агальцова, ведущая дело Данилова в ЕСПЧ. — В некоторых регионах суды взыскивают за все годы, а в некоторых (например, в Москве) — только за полтора года. При этом, отказывая во взыскании компенсации, суды ссылаются на статью 9 Конвенции МОТ № 132. Эта конвенция вступила для России в силу с 2011 года. До 2013 года все российские суды взыскивали компенсацию за все неотгулянные отпуска» [3].
М. Агальцова обращает внимание на то, что проработавший десятилетия на одном предприятии человек, накопивший за всю свою долгую карьеру неотгулянный отпуск, после 2013 года лишился не только его, но и компенсации. При этом российские власти после подписания конвенции заверяли, что она не коснется неотгулянных отпусков [4].
Юрист правозащитного центра недоумевает, почему судебная практика стала развиваться в русле откровенно неправильного применения международного права. Ведь в результате такого правоприменения выигрывают работодатели, а страдают работники. Интересно, что впервые положение о возможности получить компенсацию за все неотгулянные отпуска появилось в нашей стране в 1930 году. Отмечается, что сталинские Правила об очередных и дополнительных отпусках были более благоприятными, нежели сложившаяся после 2013 года судебная практика.
Огорчает то, что решения по делу ЕСПЧ можно ждать годами. В течение трех месяцев они присылают истцам ответ, признана ли жалоба неприемлемой или же поставлена в очередь для принятия к рассмотрению. В этой очереди можно простоять несколько лет.
Комментарий Галины Тарасовой, юриста программы «Горячие точки» правозащитного центра «Мемориал»:
До 2013 года у истцов по трудовым делам не возникало особых проблем со взысканием с недобросовестных работодателей компенсаций за все неиспользованные отпуска без ограничения каким-либо сроком. Уволился человек, не ходивший в отпуск 10–15 лет или использовавший отпуска лишь частями, — за все неиспользованные отпуска ему при увольнении полагалась компенсация. Если работодатель не платил эту компенсацию, работник в течение трех месяцев после увольнения (общий срок исковой давности по Трудовому кодексу РФ) подавал в суд и получал компенсацию по решению суда.
Еще в 2012 году, в период действия и Конвенции об оплачиваемых отпусках, и Устава МОТ, Мосгорсуд пересматривал решения нижестоящих судов, пытавшихся применять, например, трехлетний срок исковой давности из Гражданского кодекса РФ для отказа во взыскании компенсаций за неиспользованные отпуска (апелляционное определение Московского городского суда от 22.11.2012 по делу № 11-8853/12). Вышестоящий суд указывал судам, что нет никаких дополнительных ограничительных сроков, в том числе сроков исковой давности, для взыскания компенсации за неиспользованные отпуска.
А с 2013 года в решениях районных судов г. Москвы и апелляционных определениях Мосгорсуда стал появляться однотипный абзац, содержащий математический расчет: «В силу норм пункта 1 статьи 9 Конвенции № 132 непрерывная часть ежегодного оплачиваемого отпуска, состоящая из двух непрерывных рабочих недель, предоставляется и используется не позже чем в течение одного года, а остаток ежегодного оплачиваемого отпуска не позже чем в течение 18 месяцев считая с конца того года, за который предоставляется отпуск. Из этого следует, что работник должен отдыхать как минимум две недели подряд, а остальные отпускные дни использовать в течение 18 месяцев после окончания года, за который они начислены. Таким образом, исковой срок работника по требованиям о компенсации за неиспользованные отпуска в соответствии с п. 2 ст. 9 Конвенции об оплачиваемых отпусках, исчисляется равным 21 мес. после окончания того года, за который предоставляется отпуск (18 мес. + 3 мес.)».
Таким образом, суды «изобрели» новый срок исковой давности, ограничивающий возможность взыскания компенсаций за неиспользованные отпуска. Они сложили указанный в конвенции срок, предписанный для предоставления отпусков, с общим сроком исковой давности, установленным Трудовым кодексом РФ. Далее такие решения московские суды начали выносить массово. Аналогичная судебная практика распространилась и во многих других субъектах России.
Если внимательно прочитать текст пункта 1 статьи 9 конвенции, то можно заметить, что там нет указания на ограничение каким-либо сроком выплаты компенсации за неиспользованные отпуска.
В это же время в отдельных регионах России (например, в Свердловской и Самарской областях) по таким искам продолжают выносить вполне обоснованные судебные решения. В них суды указывают на то, что статья 9 Конвенции об оплачиваемых отпусках к вопросу о компенсации за неиспользованные отпуска не применяется, поскольку вовсе не об их компенсации в ней речь; а по Трудовому кодексу РФ у гражданина есть право на получение денежной компенсации за все неиспользованные в период работы отпуска. (Полный текст комментария см. [5].)
По материалам правозащитного центра «Мемориал»
1. www.gpad.ac.ru/info/proposals/decision_Danilov.pdf
2. sovet-po-nauke.ru/info/04112015-declaration
4. rg.ru/2010/07/07/rabota.html
5. memohrc.org/news/rospravosudie-zloupotreblenie-mezhdunarodnym-pravom
Ничего не могу сказать персонально про академика Данилова. Но ситуация весьма типична. Многие научники просто не удосуживаются оформить отпуск. Хотя вполне себе отдыхают. Просто не любят заморачиваться с бюрократическими формальностями. А администрация смотрит сквозь пальцы на эти вольности. И при увольнении наступает упс…, и из не такого уж богатого бюджета института уплывает немалая сумма. Чаще всего этой нелюбовью к оформлению отпусков страдают те, кто вообще нечасто появляется в стенах института.
Вторая схожая проблема — оформление больничных. Ну зачем этот геморрой? Посидел дома, подлечился, вышел на работу без лишних утомительных формальностей и бумажек. При этом мало кто помнит, что выплаты по больничным идут не из бюджета института. Это возврат части налогов, которые платятся с зарплат. При этом институт экономит зарплату болеющего сотрудника. И этот фонд экономии можно пустить, в частности, на надбавки по тому же ПРНД.
Если сложить компенсации за «неиспользованные» (то есть попросту неоформленные) отпуска и недополученные деньги за неоформленные больничные, то за год на институт набегает весьма нехилая сумма. А потом люди возмущенно спрашивают, куда деваются деньги.
А первопричина массовости всей этой патологической ситуации — отсутствие нормальной нагрузки по договорам с реальным сектором.
Если бы, скажем, примерно половина времени (в среднем) уходила на соответствующую деятельность, то народ:
1) появлялся бы на работе гораздо чаще (и при этом по делу, а не часы отсиживать);
2) уходил бы в отпуск по графику;
3) при серьёзном заболевании (грипп — не в счёт) брал бы больничный.
У нас, например, сложно уйти в отпуск так как реактивы мы покупаем только за счет хоздоговорных и штат института сокращен до минимума. Просто некому передать работу на период ухода в отпуск. А если прервется работа, то не факт что удастся и дальше привлекать клиентов. С другой стороны, при окладе в 9-14 т.р нужно подрабатывать. Значительная часть научных сотрудников или участвует в дополнительных работах во внерабочее время в стенах института или делает это вне стен института. Соответственно, реальный рабочий день больше восьми часов, выходные тоже есть не у всех. Нас просто по умолчанию, формально отправляют в отпуск. Хотя есть конечно немало любителей не ходить на работу и дисциплинировать их нельзя по причине маленькой зарплаты.
9 лет не ходил в отпуск? Really? Или просто не оформлял??
«9 лет не ходил в отпуск? Really? Или просто не оформлял??»
Не знаю деталей в данном случае, но зато знаю аналогичные примеры.
При определённых обстоятельствах на два месяца исчезнуть невозможно — либо что-нибудь случится, либо всё равно достанут.
Просто весной-летом нагрузка поменьше (не считая сессии) и человек появляется пореже, но всё равно более-менее регулярно.
Недавний случай из вузовской жизни: http://guestbook.spbu.ru/upravleniya/eremeev-vladimir-valerevich/11621-zarplata-filologov-i-premiya-s-i-bogdanovu.html (если что, С. И. Богданов всё ещё и.о. ректора РГПУ).