Ольга Добровидова, вице-президент Ассоциации коммуникаторов в сфере образования и науки, рассказала ТрВ-Наука о новой премии для научных журналистов, месте России на карте мира в этой сфере и важности обмена информацией и взаимной оценки в журналистской работе.
В конце января стартовала номинация для участия в российском этапе конкурса European Science Journalist of the Year. Его организует Ассоциация коммуникаторов в сфере образования и науки (АКСОН) в партнерстве с Фондом инфраструктурных и образовательных программ (группа РОСНАНО), который уже поддерживает ряд известных популяризаторских инициатив, например «Научный стендап». Конкурс проводится впервые, в нем могут участвовать как общественно-политические, так и научно-популярные СМИ, нет и ограничений по тематике публикаций. Победителя АКСОН номинирует на европейскую премию и отправит на Всемирную конференцию научных журналистов в Лозанну, которая пройдет 1–5 июля 2019 года, — там подведут итоги европейского конкурса. До 11 февраля конкурсанты должны подать заявки, а уже к концу февраля жюри после двухэтапного голосования сформирует шорт-лист и выберет победителя. Выбирать лучшие тексты о науке на русском языке будет экспертный совет из активных в популяризации ученых, известных журналистов и научных коммуникаторов из вузов и НИИ под председательством красноярского биофизика Егора Задереева.
В 2014 году я стала первым за тридцатилетнюю историю российским стипендиатом программы Knight Science Journalism Fellowship в Массачусетском технологическом институте, самой престижной образовательной программы для научных журналистов в мире. С тех пор одна из моих важнейших профессиональных задач — найти в стране второго стипендиата.
Именно для этого, чтобы вырастить кадры мирового уровня, я стала вице-президентом по научной журналистике в Ассоциации коммуникаторов в сфере образования и науки (АКСОН), создав этот пост с нуля, чтобы развивать в ассоциации программы для журналистов. Такое объединение не уникально: во многих странах журналисты и научные пиарщики образуют организации вместе, понимая профессию научного коммуникатора в широком смысле. Да и научные журналисты АКСОН знали: именно они составляют костяк жюри существующей уже два года премии для научных пиарщиков «Коммуникационная лаборатория». Для этого я преподаю научную журналистику и рассказываю о своем опыте везде, где меня готовы слушать. Для этого, кстати, я пишу об этой задаче в «Троицком варианте»: срок подачи документов на программу в этом году еще не истек. Так я пытаюсь сделать воронку поисков этого человека как можно шире.
В этом году я вместе с коллегами по АКСОН добавила к ней очень важный элемент — национальную номинацию на конкурс European Science Journalist of the Year. Этот престижный европейский конкурс одновременно отмечает лучших авторов континента и катапультирует их на мировую арену, поддерживая таким образом региональную научную журналистику. Впервые Россию на конкурсе представит победитель или победительница открытого и прозрачного отбора, в котором мы настоятельно приглашаем участвовать все ведущие российские научно-популярные СМИ и отделы науки в общественно-политических изданиях.
И всё же выбор номинанта для нас — важная, но не первостепенная задача. В этот раз мы опубликуем шорт-лист лучших работ в виде электронного издания, небольшого сборника самых интересных и качественных научно-популярных материалов 2018 года. Такие сборники есть у многих национальных ассоциаций научной журналистики, и они помогают не только лучше понимать, кто чем занят, но и готовить новые поколения авторов. Мы распространим сборник среди всех участников конкурса, предложим программам, где обучают журналистов, и, конечно, опубликуем в открытом доступе для всех желающих. Надеемся, что он станет традицией. Это важный коллективный портрет, который позволяет сверить часы и увидеть: вот это лучшая научная журналистика страны, сегодня она такая.
Таким образом, для нас в АКСОН и ФИОП конкурс Rusnano Russian Sci&Tech Writer of the Year — это инвестиция в экосистему. Мы надеемся, что ежегодный конкурс станет для сообщества катализатором роста, поводом задуматься о том, над чем мы работаем и что у нас получается, оценить свой труд и пристальнее изучить труд коллег. В английском языке есть слово stocktaking, это что-то вроде инвентаризации убеждений, дел или достижений — именно такую инвентаризацию мы и предлагаем ввести в практику. Тот отклик, который мы видим и со стороны участников, и со стороны жюри, показывает, что сообщество более чем созрело для такой «органической», родившейся не вовне профессиональной награды.
Для меня лично конкурс — это одновременно экспериментальная проверка моих убеждений и их публичное высказывание. Я твердо уверена, что наши научные журналисты могут быть вполне конкурентоспособны на мировом рынке, а российская научная журналистика в целом создает продукт, нередко не уступающий по качеству зарубежному. И я не хочу, чтобы наша страна была для мирового сообщества научных журналистов таинственным белым пятном, которое год за годом представляют одни и те же люди.
Я, в конце концов, хочу, чтобы статьи о России в Nature и Science писали российские журналисты, а не «парашютисты» из других стран — как именно такой российский автор, я знаю, что это возможно.
Ольга Добровидова