С упорством и хитростью «мелкого восточного деспота» (так назвал его однажды Бухарин) росла год от года тяга Сталина к самовозвеличению. Хронология его масштабных вмешательств в развитие различных научных дисциплин говорит лучше, чем что-либо другое, о безостановочном, до известной степени болезненном стремлении вторгаться в научные сферы, в коих он мало что понимал.