Чуткость формы к семантике

Продолжаем серию публикаций об изучении угрожаемых арамейских языков на Ближнем Востоке. Алексей Огнёв побеседовал с Сергеем Лёзовым, профессором Высшей школы экономики, о текущем этапе работы. По традиции сохраняем оригинальную пунктуацию в авторизованном тексте интервью.

Лингвист Сергей Лёзов: «Мы отвечаем за арамейский язык перед небытием»

Публикуем продолжение беседы с лингвистом, переводчиком и правозащитником Сергеем Лёзовым. Начало в «Троицком варианте – наука» от 29 марта.

Арамейский язык: кто и зачем изучает его в России?

Среди семитских языков наряду с хорошо известными (скажем, арабский и иврит) есть и совсем редкие — и мертвые, и пока еще живые, но неинтересные порой даже самим носителям. О том, как, кому и зачем преподают эти языки, рассказывает лингвист Сергей Владимирович Лёзов, доцент Института восточных культур и античности РГГУ по кафедре истории и филологии Древнего Востока. Вопросы задавала Анна Мурадова, канд. филол. наук, ст. науч. сотр. Института языкознания РАН.

Нефть и кровь ИГИЛ: война длиной в пять тысяч лет

До недавнего времени тревожные события в Ираке и соседней Сирии не вызывали особого интереса у широкой общественности. Миру было мало дела до вражды местных этноконфессиональных группировок, проблем алавитов и уже примелькавшихся в новостях терактов в Багдаде. Однако стремительные успехи террористической организации, назвавшей себя Исламским государством, в корне изменили ситуацию…

Анатомия террора: вышла книга-расследование об ИГИЛ

Трагедия в небе над Синаем и теракты в Париже, напомнившие многим уже почти забытый захват заложников на Дубровке, внезапно (но отнюдь не неожиданно) сделали практически каждого из нас потенциальным участником разгоревшегося на Востоке конфликта.

Ассимиляция или смерть?

Напряженность в современном мире, геополитические изменения, политические кризисы и военные конфликты для лингвиста означают угрозу исчезновения одних языков, смену статуса других и укрепление позиций третьих.

Дурной сон (почти антиутопия)

Для юбилейного выпуска меня попросили представить, что будет с нашей наукой и образованием лет через пять, если всё пойдет так, как идет.