Кризис жанра

Везде кризис. Или разговоры о нем. Или страхи. В бюджете Академии наук зарплата сотрудников — не та статья расходов, на которой можно сэкономить, но уж, конечно, денег нам не прибавят. Тем временем за десяток примитивных таблеток, которые, однако же, мне необходимы, в мае этого года я заплатила 8 руб. 25 коп, а в ноябре — 35 руб. …

«Эхо Москвы» четыре раза в день предлагает мне послушать оценки экспертов в новой рубрике «Кредит доверия». Чем больше слушаю, тем меньше доверяю — не «Эху», разумеется, а власть имущим.

Однако недоверие как таковое, как установка, тем более как черта характера мне в высшей степени несвойственно и потому особенно травматично. Есть такое социологическое понятие — радиус доверия. В обществах с «протестантской этикой» (не буду здесь уточнять современную трактовку термина Макса Вебера) радиус доверия велик и захватывает — пусть в идеале — всех моих сограждан, воплощаясь в чувстве общности судьбы, эмпатии и доброжелательности.

Общество с радиусом доверия, ограниченным семейным кругом, — это общество бедное, ригидное, закрытое для сотрудничества и в общем равнодушное к Другим.

Атмосфера всеобщего недоверия, порождаемая страхами и ожиданиями худшего, страшна уже сама по себе: по своей злокачественности она опережает прямой экономический ущерб, блокируя душевное равновесие и способность к духовным усилиям.

Понятно, например, что просветительство как таковое, т.е. как деятельность, изначально адресованная всем, предполагает большой радиус доверия и не обязательно артикулируемую, но от этого не менее несомненную оптимистичную ориентацию на общее благо.

Как правило, просветительская деятельность не рассчитана на материальное или иное непосредственное вознаграждение, чем бы оно ни измерялось; цель просветителя — углубление понимания и открытие новых смыслов для всех, кто пожелает этими открытиями воспользоваться.

Если говорить о просветительских текстах, то, по моим наблюдениям, наибольший эффект достигают те из них, которые написаны серьезными специалистами в своих областях — разумеется, если авторы владеют словом. Именно с этих позиций я в свое время попыталась представить читателям книгу А.К.Звонкина «Малыши и математика» (см. о ней в моей статье в ТрВ №16N): в октябре этого года книга Звонкина была выдвинута на премию Фонда «Династия» — «Просветитель».

Но вот передо мной книга вроде бы заведомо специальная -«Волгоград-фортепиано-2008. Сборник статей и материалов по истории и теории фортепианного искусства» (Волгоград, 2008). На самом деле, это в высшей степени достойный просветительский труд, который будет многим интересен и полезен.

Михаил Лидский (www.lidsky.ru)
Михаил Лидский (www.lidsky.ru)

Это уже третий сборник с аналогичным заглавием: первый вышел в 2000 г., следующий — в 2004-м. В выпуске 2004 г. редактор-составитель всех трех сборников, известный пианист Михаил Лидский, перепечатал из журнала «Отечественные записки» мои заметки о Рихтере, написанные в связи с выходом в русском переводе книги Бруно Монсенжона. В процессе работы над публикацией мы с М.В. Лидским «заочно» познакомились, и я смогла оценить давно, казалось бы, забытую требовательность редактора к уровню издания.

Когда я получила «авторский» экземпляр, то неожиданно — за вычетом нескольких совсем уж специальных материалов — не могла от книги оторваться: сборник «Волгоград-фортепиано-2004» оказался на редкость интересным чтением.

Здесь самое время отметить, что я не принадлежу к славному племени меломанов, филофонистов и знатоков, хотя музыка всегда занимала в моей жизни по-настоящему важное место. Но столь многое именно в любимых сочинениях связано с кругом людей, уже переселившихся в мир иной, что последние десять лет я слушаю музыку куда реже, чем прежде… Казалось бы, раз уж я мало слушаю, то зачем читать о музыке?.. Но я всегда стремилась как-то расширить впечатления от непосредственного восприятия музыки. Началось это с того, что еще студенткой я «откопала» в букинистическом на Тверской два томика Ромена Рол-лана «О музыке и музыкантах» — это был период моего увлечения Lieder Гуго Вольфа, которые у нас до поры почти не исполнялись.

Мария Гринберг (www.alefmagazine. com)
Мария Гринберг
(www.alefmagazine.
com)

Рецензирование сборника «Волгоград-фортепиано-2008» я оставлю профессионалам, тем более, что в этой книге собраны тексты разных жанров, соответственно и предназначены они разным адресатам. Например, пианисты получат редкую возможность познакомиться с факсимиле нот с пометками удивительной пианистки Марии Израилевны Гринберг, столетие со дня рождения которой отмечается в этом году.

Я же далее упомяну лишь некоторые статьи, интересные и полезные всем людям с музыкальными интересам и пристрастиями — а их среди ученых всегда было много.

Замечательно удачными мне показались мемуарные очерки, где музыканты разных возрастов вспоминают знаменитых педагогов, исполнителей и композиторов, с которыми им доводилось встречаться, вместе играть, учиться у них. Я успела услышать вживую многих героев этой книги, включая легендарного Эмиля Гилельса, отца и сына Нейгаузов, Владимира Софроницкого, Якова Флиера, Льва Оборина и Виктора Мержанова. Тем более интересно было посмотреть как бы издали на общую картину русской фортепианной школы, как ее представил В.К.Мержанов в беседе с Арамом Гущяном.

Игорь Беров (www.operamusic.ru)
Игорь Беров (www.operamusic.ru)

Живостью и пластичностью выделяется очерк Игоря Берова «Незабываемая Берта», посвященный Берте Соломоновне Маранц, ученице Г.Г.Нейгауза, на которой держалась Горьковская фортепианная школа.

Берта Маранц (www.stinfa.ru)
Берта Маранц (www.stinfa.ru)

Известный ученый, директор Института водных проблем РАН, В.И.Данилов-Данильян, страстный филофонист и, как он себя называет, «сознательный меломан» с юношеских лет, воздал должное редкому человеку — Татьяне Григорьевне Шаборкиной, которая по существу создала — в пятидесятые годы! — Музей Скрябина. Ведь это был не столько музей, сколько своего рода оазис для тех, кто не желал ограничиваться официально разрешенным репертуаром, т.е. музыкой, исключавшей Скрябина и Шостаковича, не говоря уже о многих других. Довольно трудно себе представить, что молодым людям, еще ничем себя не проявившим на каком-либо поприще, Татьяна Григорьевна звонила домой, чтобы пригласить послушать игравших в музее Софроницкого, Нейгауза, Юдину.

Виктор Данилов-Данильян (www.opec.ru)
Виктор Данилов-Данильян
(www.opec.ru)

Отдельный раздел в сборнике, названный «Событие», посвящен недавно вышедшей книге ГБ.Гордона «Эмиль Гилельс / за гранью мифа» (М., Классика — XXI, 2007). О книге пишут три автора: в жанре эссе -П.В.Спицын из Владимира; в жанре очень точной академической рецензии — Е.Н.Федорович (главный редактор сборника, известный исследователь русской школы фортепианной игры и проректор по научной работе Уральской государственной консерватории); в жанре пристрастного и яркого разбора — редактор-составитель сборника М.В.Лидский, который дал своему тексту подзаголовок «реферат-рецензия». На самом деле текст Лидского — это очерк истории советской музыкальной и, в немалой мере, — культурной жизни, совмещающий академическую документиро-ванность (40 ссылок на источники!) и продуманную личную позицию.

Есть в книге тексты совершенно неожиданные, — казалось бы, сугубо специального назначения, а тем не менее содержательные для всех, кто много слушал, и уж тем более — для тех, кто учился музыке. Так, ученик Льва Оборина С.И.Осипенко (ныне известный педагог, профессор Ростовской консерватории) записал методические указания Учителя о том, как следует исполнять «Времена года» Чайковского — для каждой из 12 пьес по отдельности. Конечно, если ты сам не играешь, то какой смысл в указаниях, когда и как надо брать педаль, — но соображения Оборина отнюдь не сводятся к технике, тем более, что у большинства из нас «Времена года», что называется, на слуху.

Принципиально важным мне представляется очерк М.В. Лидского «Вслед юбилею Моцарта», где дается поучительный анализ столь популярного ныне аутентизма. В пределе аутентизм предполагает исполнение музыки определенной эпохи, на инструментах той же эпохи, и притом жестко следуя указаниям композитора. Очевидно, однако, что в подобном виде эта установка противоречит духу музыки, заново рождающейся при подлинно творческом ее исполнении.

Ни маэстро Николаус Арнонкур, ни такие наши виртуозы аутентичного исполнения, как Т.Гринденко и А.Любимов, вовсе не выдвигали на первый план догматическое следование стилю исполнения, который имел место в далеко отстоящие от нас эпохи. А.Любимов очень удачно выразился, подчеркнув, что ау-тентизм из живого движения успел быстро превратиться в очередной норматив — что всегда бесплодно для искусства.

В науке живое движение тоже не всегда может избежать превращения в моду, а уж последняя — хотя бы на время — неизбежно становится нормативом. Но злоупотребление нормативом ведет к кризису, а последний — нередко — к выздоровлению.

Так что слушайте музыку — очень помогает.

Ревекка Фрумкина

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

Оценить: