Фальшивые публикации и имитационная наука

Иван Курилла
Иван Курилла. Фото с сайта volsu.ru

О проблеме «диссертацию «под ключ»» размышляет доктор истор. наук, проф., заведующий кафедрой международных отношений и зарубежного регионоведения Волгоградского государственного университета, Visiting Scholar Университета Джорджа Вашингтона (Вашингтон, США) Иван Курилла.

Не так давно у меня состоялся спор с моими друзьями, не­сколько лет назад перебрав­шимися в европейские универси­теты. Они уверяли меня, что наука и образование в России уже мерт­вы, а я возражал, что реанимация еще возможна.

То, что открылось ученым и обще­ству в конце ноября, может послу­жить веским аргументом в пользу точки зрения моих друзей. Или же — толчком к началу реанимационных мероприятий.

Напомню, что, начав с поиска пу­бликаций из списка в авторефера­те директора СУНЦ МГУ Андрея Андриянова, ученые вскрыли, похоже, сеть по защите диссертаций в обход требований ВАКа. Целый ряд защи­щенных и только вынесенных на за­щиту кандидатских и докторских дис­сертаций с фальшивыми списками опубликованных статей был обнару­жен при анализе защит в одном из диссертационных советов при Мо­сковском педагогическом государ­ственном университете — диссовете Д 212.154.01 по историческим на­укам (имеющим право присуждать степени по специальности 07.00.02 — «отечественная история»), возглав­ляемом профессором А.А. Данило­вым. Пишут, что этот диссовет не имеет отношения к историческому факультету МПГУ, но это мало ме­няет ситуацию, в которой ощутили себя в этот момент не только исто­рики, но и все российские ученые.

То, что ненароком открылось в но­ябре 2012 года, оказалось шоком для научного сообщества: липовые списки публикаций и недостовер­ные сведения о месте выполнения диссертации стали «очередным ша­гом к пропасти», однако дорога эта была намечена не вчера. Ученые уже не первый год возмущенно говорят и пишут о плагиате, о дис­сертациях, написанных высоко­поставленными чиновниками или бизнесменами, подозревают, что они писались «на заказ», пытают­ся бороться с индустрией «заказ­ных работ» [1]. Как правило, это возмущение обращено к тому же ВАКу, который позиционирует себя как страж профессионального со­общества, следящий за тем, чтобы недостаточно квалифицированные претенденты не получили ученую степень. Профессиональное сооб­щество, ругая ВАК за формализм, список журналов, требования ви­деозаписи и прочие ограничения, в то же время с готовностью пере­доверило комиссии ответственность за отсев «проходимцев».

Можно прийти к выводу, что стра­тегия Высшей аттестационной комис­сии увенчалась успехом: ограничение списка журналов, в которых должны быть опубликованы результаты дис­сертации, обязательность размеще­ния в сети авторефератов и другие меры по ужесточению контроля и приданию публичности как раз и привели к тому, что общественность обнаружила фальшивки.

ВАК, казалось бы, должен торже­ствовать. Однако на это не похоже, и не очень понятно, как комиссия будет выходить из этой ситуации. Очевидно, что этот контрольный орган не справился с той задачей, которую на себя взял, — не защи­тил ряды научного сообщества от проходимцев. Более того, Мини­стерство образования и науки те­перь наверняка обратит внимание и на принципы работы ВАКа с дис-советами: ведь председатель дис­сертационного совета, в котором проходили защиты диссертаций, не отвечавших требованиям ВАКа, А.А. Данилов числится (по данным на министерском сайте) заместите­лем председателя экспертного со­вета ВАК по истории [2]. Очевид­но, такой факт мог способствовать отсутствию контроля за деятельно­стью именно этого диссовета. То есть проблема состояла, как это часто бывает, не в недостаточной жесткости правил, а в том, что эти правила не были обязательными для всех. Что делать ВАКу теперь, когда все его усилия привели лишь к громкому скандалу? Есть вероятность, что Минобрнауки попробует и дальше усиливать контроль над диссоветами — и про­играет. Попробую объяснить, почему.

ВАК играет роль своего рода кла­пана между обществом в целом и профессиональными сообществами ученых, пропуская или задерживая желающих попасть во вторую кате­горию. На его эффективность ока­зывают влияние и та, и другая сто­рона. Давайте посмотрим сначала на то, как общество в целом отно­сится к сложившимся в последние десятилетия практикам написания квалификационных работ за дру­гих людей.

Правоохранительные органы не считают этот бизнес криминальным, а российское общество давно живет в абсурдной ситуации, в которой не­что постыдное и неправильное вы­дается за норму и доблесть. Так, ре­кламируя молодую писательницу, сайт популярного интернет-магазина со­общает, что та «около пяти лет» пи­сала «дипломы и диссертации на за­каз…, поскольку в родном городе это приносило доход, несопоставимый с заработками юриста» [3], сотруд­ник (на тот момент) администрации президента с гордостью рассказы­вает, что в 90-е годы «стоял у исто­ков бизнеса» по написанию «рефе­ратов, курсовых, дипломов, а затем и диссертаций» [4], а популярная га­зета расспрашивает (в качестве экс­перта о судьбе того же ВАКа!) «про­фессора, доктора экономики, который сам долгое время писал диссертации на заказ» [5].

В этой наивной похвальбе слышат­ся интонации Василия Ивановича из старого анекдота, к которому «кар­та поперла» сразу, как он узнал, что джентльмены друг другу доверяют. Но что же наши «джентльмены»? Давай­те обернемся на профессиональное сообщество и попробуем объяснить, почему стало возможным участие в фальсификации диссертаций уче­ных (а среди тех, чьи имена всплыли в связи со скандалом, есть не только очевидные карьеристы).

Здесь тоже во весь рост встают проблемы границ морально допу­стимого. Часть преподавателей и ученых уже рассматривает свое уча­стие в написании заказных диссер­таций как нормальную «подработ­ку», ссылается на необходимость «кормить семью», указывает на ни­щенскую зарплату и на то, что ни­чего другого (кроме как писать дис­сертации) не умеет. Это самообман: есть вещи, которых делать нельзя ни при каких условиях. Подобный под­ход разрушает основу научного со­общества. (Не говоря о том, что он разрушает систему образования и присуждения квалификации.) Но я не хотел бы долго заниматься мо­рализаторством.

Если отказаться от мысли, буд­то российские ученые как-то по-особенному аморальны, то оста­ется другая гипотеза: это система толкает преподавателей на «неа­кадемический» путь, и не все спо­собны сопротивляться этим толч­кам. Но дело не только и не столько в недоплате.

Что делает государство в ситуации нарушения установленных им пра­вил? Оно усиливает контроль над учеными и преподавателями. В гла­зах чиновника существует презумп­ция виновности ученого, и система ставит его в положение оправды­вающегося и вынужденного отчи­тываться — чаще всего по каким-то побочным и не нужным для реше­ния главных задач исследования и преподавания вопросам.

Многие коллеги отмечают, что в течение последних лет стало душ­но работать. Главной причиной это­го стал объем бессмысленных бу­маг, которые необходимо заполнять вместо того, чтобы заниматься нау­кой и образованием. Диктатура бю­рократии — наравне с хронической недоплатой — главная причина бег­ства ученых из России и из универ­ситетов. Бесконечные отчеты и пла­ны, детальные до полного абсурда, многотомные «учебно-методические комплексы», по несколько раз за год переписанные в соответствии с разными требованиями, «система менеджмента качества», подробное описание трудоустройства всех вы­пускников кафедры, включая давно пропавших из виду (это ведь новое требование министерства, важное для рейтинга вуза!), сотни страниц заявок и отчетов по госконтрактам… Появляется ощущение, что вместо реальной жизни профессора и до­центы на работе занимаются стро­ительством какой-то параллельной бумажной вселенной, где все бума­ги соответствуют одна другой, но при этом ни одна из них не имеет отношения к реальности.

Поскольку выполнить все требо­вания содержательно невозможно — на это не хватит ни сил, ни времени, даже если совсем перестать читать лекции и писать научные статьи, — ученые начинают заниматься тихим саботажем. В отчеты вставляются бессмысленные данные (по прин­ципу «каков вопрос — таков ответ»), любые тексты для начальства подго­няются под требования сверху, а не под реальные данные.

И ужесточение требований ВАКа в этом контексте представляется как еще один бюрократический пресс, а обман ВАКа (если он прошел неза­меченным) — как еще одна доблесть научного работника. Так систем­ное недоверие государства стано­вится фактором, способствующим «уходу» части ученых в оппозицию формальным требованиям: между решением не писать глупые отче­ты и решением не печатать статьи в списке ВАКа есть определенная взаимосвязь.

Однако если первое есть нару­шение правил игры чиновников (и вызывает, как правило, лишь одо­брение у коллег), то второе оказы­вается нарушением не только чи­новных правил, но и этики научного сообщества. Пусть «список ВАКа» плох, но точность ссылок и апро­бация исследований в виде публи­каций — неотъемлемая часть науч­ного этоса.

Я считаю, что решение проблемы лежит вовсе не на пути «воспита­ния» преподавателей или дальней­шего усиления контроля. Более пло­дотворной представляется попытка перенастроить саму систему таким образом, чтобы она поддерживала честную работу и препятствовала написанию научно-квалификационных работ «за дядю». Однако для этого надо избавить государство от груза не свойственной ему ответственно­сти за содержание и качество науч­ных исследований. Это одна из тех областей, где чиновники по опреде­лению некомпетентны и где любой эффективный контроль возможен только в форме профессиональ­ных репутаций.

Я думаю, что из сегодняшней си­туации — скандала, получившего громкую огласку, можно извлечь некоторую пользу — слишком гром­ко он прозвучал, чтобы оставить всё как есть.

Те советы, где, очевидно, «липо­вые» диссертации были поставлены на поток (а в расследованиях бло-геров назывались адреса и поми­мо МПГУ), надо, очевидно, закрыть все случаи защиты диссертаций с нарушением требований, установ­ленных ВАКом, выявить и отменить решение о присвоении ученых сте­пеней. Это решение должно пред­шествовать всем остальным, потому что без него невозможно оздоровить ситуацию и разрядить накаленную атмосферу. К тому же сам факт тако­го решения со стороны государства помог бы отвадить от этого «бизне­са» как опасного для карьеры (если не для репутации) большое количе­ство людей — как потенциальных заказчиков, так и тех, кто оказыва­ет эти услуги.

После этого необходимо задумать­ся о дальнейшей судьбе института степеней и правилах их присужде­ния. Я далек от того, чтобы поддер­жать радикальные выводы, предла­гаемые некоторыми коллегами на волне нынешнего скандала.

Во-первых, я считаю, что вскры­тые случаи настолько нарушают научную этику, что не могут иметь массового характера, а потому по­явившиеся тут же призывы «отме­нить все присужденные в послед­ние 15–20 лет степени» не имеют под собой оснований. Дело также вовсе не в разделении на гумани­тарные и естественные науки: среди ссылок на аналогичные случаи (ко­торые, конечно, требуют проверки) есть спорные диссертации по раз­ным наукам.

Во-вторых, я не считаю, будто «ВАК надо немедленно закрыть». Но я со­гласен с предложениями ограничить его функции и область ответствен­ности. Главная задача — активизи­ровать институты профессиональ­ной экспертизы самого научного сообщества, вернуть их от чинов­ников ученым.

Это может означать и возвраще­ние полноты ответственности за при­суждение ученой степени диссерта­ционному совету. Понятно, что такое решение повлечет за собой и отме­ну государственных доплат за сте­пень (вероятно, нужны механизмы сохранения этих денег в структуре заработной платы профессоров и доцентов), а также отмену отсрочки от армии для кандидатов наук (луч­ше пусть такая отсрочка будет у тру­доустроенных преподавателями мо­лодых людей).

Очевидно, что вскоре после тако­го решения (если оно будет приня­то) мы увидим всплеск присужде­ния научных степеней некоторыми советами. Однако сам этот всплеск позволит научному сообществу быстро отличить, «кто есть кто». Так, сегодня степень доктора историче­ских наук, защищенная в МПГУ, уже очевидным образом девальвирова­лась. Она вряд ли может являться хорошей рекомендацией учено­го, как это ни обидно тем настоя­щим ученым, кто когда-то там за­щищался. Утеря репутации совета бьет не только по нынешнему по­колению соискателей ученых сте­пеней, но рикошетом попадает и по старшим коллегам, которые та­ким образом приобретают допол­нительный стимул поддержания ре­путации совета, в котором когда-то защищались.

ВАК в этих условиях нужен для обеспечения прозрачности проце­дур и, возможно, для рассмотрения апелляций на спорные дела (в слу­чае несоблюдения советом каких-то правил, например). Но сами правила надо упростить и дебюрократизи­ровать. Вероятно, состав ВАКа тоже должен формироваться на прозрач­ной основе, и ведущую роль в нем должны играть люди, которым дове­ряет научное сообщество в каждой из дисциплин. Почему бы, например, не делегировать в состав комиссии представителей существующих на­учных обществ (в тех науках, где та­кие общества есть)?

Я не буду предлагать дальней­ших шагов по реформированию ВАКа: тут возможны разные реше­ния, и я не хотел бы погружаться в эту область. Главное же направле­ние назревших изменений я счи­таю очевидным: дебюрократизация системы и возвращение полномо­чий и ответственности ученым и их корпорациям.

В перспективе ученая степень, место в научной иерархии долж­но определяться не государствен­ной санкцией, а репутацией ученого среди коллег, профессионального сообщества. Сегодня же мы видим игру в кошки-мышки между аспи­рантом или докторантом и государ­ством в лице ВАКа: ВАК ужесточает формальные требования, а моло­дые ученые стараются их обойти; на этом пути плодятся не читае­мые никем «ВАКовские журналы», процветает бизнес по «доведению до соответствия формальным тре­бованиям» и прочая надстройка над наукой.

В российской традиции недо­верия государству (а в последние годы эта традиция только крепла) принято сочувствовать тем, кто это государство обманет. Надо, чтобы место ученого в сообществе опре­делялось не государством, а колле­гами, понимающими, кто чего стоит «по гамбургскому счету». Механиз­мы для этого в принципе существу­ют, вот только несмазанные и мало в последнее время используемые.


1. См., например: Голунов С.В. В промежутках между работой и сном: о героической научной карьере высокопоставленных диссертантов // Троицкий вариант, 28 августа 2012 года. № 111, c. 4-5.

2. Состав экспертного совета Высшей аттестационной комиссии по истории: www.edu.ru/db-mon/mo/Data/d_06/prm123-2.htm

3. www.ozon.ru/context/detail/id/3533370/?type=308

4. Матвейчев О. Послесловие // Ашкеров А. Экспертократия (см., напр.: www.litmir.net/br/?b=128609&p=28)

5. А.Дружинина. 620 тысяч рублей — и ты кандидат наук! // Комсомольская правда, 2012, 22 мая (www.kp.ru/daily/25887/2848481)

85 комментариев

  1. «Если отказаться от мысли, буд­то российские ученые как-то по-особенному аморальны, то оста­ется другая гипотеза: это система … »
    Не надо отказываться.
    Всем известно, что положительные отзывы пишутся на дрянные диссертации даже не за взятки, а просто так, чтобы отношения не портить, чтобы начальство было довольно… И это массовое явление.
    Какая система, о чём это? В зеркало надо почаще смотреть.

    1. Любопытно. Такая оживлённая дискуссия, а на тезис о личной аморальности научных работников никто даже не отреагировал. «Усилить ответственность ВАК», «организовать антиВАК»… А есть здесь кто-то, кто ни разу не писал положительный отзыв на скверную диссертацию?
      В любом совете, ВАКе или антиВАКе всегда будут сидеть люди, для которых настроение руководства и личные отношения в триста раз важнее, чем вся наука, вместе взятая. А понятие научная (и человеческая) репутация вообще ничего не значит.
      И это не какие-то особенные люди, они, вообще говоря, из обычных научных сотрудников получаются. И никакая вертикаль тут ни при чём.

      1. Я пока ещё «маленький», отзывы писал только на авторефераты. Пару раз отказался написать на скверные кандидатские авторефераты, один раз согласился и написал отрицательный отзыв на плохую докторскую (реальная работа, но для докторской — на мой взгляд — никакая). Один раз писал положительный отзыв на докторскую … не по теме. Человеку хорошему. Но там я для себя придумал и сформулировал в тексте отзыва, почему эта работа всё же может идти по этой специальности. С этой точки зрения и хвалил.

  2. Господа, призывающие к разгону ВАК или другим подобным кавалерийским наскокам — что вы делаете? Вы что, без головы?! «Мы должны ориентироваться на передовую западную науку, все делать как там и т.п.» «МГУ — отстой» (и пр. сентенции я слышу уже не первый год из уст безответственных людей, пусть даже и с филдсовскими премиями ) — вы просто не ведаете, к чему призываете.
    Вот к чему приведут предлагаемые вами новации:

    1. Разгром людей, реально занимающихся наукой у нас в стране.
    2. Упадком мировой науки, в которой наша — составная часть, и очень важная, несмотря на нулевое цитирование. (Я думаю, вам просто нет дела до сути: упадок мировой науки для вас, просто фраза. Ведь ваша цель — обгадить нашу, не так ли?)
    3. Замена настоящего исследования, в котором некогда публиковаться и цитировать, потому что головой работать надо — замена его сначала — наукообразной графоманией, потом — откровенной лысенковщиной. Но уже — на мировом уровне.

    ВАК есть наш рулевой и гарантия вполне приемлемого уровня наших диссертаций, которые (пока еще нас недореформировали) — превосходят средний западный уровень. Система наших ученых степеней — наше достижение в области организации научных исследований.
    Наша наука — самая эффективная в мире.
    (Примечание для малограмотных «реформаторов»: эффективность считается по формуле: польза поделить на деньги, реально доходящие до исследователей (то что ворует администрация — не в счет, на западе воруют не меньше).
    Так что, берясь за статьи, подумайте прежде чем бить по клавиатуре. Ведь если будет реализовано все то, о чем поют «реформаторы», вас всех (практически, за редчайшим исключением), просто выкинут вон и вы пойдете ночными сторожами. Кто не доволен нашей величайшей наукой — может уезжать в кембридж и оксфорд — там вас ждут и уже готовы для вас тенюры. А если не готовы, и сидите здесь — сидеть ровно, и иметь уважение к стране, где вам посчастливилось жить и работать!

    1. Вау! (Рукоплескания). Особенно п.3 растрогал. Если уж российской профессуре неизвестно, что публиковать результаты — важная составная часть профессиональной деятельности научного работника, то совсем беда…

      1. «Профессор» в каком вузе работаете? Сообщите заодно место Вашей защиты и научное направление.

    2. Не совсем понимаю Ваш пафос. Неужто Вас вполне устраивает этот вал плагиата, массовые липовые защиты диссертаций чиновниками, в последнее время — усиливающаяся тенденция занятия такими чиновниками ректорских постов? Давайте не будем «стучать пальцами по клавиатуре», чтобы не выносить сор из избы и никого не дискредитировать? Если в МГУ с 1990-х годов систематически творятся нехорошие вещи с диссертациями и кадровой политикой (особенно в сфере социально-гуманитарных наук), то все равно его не будем трогать и продолжим наблюдать дальше? Я-то думаю, что большинство пишущих не хочет ждать того, чтобы в российской системе (в том числе и в МГУ) полученные научные регалии и дипломы окончательно стали неотличимыми от настоящих.
      Если не надо критиковать, то можно ли сделать что-то другое? Или, по-Вашему, мы не должны ничего делать кроме как поверить в то, что в наших науке и высшем образовании все хорошо?

    3. Для Российского профессора:
      «Замена настоящего исследования, в котором некогда публиковаться и цитировать, потому что головой работать надо».
      Вы хоть сами-то понимаете, что написали? Настоящие — фундаментальные — исследования характеризуются невырожденностью своих проблем. То есть, решение одной проблемы порождает новые проблемы. Соответственно, настоящие исследования имеют перманентный характер, показывая, что процесс познания является бесконечным. А если ничего не публиковать, «работая головой», то это уже не исследования, а фига в кармане.

  3. Личная ответственность — дело важное, конечно. Действительно, мораль внутри человека, но она ведь вещь не врожденная. Есть такая вертикаль — от учителя к ученику. Есть и государственная вертикаль, по которой деньги в науку сверху стекают. Человек не с рождения член совета. Он сначала соискатель. Личный опыт значит очень много. Добро сродни теплоте и второй закон термодинамики здесь действует. Немало в сфере морали в академической среди от учителя к ученику
    перетекает. Именно поэтому основные болячки в аттестации в нашей стране в гуманитарной сфере.

    Обсуждать моральное наследие советских общественных наук вряд ли стоит — мы видим его в действии много лет. Последние практически единогласные голосования в Думе по более чем сомнительным законам — oчень характерный срез морали кандидатов и докторов наук недавно испеченных, которых в Думе немало, если не большинство. Да и Путин вроде кандидат каких-то неточных наук.
    Такова мораль современной вертикали. Нынешние представители общественных наук и теологии родом из развитого до нельзя социализма.

    Совесть — это стыд, направленный на самого себя. Кому из кандидатов и докторов, присуждающих степени за чистый хлам, хоть немного было стыдно? Что-то я покаяний такого рода не помню. В МГУ средняя зарплата 55 000, а в НГУ -65000, и никому из членов академических советов не стыдно или так уж стыдно, что они этого не показывают, но своими зарплатами росту средних показателей немало способствуют.

    Моральный закон внутри нас — вещь не самодельная. Кто повыше на вертикали расположен, тому больше капель бюджетного потока сверху попадает. Членам Пленума ВАК в советские времена ничего не платили. Гадости того периода делались в меру личной совести или бессовестности научной элиты. Сейчас к этому личностному механизму добавился властный компонент.

    Ганди учил, что с голодным нельзя говорить даже о боге.
    Мне кажется, что тезис Ганди допускает обобщение — аппелировать можно только к совести сытого ученого. Так что сначала надо с прикормленными вертикалью разобраться — система аттестации в их руках. Говорить об аморальности голодного научного плебса сейчас неприлично.

    1. » Говорить об аморальности голодного научного плебса сейчас неприлично.»
      Ну, почему же… Есть вещи, которые порядочный человек может сделать только под страхом смертной казни, угрозы жизни близких, тюрьмы, наконец… Сейчас не сажают, не убивают, если ты откажешься написать хороший отзыв на плохую работу. То есть подлости делаются не с заломанными руками, а вполне добровольно. Не за взятки, и даже не всегда, чтобы угодить начальству. Чаще просто потому, что лень читать. И не стыдно потребовать «рыбу». Вообще ничего не стыдно.
      И упования на «добросовестность совета» тоже вполне смешны. Там такие же сидят. Не все, конечно, но большинство.

      1. Хочу заступиться за соотечественников. Наука и ученые в России никому не нужны. Поэтому на сертификацию ученых тоже всем наплевать. Жизнь не позволяет к этому относиться серьезно.

        1. «Всем наплевать на меня, значит, и мне наплевать на себя»? Человеку с такой логикой в науке делать нечего, ибо основная заповедь самостоятельного научного работника — никому не верить. Это если речь о науке, а не о… коллекционировании марок.
          Ergo, не надо верить и обществу, которое считает науку … тем, чем считает.

          1. Немного не так. Вот я учился в советское время. Сдавал экзамены по полит-экономии социализма и научному коммунизму отчетливо помимая что это за говно.
            «По честному с самим собою» никак не получалось. Было понимание — таковы правила игры. Сейчас с диссерациями нечто похожее. Реально наука в стране разрушена. Про перспективы и думать страшно. То что репутация совета/института окажется в будующем под ударом из-за халтурных защит никого не заботит. Потому что достойного завтра у нас нет. В этой ситуации большинство думает только о дне сегодняшнем и возможно оно и право.

            Ну вот положим 50% защит у нас добротные. Как представленные в них результаты соответствуют мировому уровню? Зная как российская наука в целом выглядит на мировом фоне могу с уверенностью сказать — НИКАК. Тогда из-за чего лоб разбивать?

            Вообще-то я плохо себе представляю что такое диссертация и для чего она нужна. Зачем время на нее тратить?

            1. Послушайте, Эйнштейн сидел в патентном бюро, и вначале его и за учёного-то никто не считал. Ему это не помешало, однако, много чего придумать. Так что каждый выбирает для себя…
              Насчёт 50% Вы погорячились. На порядок меньше — и то слишком оптимистическая оценка. Наука у нас — никак, это верно. Поэтому для тех, кто помоложе, путь один — хоть тушкой, хоть чучелом…
              А смысл в степени (докторской) есть вполне практический: легче работу найти, всё-таки ещё котируется. Посмотрит работодатель, убедится, что этот доктор — не депутат и не любовница министра — может, и возьмёт…
              И ещё у нас в Публичке докторов без очереди обслуживают — приятно…

              1. 50% написал чтобы никого не обидеть. Но думаю ( так навскидку) процентов 10 добротных докторских есть. Про поиск работы с докторским дипломом ничего сказать не могу. У нас вообще миграция ученых аномально низкая. И постдоков нет,
                и жилищная проблема нерешаемая.
                Я знаю что многие студенты нашедшие работу во время учебы отказываются диплом защищать. Вроде как им он при трудоустройстве и не нужен. Это есть оценка которую наш бизнес дает нашему образованию.

  4. Ребята, читайте, что я писал ранее
    «дырка» для объективности ы оценке диссретации в следующем.
    Если автореферат помещен на сайте ВАКа, то надо его обязать дать «принудительный сигнал» во все родственные по специальности Уч советы, чтобы там приняли участие в написании сторонних отзывов.
    Тогда для дрянной диссертации найдется 2-3 знатока, которые «зарубят» дрянь.
    Вот где корень объективности.. Наличие отрицательных рецензий.
    Я сам писал такие. Это тяжкий труд, но он стоит того!!! »

    +
    4.Далее Уч. совет зачитывает отзывы. Главное- это отрицательные.
    И тут вся ответственность ложится на добросовестность Уч. Совета.
    5. Вот и все…. Вопрос решен!!!
    Если Уч Совет пропустил-
    ВАК должен перепроверить отриц. отзывы у черного оппонента, назначаемого по согласованию с авторами отриц. отзывов.!!!
    Все!!!
    Дрянь не пройдет, если будут «принудительные» сторонние отзывы, инициированные ВАКом по схеме указанной выше.

    Теперь о степенях и доплатах.
    Полагаю, что степеней д.б не менее 5, например:
    кандидат, доктор, полный доктор, заслуженный доктор и госудраственный доктор.
    За первые 3 степени надо платить только первые 5 лет после защиты.
    Тогда — либо прогресс по степеням, либо деградация.

    И третье- размеры доплат:
    кандидату от 100 у.е./мес, и далее по нарастающей эвидистантно.
    А сами степени — через Уч. совет, по а/реферату своих статей.
    Кандидат 3-5 работ…
    Полный доктор — 50 работ. Государственный — 100.
    Иначе вы науку не поднимете- стимул слишком слаб…..
    За работу, товарищи!!

    1. В принципе огранизовать написание сколь угодно большого числа положительных и отрицательных отзывов — не проблема. ВАК в них захлебнется.

      Предлагаемая схема ни в одной стране мира не неализована. Опять как в 17-ом?

      Помимо доплат за степень есть штатное расписание. Ну стали Вы Государственный Доктор а денег на Вашу ставку нет. И что …

      1. ВАК ничего не читает, он считает. Читает Уч Совет.
        Схема нова, и этим ценна.
        О доплатах заботится гос-во, а не с вами.
        Копейки, по сравнению с Миообрнауки, не говоря об Минобороны

        Надо кроме недостатков, дорогой вы мой, желателдьно видеть и позитив!
        Иначе- хана!!!

        1. Государство не доплачивает за степени. В институте есть ставки мнс со степенью, мнс без степени. От Вашей защиты бюджет института не увеличивается а начальсто ловает голову как выкроить для Вас дополнительные деньги из бюджета.

          Писать отрицательные отзывы никто не будет.

          Как сказал-бы Бисмарк, хорошее предложение, но нет такой страны которую было-бы не жалко что-бы его опробовать.

    2. Креативненько… И на каждом уровне добавить свою аттестацию? Только это те же яйца…только в профиль:) у нас со времен генералиссимуса, чье имя нельзя произносить вслух, ученых построили как в армии: первый уровень — без степени, 2ой — кандидаты, 3й — кандидаты с уч.званием, 4й — доктора, 5й — доктора с уч.званием, 6й — чл-корры, 7й — академики. Все как в боевых искусствах Востока:))) и все работало, и с мотивацией все было ок — либо пан, либо пропал:))) Вот только ученых тех готовили еще в императорских и зарубежных университетах. На самом деле проблема даже не в деньгах и не контроле, а в уровне научной культуры (которой у нас не учат в 95% вузов), а также в изоляции от мира после времен советской власти.

      1. 1й уровень — старлей, 2 — капитан, 3 — майор, 4 — подполковник, 5 — полковник, 6 — генерал-майор, 7 — генерал-лейтенант. Рос.ученые — помните место свое:) и еще одна проблема — переворот пирамиды в 1990-е, т.е. теперь у нас есть армия генералов и старших офицеров с крайне малым числом солдат:(

        1. Система похожая, но есть принцип разница:
          все звания- голосуются за » словесные заслуги».
          А в моем предложении- каждую степень надо защищать по а/реферату публикаций.
          Здесь объективность выше.
          А в общем похоже.

          1. Вы меня извините, но Ваша система — идентична, только названия другие + некоторые рац.предложения по ее upgrade. Вы видимо не гуманитарий?

  5. А что, есть ещё науки, кроме физики, химии, биологии и математики? Вы шутите?

    1. С новым годом Doctor Mouse. Вообще-то мы здесь обсуждаем одну кандидатскую диссертацию но гумманитарной дисциплине …

      Есть ли другие науки вообще? Говорят гуманитарные науки вполне прилично представлены в Web of Science, но сам не проверял. Наших ( во всех смыслах) там нет.

      Есть ли гуманитарные науки в Роcсии? Я уже отмечал что заимствованные диcсертантом фразы делают ему честь. Потому что писать такое самому на трезвую голову нормальный человек не будет. И тем не мения я, как обыватель, думаю что гуманитарная наука в России есть.

      Сейчас все публикации МГУ собраны на
      http://istina.imec.msu.ru
      интересно прогуляться по факультетам и посмотреть кто-что делает.

  6. Гуманитарные науки имеют своим предметом человека и его деятельность. Гуманитарные науки, разумеется, в России есть. Несчастье в том, что среди представителей этих наук имеет хождение следующая точка зрения: «Гуманита́рные нау́ки — дисциплины, изучающие человека в сфере его духовной, умственной, нравственной, культурной и общественной деятельности. По объекту, предмету и методологии изучения часто отождествляются или пересекаются с общественными науками, противопоставляясь при этом естественным и точным наукам на основании критериев предмета и метода. Если в других науках важна конкретность, то в гуманитарных, если и важна такая точность, например описания исторического события, то и важна многогранность и даже безграничность такого произведения (описания), так, чтобы, по возможности, каждый человек находил в нём нечто своё, получая при этом определённое эстетическое удовлетворение». Эститическое субъективное удовлетворение важно, но к науке не имеет отношения в том смысле, что наука не терпит субъективизма.

    1. Ага, значит, гуманитарные науки — это литература, живопись, музыка… Свежая трактовка!

  7. Ну, авангард гуманитарной лженауки — это как раз-таки математики или, скажем, биологи, решившие, что гуманитарные науки (история, например) легко поддаются методам из этих самых «нормальных» наук. Я вас уверяю: история или лингвистика, к примеру — это науки, но только непохожие на физику. Больше того: они существуют как факт, вне зависимости от того, кто и что об этом думает.

  8. Наука все же относится к знанию механизмов природы. Во-первых, это Мат. Анализ. Во-вторых статистика, теор вероятностей.
    А гуманитарными науками называется отсутствие таких знаний, при «гиперсамолюбствии, конечно.
    Отсутсвие же рациональных представлений о природе вещей, скажем так, заполняется амбициями и знаниями начальства и проч. «своих людей. И только солидарностью, выживают гуманитарии. И не удивительно, что их подавляющее большинство. Также не удивительна деградация…, в том числе и математике. Бурбакизм, например. И всеже математический идиотизм безвреднее. Вспомним Мраксизм, например.
    …Линвистика и история помрут не как факт, а как динозавры, как совершенно неадекватные самой природе природе знаний, расположенные скорее на возбуждении вражды людей. Кроме того, рассудок и память человеческая, не содержит носителей, на которых и основаны эти профессии. По генетической линии, например, передается и накапливается только уродство.
    МГУ и раньше не был первым в оценке возможностей выпускников. Там сдают акдем. экзамены, а не защищают дипломы… Решение естественных задач. не их специальность, скажем так.
    Заметим еще, что и диссертация не является решением задачи, а только показателем компетенции… Дык, что такое наука, если это не решение задач? И тогда, в чем вопрос о квалификации?

  9. Сейчас имеем бюрократическую науку. Каждый сверчок знай свой шесток. А ведь по большому, историческому счёту, всё равно кем ты был при жизни. Главное — какие идеи, новые знания, мысли, теории ты дал потомкам. Интересно, есть ли сейчас писатель или режиссёр, которые создали произведение о современной науке? Конечно не будем рассматривать идеализованный образ учёного 60-х годов.

    1. Есть конечно, например режиссёр Дмитрий Завильгельский снимает очень интересные фильмы об учёных: «Химики», «Возвращение Александра Сергеевича», «Наука и жизнь Александра Ермакова». http://www.filmdoc.ru/filmography_new.php?pers_id=1

  10. Имея в истории запреты на кибернетику и генетику, гонения на таких людей как Вавилов, Ландау и др., мы притворно удивлены деградацией труда в науке!
    Кроме того, хотелось бы узнать: зачем наука, когда собственное производство ОТСУТСТВУЕТ…

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

Оценить: