Мы переживаем сейчас закат российской науки. Россия выходит из числа великих держав еще по одному параметру — по науке. Судьба ее в очень малой мере зависит от самих ученых, да и среди них слишком мало думающих о благе науки и понимающих, что для этого надо. Из тысячи с лишком академиков и членкоров всего семь десятков отказались войти в новую «Академию», лишенную имущества и авторитета. Большинство беспокоится о своих собственных интересах, а они у слишком многих, обладающих статусом ученых, не совпадают с интересами науки.
К сожалению, судьба Академии зависит от ряда функционирующих в стране сил, среди которых Министерство образования и науки и персонально министр Ливанов имеют очень малый вес. Весомые силы — другие. Совершенно ясно (это было видно из беседы с новоизбранным Фортовым), что инициатором ликвидации Академии является президент страны и что он будет всячески стремиться довести этот «блицкриг» до победного конца. Сопротивление было неожиданным — ну что ж, подкупить не удалось (повышение бонусов академикам, повышение званий членкорам), придется пойти на мелкие уступки. Но и он лишь учел расстановку сил и интересов.
Попытаемся рассмотреть эти силы и интересы.
Прежде всего, во власти есть значительная группа людей, мечтающая о восстановлении сталинской империи и о возрождении сталинской науки. При Сталине Академия номинально существовала (как многие другие традиционные декорации — например, церковь), но идеалом сталинской науки была шарашка. Шарашка, в которой плененные и превращенные в рабов гении работали изо всех сил не за совесть, а за страх, выполняя военные и идеологические (военно-патриотические) задачи партийного руководства и самого великого кормчего. Организатором такой науки был Берия, но вдохновителем — Сталин. Такая наука дешева и достигает грандиозных успехов, но на одном-двух избранных направлениях. Спутники, математика, вне науки — балет, а во всем остальном — уровень Верхней Вольты. По автомашинам до сих пор отстаем от Кореи и Чехии, а компьютеры и мобильные телефоны завозим. О японских и штатовских роботах и речи нет.
Вторая властная и могучая сила — это люди, оседлавшие нефтяную и газовую трубы. Нефть и газ они продают сырьем за рубеж, на нефтедоллары покупают всё — автомашины, яхты, роскошь, послушание значительной части подданных. Этим не нужны промышленность и сельское хозяйство — всё проще купить. Не нужна и наука. Совсем не нужна. Ее продукцию тоже можно купить за рубежом. А при такой стратегии можно избавиться от единственного оставшегося оплота независимости в стране — от Академии наук, со званиями, которые нельзя отнять, с авторитетом, который не пожалован сверху, с неподконтрольными связями с заграницей, с накопленными богатствами (недвижимость!), которые пригодись бы для раздачи верным чиновникам. Вузы уже прижали к ногтю, а Академия вот мозолит глаза. Ковальчука, вишь, забаллотировали…
А что же сами ученые? Они тоже раздроблены. Часть по застарелой привычке и по близости к вертикали готова поддержать любое повеление начальства. Сколько их, не знаю. Кажется, мало.
Другая часть, весьма значительная, как ни странно, тоже ностальгирует по советской науке. Нет, не по шарашке, конечно. И даже вообще не по сталинской эпохе, а скорее по брежневской. Тогда же так было всё спокойно: работа шла ни шатко, ни валко, можно было не очень шевелиться, а сравнительно высокие зарплаты маститым начислялись. Сравнение с Западом не так уж и тревожило: оно в основном проводилось по идеологической линии, а тут всё было в ажуре. А что нобелевские в основном уходили в США и другие капстраны, так об этом не очень и распространялись, да и языки-то знали немногие. А ведь кризис академической науки и падение авторитета Академии было заложено еще тогда. Это тогда в академики валом пошли директора и чиновники, и состав ее разжижился.
Наконец, значительная часть работников Академии принимает свершившееся как данность и думает, какие предложить поправки к почти принятому закону, чтобы всё же катастрофа была не столь полной и сокрушительной. Как ликвиди… простите, реформировать Академию, не лишая ее абсолютно связи с имуществом? Как сохранить выборы директоров, пусть и под контролем чиновников? Как избежать соединения трех академий, отделения кор — от членов и девальвации звания академика? Какие меры предложить для очевидной активизации науки — наблюдательные советы, контрольные комиссии, участие общественности? Им невдомек, что любые поиски компромисса будут приняты лишь в той мере, в какой они не затронут суть закона, поправки будут всемерно отфильтрованы и обрезаны. Имя, декорации, звания сохранить могут. Самостоятельность и свободу — нет.
А независимость и свобода мышления, раскованность и неангажированность — первое условие великих прорывов в науке. Когда у Фарадея спросили, какое употребление сможет найти открытое им электричество, он сказал: «Можно будет делать забавные игрушки». Даже если часть ученых соблазнится полученной свободой и средствами для загула, оставшиеся в мозговом штурме окупят все затраты.
Что ж, цели правящей верхушки выданы, поправки приняты под давлением общественности, а уступки, во-первых, временные, во-вторых, будут взяты назад при малейшей возможности, быстро, одна за другой. Это как с выборами — сначала громкие обещания, а потом фильтры и ограничения, сводящие всё на нет. Все нынешние митинги и протесты, предложения и пожелания ни к чему кроме временных уступок привести не могут.
Справедливости ради надо сказать, что ни у Академии наук, ни у оппозиции своего проекта радикальной реформы нет, а она нужна — это всем очевидно. Против чего бороться ясно, но за что? Где программа? Это размагничивает протесты и ослабляет рациональность митингующих, лишает их настоящей силы убедительности. Защитникам Академии их противники бросают в лицо обвинение, что они хотят только одного — сохранить всё, как было, сохранить свои командные позиции, свой покой на вершине Академии и свои блага, ограничиться декоративными изменениями.
На мой взгляд, Академию наук как могучее, богатое и властное учреждение нужно действительно упразднить. Ведь вся работа сосредоточена в институтах и лабораториях, а сама Академия занималась действительно только выборами академиков, назначениями (прикрывала директоров от чиновничьего произвола, часто глупого) и межведомственной дипломатией. Занималась всё хуже. Вместо нее нужно создать небольшую очень престижную организацию, куда избираются только самые крупные ученые. Академиков должно быть не больше, а значительно меньше — около ста, и они должны собираться исключительно для решения главнейших общенаучных проблем, проведения важнейших экспертиз и воздействия на распределение фондов и премий.
Институты и лаборатории со всем имуществом надо передать не чиновникам, а университетам и другим вузам вместе с ассигнованиями, которые на них отводятся. Но не нынешним университетам — слабым, подавленным и зависимым. Университеты и вузы нужно вывести из-под управления государства. В них должны соблюдаться общеевропейские академические свободы. Ректоры и ученые советы должны быть по-настоящему выборными. Кроме того, нужно провести жесткое ранжирование вузов. Пора вернуть университетам статус университетов, а прочим учебным заведениям иметь статус институтов, академий, училищ и т. д. Не может быть специализированных университетов: отраслевая специализация — антоним университета. То есть реформу академической науки нужно сочетать с реформой образования. Это должна быть одна реформа.
Именно передача институтских кадров Академии наук университетам позволит решить главную задачу, стоящую сейчас перед университетами: радикальную разгрузку преподавательских кадров, которая превысила все разумные пределы и ликвидирует научно-исследовательскую потенцию университетских преподавателей. Давно пора довести преподавательскую нагрузку до европейских и американских норм — несколько лекций в неделю с предоставлением оплачиваемого годичного отпуска каждые 5-7 лет. Такая передача кадров также быстро омолодит научные учреждения, бывшие академическими, а с другой стороны резко усилит наши университеты и выведет их на один уровень с мировыми университетами — центрами науки и образования. Ни Сколково, ни объявление некоторых университетов федеральными не выведут, а передача академических институтов университетам — выведет.
Любая реформа уйдет в песок, если не будет поддержана большими деньгами. Зарплаты ученым и пенсии должны минимум превышать вдвое- втрое средние по стране (не вообще по стране, а по крупным городам — Москве и Петербургу), чтобы профессия ученого снова была престижной и наши ученые могли конкурировать с зарубежными в закупке литературы, компьютерного оборудования, разъездах и уровне жизни. Пенсии их должны быть почти равными зарплате, чтобы можно было спокойно освобождать места для молодых. Разумеется, нужно обеспечить конкурентоспособность и по закупкам оборудования. На всё это нужны средства. Поскольку наша частная промышленность, частный бизнес не очень нуждаются в высокой науке, а получение иностранных инвестиций под подозрением, средства эти могут иметь источником только наше государство. А у гуманитарных наук государство — почти единственный крупный инвестор.
Конечно, нужно переломить это положение — ввести радикальные меры поощрения бизнеса к инвестированию в науку и образование. Нужно, чтобы бизнес поддерживал университеты, а не церкви (церковь у нас и так богатая).
А главное, если государство хочет действительно встать с колен и лидировать в мире, оно должно минимум в пять — десять раз повысить долю ассигнований на науку и образование. это значит, перенаправить денежные потоки. Огромным источником могло бы стать уничтожение коррупции и повального воровства — но для этого нужна другая радикальная реформа. Кроме того, придется отнять деньги у других получателей — резко сократить чиновничий аппарат, ужать полицию и ВВ — куда нам столько блюстителей порядка? Ведь чем больше блюстителей, тем меньше порядка. Уменьшить военные расходы — никто из соседей на нас нападать не собирается. Соединенные Штаты даже маленькую Северную Корею, задирающуюся всё время, не трогают. А ведь могли бы прихлопнуть одним ударом. Равновесие в мире сейчас зависит уже не от нас. А главное — сколько в армию ни угрохай, она будет рыхлой и бессильной, если нет науки и культуры, если ракеты и спутники падают, а военные склады то и дело взрываются. Мощная наука и высокая культура — лучшие гаранты безопасности страны.
Таким образом, мое предложение реформы сводится к нескольким принципиальным преобразованиям:
1. Ликвидация нынешней громоздкой Российской академии наук и создание на ее месте небольшой престижной Академии наук России, занимающейся решением общенаучных проблем и распределением фондов и премий.
2. Передача всех ее институтов и лабораторий вместе с их имуществом и ассигнованиями университетам и другим вузам.
3. Одновременная реорганизация университетов и вузов на основе академических свобод, выборности ректоров и ученых советов и возвращение университетам прежнего статуса очагов кооперации основных фундаментальных наук (их выделения из числа институтов, академий и училищ).
4. Резкое повышение зарплат ученых на основе повышения доли бюджетных расходов на науку за счет ликвидации коррупции и воровства, а также за счет сокращения чиновничьего аппарата, полиции и ВВ и уменьшения военных расходов.
5. Доведение пенсий ученых почти до уровня зарплат; чтобы выход на пенсию не был катастрофой и места для молодых освобождались регулярно.
Как мне представляется, такая реформа неизбежна, и после мыканья еще какого-то количества лет с чиновничьим агентством по науке (тут «агент» лишается одиозного звучания) всё равно придется к этой проблеме возвращаться, потому что лучше не будет. Никогда еще бюрократизация не спасала от бесплодия. Лучше сделать решительный шаг сейчас, сразу.
Я понимаю, что при нынешней власти и при нынешнем устройстве страны надежда на это отсутствует. Что ж, ничто не вечно под луной.
«ну не будьте вы так наивны……все прекрасно власть понимает, даже более чем мы все здесь взятые…….»
Да я вовсе не наивен, с чего Вы это взяли? Я совершенно согласен с Вами во всем что Вы говорите о стремлении чиновников украсть госсредства и положить в карман. Сегодня с этим спорить было бы смешно. И даже насколько я мог понять из публикаций «реформа» РАН затевалась властью именно с тем, чтобы прикарманить недвижимость и занимаемые площади и хозяйственные ресурсы. Все это так. Никто с этим не спорит.
Но как вы правильно сказали — чиновники не дураки, и если они не умны, то уж по крайней мере в хитрости им не откажешь. И выживание и процветание свое они ставят во главу угла. А нынешнее падение страны в пропасть начинает угрожать их интересам. И не потому что они думают о народе, не поймите меня превратно, а потому что у них начинает чесаться в затылке — вроде надо все-таки попытаться что-то делать.
Собственно они повторяют историю Горбачева, который метался, понимая что надо что-то делать и, не имея возможности ничего сделать из-за своей партийной ментальности, ускорил-таки развал СССР.
Сколково — это обреченная попытка что-то изменить.Такая же попытка идет с реформой образования — ясно что надо что-то делать — что нарастающая всеобщая безграмотность охватывает страну, что уже дикторы на ТВ не умеют грамотно построить фразу, если не читают по бумажке. По стране нарастает ощущение обреченности и у власти в том числе.
А разворовать средства есть тысячи других более простых и менее заметных способов, чем Сколково, которое у всех на виду и за которое можно схлопотать.
Олегу
Вы говорите много правильных вещей. И что свобода лучше чем угнетение, и что лучше быть богатым но здоровым, чем бедным но больным. Но жизнь много богаче черно-белых схем. Да, немцы после войны нас чему-то научили. Но разве Германия была эталоном демократии? То кайзер,то фюрер! При кайзере вообще наука была лучшей в мире. А китайцы? Чихали они на европейскую демократию. Три тысячи лет живут по своим понятиям и уже скоро США переплюнут. Рассматривая советский период Вы видите что стакан наполовину пуст и говорите об этой пустоте. А я, в принципе вам и не возражая, пытаюсь понять как удалось этот стакан наполнить наполовину. Или на одну четверть. По простой практической причине — мы сейчас работаем в этой структуре. И надо думать о будущем, я не историк. А как сказал один неглупый китайский товарищ — «какая разница какого цвета кошка, главное чтобы она ловила мышей». Большинство недовольных советским периодом это гуманитарии и экономисты. Я их понимаю. Но для современной молодежи это уже то же, что и Куликовская битва. Сейчас самый актуальный вопрос как избавиться от нефтяной иглы и выйти на рынок с конкурентной, то есть высокоинтеллектуальной продукцией. И база для такого рывка была создана при советской власти! Это и хорошее школьное образование (не надо говорить о недостатках — во всех странах они есть!) и неплохое высшее — выпускники наших вузов в любых развитых странах пользуются спросом, а уж работники АН просто мозолят глаза в топовых публикациях зарубежных журналов, правда не в исходном ведомственном качестве. Я лично большую часть своей научной карьеры провел в одном из ведущих институтов РАН, половину в советское время. И лучшей творческой атмосферы трудно себе представить. «Время было жуткое, но рыба в Волге была!» В наше демократическое время этот уровень неуклонно падает. Старые кадры уходят, средние уехали, а молодежь считает науку занятием для лузеров. Аспирантура сейчас это либо средство от армии либо трамплин за бугор. А тут еще прожекты по сносу последнего оплота высоких технологий и возрождению шарашек. В общем проблем выше крыши. Но как показывает это очень интересное обсуждение, ученые предпочитют отвлеченные космологические теории, со ссылками на мировы проценты от ВВП, практическим рекомендациям. Где бы нам найти отечественного Дэн-Сяо-Пина?
Для Александра Пухова:
Никак не могу понять, с какой целью затеяна реформа РАН. Не определены цели и задачи реформы. Неизвестны средства достижения цели. Источники финансирования не названы. Если использовать научный и системный подход, тогда весь процесс подготовки и реализации реформирования и создания сложных систем поэтапно определен и известен. Также известно, что любая ошибка допущенная на каждом этапе во много раз увеличивает затраты для ее устранения в процессе эксплуатации вплоть до того, что может приводить к краху системы.
Это полная безграмотность и некомпетентность правительства? Или цель реформы РАН заключается в другом?
Изучение проблемы обеспечения качества воздуха в помещении позволяет взглянуть на эти проблемы несколько иначе, чем принято рассматривать.
Синдром больного здания возник в середине 80 годов прошлого столетия. Ровно тогда же, когда потребление возобновляемых ресурсов на планете сравнялось с возможностью биосферы возобновлять их. Может быть это и случайность, но ряд других глобальных проблем идет с того же времени. По этому поводу ничего конкретного сказать не могу, т.к. не встречал информации, что кто-нибудь это изучал.
Неинфекционные заболевания и синдром больного здания очень беспокоит развитые страны, тем более от решения этих задач зависит эффективность реализации программ по энергосбережению. Что существенно влияет на снижение энергопотребление страной в целом, что, в свою очередь, определяет уровень ее экономической безопасности. Поэтому изучению проблем синдрома больного здания уделяется много внимания, но есть у них очень серьезная системная проблема.
Решение проблемы синдрома больного здания возможно только в рамках фундаментальной науки, да еще и в междисциплинарной области знаний.
Если внимательно изучить работы общепризнанного в мире специалиста по проблеме качества воздуха в помещении датского ученого П.Оле Фангера, тогда оттуда видно, что все исследования проводились на уровне прикладной науки. Мотивируются данные исследования статистическими данными. Вначале нулевых на конференции в Китае Фангер привел данные, что пять тысяч человек ежедневно умирают от плохого качества внутреннего воздуха.
Управляет всеми этими процессами не власть, а некоммерческие организации, такие как ASHRAE (США), REHVA(страны Европы) и т.д.
Чтобы не быть голословным, я процитирую Ю.А.Табунщикова, президента НП«АВОК»:
«Мировое сообщество только в последние годы стало осознавать единство и противоречие отношений «общество – энергоресурсы». Общество прочувствовало на ряде кризисных ситуаций, что энергоресурсы имеют критически важное значение не только для улучшения качества жизни, но также для обеспечения независимости и безопасности страны.
Важная роль в формировании отношений «общество – энергоресурсы» принадлежит строительной индустрии, потребляющей до 40 % всех ископаемых энергоресурсов. Особенность этих отношений состоит в том, что строительство слабо воспринимает и медленно использует дорогостоящие энергоэффективные технологии.
Разработка неких правил, которые определяли бы права и обязанности государства и граждан – производителей и потребителей энергии, в том числе с учетом защиты интересов будущих поколений, является ключевым моментом современного этапа отношений «общество – энергоресурсы».
Большая работа по созданию правил, регулирующих взаимоотношения «общество – энергетика и энергосбережение», ведется в различных авторитетных международных и национальных общественных профессиональных организациях, например НП «АВОК» (Россия), ASHRAE (США), REHVA (страны Европы), SCANVAC (страны Скандинавии), VDI (Германия) и других».
http://www.abok.ru/for_spec/articles.php?nid=5549
В нашем обществе роль НП «АВОК» никакая при том, что Стандарты АВОК разрабатывает с учетом мировых тенденций. Что сделаешь системы-то две, и существенно отличаются друг от друга. Речь не об этом. Раньше в этих организациях такой причинно-следственной связи как «общество – энергоресурсы» не рассматривали. По всей видимости, там решили перескочить одну ступеньку. Оставив на потом поиск ответа на вопрос, как влияют химические соединения, которые имеются в воздухе помещения на организм человека (т.к. нет той структуры, которая могла бы решить эту проблему), по всей видимости, решив перейти сразу в гуманитарную область знаний, т.к. общее решение проблемы именно там и находится.
Как с наименьшими затратами и за короткий период времени создать такую структуру?
Развалить РАН и пригласить к себе ее бывших сотрудников. На этой основе создать уже свою структуру, которая будет встроена в общую систему. Это вопросы безопасности, создание новых технологий, загрузка промышленности по изготовлению оборудования под новые технологии с перспективой ухода на VI технологический уклад. Это национальные интересы и с ними не делятся.
А для того, чтобы новая структура была устойчивой, для этого строится Сколково, да еще за счет российского налогоплательщика. Разделение труда.
Это только предположения, но и эти задачи в компетенции российского научного сообщества. Знания-то надо не только уметь получать, но надо уметь еще b использовать.
А, что у нас? Все то же самое я два с лишним года пытался объяснить известному нашему ученому Л.С.Клейну к теме «Загадка Льва Гумилева». Реакция та же, которая характерна для нашей системы: поднятые проблемы к предмету отношения не имеют. Имеют самое прямое, т.к. VI технологический уклад принципиально отличается от предыдущих.
А от идиотской идеи реформирования РАН надо отказаться при условии, что со своими внутренними проблемами ученые сами разберутся.
Crohobor: Что делать в сентябре? Резать. Резать, к чертовой матери. Не дожидаясь перитонита.(с)
Да, правительство все сделает не так и не то, тем легче будет ломать дальше, что бы НЕ МЕШАТЬ расти новому. Именно так — НЕ мешать — основное условие, во всем. Как у Врача — Не навреди.
Автору — респект.
Олег — спасибо. Отшлифовал стародумов — супер. Именно так, если что и было сделано, то — НЕ благодаря, а вопреки системе.
Из письма П.С. Капицы — Молотову, по памяти:
— Я девять лет руководил мулами…
И Кентавром он стал, «наполовину человек, наполовину — скотина» только потому, что ни один «совецкий ученый» не мог или не хотел быть Ученым, а мог лишь занимать место ученого. Именно это обстоятельство загнало ученых в шабашки. Диктатура не умела обращаться с мулами по-человечески, потому что они были её детищем.
P.S.
Ну? просто пестня какая-то))) Троицкий вариант печатает критиков позиции РАН и её защитников))) Просто журнал Огонек времен перестройки)))
Церберу:
«Но для современной молодежи это уже то же, что и Куликовская битва»
По мне — вот это-то и страшно, тот кто не помнит и не знает своего прошлого будет постоянно наступать на те же грабли.
Так уже случилось в 1992-1993, когда появилась реальная возможность ВЫБОРА. И народ выбрал то, что, как он себе представлял, будет лучшим. И с каждым его выбором ситуация становилась все хуже, а возможность выбора сужалась.
И так мы приехали в нынешний день.
У демократии есть по-крайней мере одна хорошая черта — винить во всем приходится только себя. Ты выбирал — ты и выбрал не то, а сделав ошибку один раз, пытался ее исправить, каждый раз усугубляя эту ошибку и все дальше уходя от демократии и свободы. Напоминает тушение пожара бензином. Народу приходится винить себя, больше винить некого.
Кстати, если говорить о судьбах страны, на мой взгляд ответственность тут лежит на интеллигенции — на тех творческих работниках, которые обслуживали власть, договариваясь сами с собой и успокаивая совесть, — вроде как «если не я то, все равно кого-нибудь заставят!» Или — «У меня театр, я не могу по-другому, иначе закроют» и т.д. и т. п. Каждый оправдывал себя тысячами способов — и в результате ставилось множество талантливых и насквозь лживых фильмов -от «Броненосца Потемкина» и «Волги-Волги» до «Мертвого сезона» и «Семнадцати мгновений весны». Писалось множество талантливых и насквозь лживых книг. От «Петра Первого» и «Хождения по мукам» Алексея Толстого до «Горячего снега» Бондарева.
Не помню где прочел, по-моему у Буковского — что в разговорах с ним все творческие работники оправдывали себя и свое сотрудничество с властью, и только один сказал честно — «Да в другой стране при нормальной жизни, такого как я, близко бы не подпустили ни к экрану, ни к перу! Так что ж мне теперь — в грузчики идти?»
И вот когда народу — то есть человеку с улицы — представился шанс на выборах решать судьбу страны — он выбирал так как подсказывали ему эти горы лживых книг и лживых фильмов, талантливо сделанных «советской интеллигенцией» и вызывавших ностальгию и приятные воспоминания, не о реальности, — а о том замечательном выдуманном мире, созданном авторами книг и фильмов, актерами, музыкантами и т.д.
Эту тему очень четко раскрыл Иштван Сабо в двух своих фильмах «Мефисто» и «Мнения сторон».
Полностью согласен с Л.Клейном. Необходимо объединять вузы и академические НИИ. Российский бюджет столько наук не потянет. Сталинские 5 ударов, в том числе и научных, были построены на нищете граждан. Что бы не говорили про Ельцина и Путина, нынешняя Россия- государство социальное, поскольку «демократическое», пусть и в кавычках. Отнять деньги у пенсионеров и просто горожан (через ЖКХ) оно не сможет, поскольку просто рухнет, создав революционную ситуацию. Значит деньги на науку (в первую голову на зарплату научных сотрудников) можно изыскать через укрупнение и частичное уничтожение (как в Госбанке) управляющего звена. Современного оборудования в НИИ полно, правда оно недоступно для всех желающих и элементарно простаивает. Это существенный дефект всей системы управления наукой. В российской науке необходима буржуазная революция. Возможно, Ливанов- Робеспьер.
Ну, очень интересно получается. Малого высокотехнологического бизнеса, как такового почти нет, а проблемы уже есть. Если их не устранить, тогда такого бизнеса вообще не будет.
Крупный высокотехнологичный бизнес есть, например, авиапром, который работает по той же схеме, что и малый «бизнес – прикладная наука – фундаментальная наука», а по нему уже пора заказывать панихиду.
«Похороны российского авиапрома»
http://www.ng.ru/economics/2013-08-22/1_aviaprom.html
Что только не пробовали, а он все равно загибается. Эксперты говорят, что финансирование отрасли в целом достигло относительно приемлемого уровня, еще больше средств предприятия скорее всего уже не переварят.
Руководитель исследования Михаил Григорьев говорит, что сейчас отрасль близко подошла к точке невозврата. Если и дальше продолжать идти по привычному пути, не изменив принципиально подходы, то неизбежно будет потеряна конкурентоспособность отечественного авиастроения. И это не вопрос объема потраченных бюджетных ресурсов: сколько бы их ни израсходовали, это лишь оттянет неизбежный конец.
Очевидно, что если вслед за авиапромом начнут загибаться и другие высокотехнологичные отрасли, тогда панихиду можно заказывать по науке и высшему образованию. Забугорных архитекторов уже к себе приглашаем, ладно бы, если только для того чтобы проектировали уникальные здания. По всей видимости, скоро будем приглашать забугорных специалистов на должности мэров в наши города. Какой нормальный высококвалифицированный управленец захочет занять эту должность, когда уже над пустым креслом мэра висит вывеска «Вор и Жулик».
Любопытно, а на какое время ускорится время загибания авиапрома, если сейчас прикладную или фундаментальную науки затронуть реформами или безграмотными действиями поставить на уши?
По авиапрому аналитики сделали любопытные выводы. Ключевыми проблемами российской авиастроительной промышленности эксперты называют не технологическое отставание и износ оборудования, а устаревшие, вертикально-интегрированные бизнес-модели и нехватку ключевых в современных условиях компетенций.
Вот и в малом высокотехнологичном бизнесе, которого практически нет, но устаревшие, вертикально-интегрированные бизнес-модели в виде «цветочного» бизнеса есть и с соответствующими компетенциями.
Вот и в науке до 2013 года таких бизнес-моделей не было, а сейчас возможно будет. Кто-то же должен коммерциализировать фундаментальную науку, а то схема «бизнес – прикладная наука – фундаментальная наука» получается слишком сложной. При такой схеме управленец, который находится на зоологическом уровне, не будет видеть результата деятельности науки. Такого специалиста учат по болонскому методу, чтобы умел правильно ставить задачу «обезьянкам», а «обезьянки» должны найти решение этой задачи (именно так студенты объяснили мне суть этого метода).
Вот нынче академики-«обезьянки» и ищут решение проблемы. Еще есть российская специфика этого метода, действия «обезьянок» ограничены одним условием. Задача должна быть решена за три копейки, но по западным стандартам. Бизнес есть бизнес.
Л.Л. Гошке:
Хочется сделать короткую ремарку относительно «капитализма» и «бизнеса» в нашей стране.
Когда речь заходит о «капитализме», на которого вешают всех собак, о бизнесе и т.д, хочется заметить, что основой капитализма является понятие, защищенной законом и не отчуждаемой по произволу властей, частной собственности. Когда частная собственность или бизнес могут быть в любой момент под любым благовидным предлогом отобраны у кого бы то ни было — о каком «капитализме» можно говорить?
Собственно наименование капитализма Laissez-faire пошло от высказывания старшины буржуа — торговцев и банкиров -Лежандра, которого всесильный министр Людовика Кольбер спросил, чем государство может им помочь. Ответ был : ««Laissez faire, laissez passer» (в русском переводе с французского звучит примерно так : «отойдите и не вмешивайтесь!» или «Пусть все идет как идет!») — это максимум того, что может государство сделать для бизнеса!
А все попытки «поддерживать, защищать и помогать» бизнесу гробят его на корню.
Поразительно здесь то, что экономическая теория протекционизма, отвергнутая из-за ее доказанной несостоятельности еще в девятнадцатом веке, вновь принята на вооружение экономистами двадцать первого века и обсуждается с умным видом «на научной основе». Это тоже хорошо характеризует состояние науки, в данном случае экономической, причем, увы, не только в нашей стране, но и в остальном мире!
Олегу:
У меня складывается впечатление, что идеи капитализма, социализма и других ….измов только мешают работе. Основа взаимоотношений – рыночные отношения. На мой взгляд, такие отношения не являются изобретением капитализма. В том или ином виде они существовали всегда. По всей видимости, рыночные отношения можно отнести к свойствам сложной открытой системы «Общество» .
Считается, что источниками активности человека являются его потребности. С развитием человечества, человек получает возможность покрывать свои все более высокие потребности. По всей видимости, по этой причине идеи капитализма и социализма перестают удовлетворять человека. По всей видимости, в сложной открытой системе «Homo sapiens» начался процесс самоорганизации. Можно предположить, что взамен различным идеологиям ….измов со временем должны прийти законы сложных открытых систем. Другими словами …..измы должны уйти в историю, а их место должен занять научный подход к управлению этих систем.
Это чистой воды словоблудие построенное на домыслах, но эти процессы идут и требуют научных исследований. Совсем неслучайно до сих пор не могут понять причин финансово-экономического кризиса 2008 года. Совсем не случайно, какие и требуются реформы, так это систем управления обществом. На подобные вопросы должна отвечать наука, но она пока молчит.
По всей видимости, мы попали в активную фазу самоорганизации и все попытки объяснить те или иные происходящие процессы с позиций капитализма или социализма ни к чему хорошему не приведут. Только научный подход и только получение новых знаний без всякого рода политической идеологии. Человечеству придется отвечать на все угрозы, которые идут со стороны биосферы и принимать активные меры по своей защите. В принципе, в данном случае, идеологических противоречий быть не может.
Я еще раз подчеркну, что это чистой воды словоблудие построенное на домыслах, но хотелось бы получить разъяснения о происходящих процессах от ученых.
По поводу рыночных отношений. У нас в стране их нет, и практически после 91 года не было. До 91 года были. Частной собственности не было, а рыночные отношения были. Служба быта в таких условиях работала с населением. Я бы этого тоже не знал, если бы не начинал свою трудовую деятельность именно в рыночных отношениях. Оклада не была, а вся экономика сводилась к тому: рубль в кассу предприятия – 30 копеек мне в зарплату. Когда в первый месяц работы заработал 3 рубля 80 коп., а мои старшие коллеги от 400 до 600 рублей при средней по городу от 150 до 200 рублей, вот тогда я и задумался. Меня не устраивали только пустые прилавки в магазине. Для меня не существовала КПСС, как и мой прямой начальник, который в конце месяца только и спрашивал: выполню ли я план? При выполнении плана я получал толи 90 или 100 рублей. Одним словом мертвому припарка.
В то время практически во всех городах был, как его называли Базар с вывеской «Колхозный городской рынок». Вот его-то мы и имеем во всей его красе. Вся экономика и функционирует по его законам. Что сказали в 91 году: строим рынок. Вот и получили Базар. Другого-то рынка почти никто не знал, а законы Базара все прекрасно знали.
Да, я полностью согласен с автором этой статьй. Академию, в которой 70% академиков «от моторостроения» надо распускать. Надо разделить науку фундаментальную, которой и будет заниматься новая академия, и науку прукладную,
которая занимается использованием новых, не известных ранее, объективных законов
природы. Последняя финансируется промышленностью, в надежде получения прибыли.
А фундаментальная «наука не ставит целью облагодетельсьвовать человечество», как сказал Владимир Наумович Грибов, бывший руководитель нашего теоротдела. Но без
окрытия новых закономерностей никакого прогресса не будет. Поэтому фундаментальная наука должна финансироваться государством. Иначе мы будем только или воровать, или покупать открытия фундаментальной науки. Полностью согласен с автором, что это кризис не только науки, но кризис страны. Устройство человеческого общества это часть природы, и хватит уже изобретать, слава богу, 70 лет изобретали, надо жить так, как живут все цивилизованные страны. Фундаментальный вопрос — почему мы живем хуже всех народов, нами побежденных. Ответ прост — такой народ. Вся независимая, предприимчивая часть населения была просто физически истреблена. Остались те, что прикормлены государством. Они и голосуют за.