Мы переживаем сейчас закат российской науки. Россия выходит из числа великих держав еще по одному параметру — по науке. Судьба ее в очень малой мере зависит от самих ученых, да и среди них слишком мало думающих о благе науки и понимающих, что для этого надо. Из тысячи с лишком академиков и членкоров всего семь десятков отказались войти в новую «Академию», лишенную имущества и авторитета. Большинство беспокоится о своих собственных интересах, а они у слишком многих, обладающих статусом ученых, не совпадают с интересами науки.
К сожалению, судьба Академии зависит от ряда функционирующих в стране сил, среди которых Министерство образования и науки и персонально министр Ливанов имеют очень малый вес. Весомые силы — другие. Совершенно ясно (это было видно из беседы с новоизбранным Фортовым), что инициатором ликвидации Академии является президент страны и что он будет всячески стремиться довести этот «блицкриг» до победного конца. Сопротивление было неожиданным — ну что ж, подкупить не удалось (повышение бонусов академикам, повышение званий членкорам), придется пойти на мелкие уступки. Но и он лишь учел расстановку сил и интересов.
Попытаемся рассмотреть эти силы и интересы.
Прежде всего, во власти есть значительная группа людей, мечтающая о восстановлении сталинской империи и о возрождении сталинской науки. При Сталине Академия номинально существовала (как многие другие традиционные декорации — например, церковь), но идеалом сталинской науки была шарашка. Шарашка, в которой плененные и превращенные в рабов гении работали изо всех сил не за совесть, а за страх, выполняя военные и идеологические (военно-патриотические) задачи партийного руководства и самого великого кормчего. Организатором такой науки был Берия, но вдохновителем — Сталин. Такая наука дешева и достигает грандиозных успехов, но на одном-двух избранных направлениях. Спутники, математика, вне науки — балет, а во всем остальном — уровень Верхней Вольты. По автомашинам до сих пор отстаем от Кореи и Чехии, а компьютеры и мобильные телефоны завозим. О японских и штатовских роботах и речи нет.
Вторая властная и могучая сила — это люди, оседлавшие нефтяную и газовую трубы. Нефть и газ они продают сырьем за рубеж, на нефтедоллары покупают всё — автомашины, яхты, роскошь, послушание значительной части подданных. Этим не нужны промышленность и сельское хозяйство — всё проще купить. Не нужна и наука. Совсем не нужна. Ее продукцию тоже можно купить за рубежом. А при такой стратегии можно избавиться от единственного оставшегося оплота независимости в стране — от Академии наук, со званиями, которые нельзя отнять, с авторитетом, который не пожалован сверху, с неподконтрольными связями с заграницей, с накопленными богатствами (недвижимость!), которые пригодись бы для раздачи верным чиновникам. Вузы уже прижали к ногтю, а Академия вот мозолит глаза. Ковальчука, вишь, забаллотировали…
А что же сами ученые? Они тоже раздроблены. Часть по застарелой привычке и по близости к вертикали готова поддержать любое повеление начальства. Сколько их, не знаю. Кажется, мало.
Другая часть, весьма значительная, как ни странно, тоже ностальгирует по советской науке. Нет, не по шарашке, конечно. И даже вообще не по сталинской эпохе, а скорее по брежневской. Тогда же так было всё спокойно: работа шла ни шатко, ни валко, можно было не очень шевелиться, а сравнительно высокие зарплаты маститым начислялись. Сравнение с Западом не так уж и тревожило: оно в основном проводилось по идеологической линии, а тут всё было в ажуре. А что нобелевские в основном уходили в США и другие капстраны, так об этом не очень и распространялись, да и языки-то знали немногие. А ведь кризис академической науки и падение авторитета Академии было заложено еще тогда. Это тогда в академики валом пошли директора и чиновники, и состав ее разжижился.
Наконец, значительная часть работников Академии принимает свершившееся как данность и думает, какие предложить поправки к почти принятому закону, чтобы всё же катастрофа была не столь полной и сокрушительной. Как ликвиди… простите, реформировать Академию, не лишая ее абсолютно связи с имуществом? Как сохранить выборы директоров, пусть и под контролем чиновников? Как избежать соединения трех академий, отделения кор — от членов и девальвации звания академика? Какие меры предложить для очевидной активизации науки — наблюдательные советы, контрольные комиссии, участие общественности? Им невдомек, что любые поиски компромисса будут приняты лишь в той мере, в какой они не затронут суть закона, поправки будут всемерно отфильтрованы и обрезаны. Имя, декорации, звания сохранить могут. Самостоятельность и свободу — нет.
А независимость и свобода мышления, раскованность и неангажированность — первое условие великих прорывов в науке. Когда у Фарадея спросили, какое употребление сможет найти открытое им электричество, он сказал: «Можно будет делать забавные игрушки». Даже если часть ученых соблазнится полученной свободой и средствами для загула, оставшиеся в мозговом штурме окупят все затраты.
Что ж, цели правящей верхушки выданы, поправки приняты под давлением общественности, а уступки, во-первых, временные, во-вторых, будут взяты назад при малейшей возможности, быстро, одна за другой. Это как с выборами — сначала громкие обещания, а потом фильтры и ограничения, сводящие всё на нет. Все нынешние митинги и протесты, предложения и пожелания ни к чему кроме временных уступок привести не могут.
Справедливости ради надо сказать, что ни у Академии наук, ни у оппозиции своего проекта радикальной реформы нет, а она нужна — это всем очевидно. Против чего бороться ясно, но за что? Где программа? Это размагничивает протесты и ослабляет рациональность митингующих, лишает их настоящей силы убедительности. Защитникам Академии их противники бросают в лицо обвинение, что они хотят только одного — сохранить всё, как было, сохранить свои командные позиции, свой покой на вершине Академии и свои блага, ограничиться декоративными изменениями.
На мой взгляд, Академию наук как могучее, богатое и властное учреждение нужно действительно упразднить. Ведь вся работа сосредоточена в институтах и лабораториях, а сама Академия занималась действительно только выборами академиков, назначениями (прикрывала директоров от чиновничьего произвола, часто глупого) и межведомственной дипломатией. Занималась всё хуже. Вместо нее нужно создать небольшую очень престижную организацию, куда избираются только самые крупные ученые. Академиков должно быть не больше, а значительно меньше — около ста, и они должны собираться исключительно для решения главнейших общенаучных проблем, проведения важнейших экспертиз и воздействия на распределение фондов и премий.
Институты и лаборатории со всем имуществом надо передать не чиновникам, а университетам и другим вузам вместе с ассигнованиями, которые на них отводятся. Но не нынешним университетам — слабым, подавленным и зависимым. Университеты и вузы нужно вывести из-под управления государства. В них должны соблюдаться общеевропейские академические свободы. Ректоры и ученые советы должны быть по-настоящему выборными. Кроме того, нужно провести жесткое ранжирование вузов. Пора вернуть университетам статус университетов, а прочим учебным заведениям иметь статус институтов, академий, училищ и т. д. Не может быть специализированных университетов: отраслевая специализация — антоним университета. То есть реформу академической науки нужно сочетать с реформой образования. Это должна быть одна реформа.
Именно передача институтских кадров Академии наук университетам позволит решить главную задачу, стоящую сейчас перед университетами: радикальную разгрузку преподавательских кадров, которая превысила все разумные пределы и ликвидирует научно-исследовательскую потенцию университетских преподавателей. Давно пора довести преподавательскую нагрузку до европейских и американских норм — несколько лекций в неделю с предоставлением оплачиваемого годичного отпуска каждые 5-7 лет. Такая передача кадров также быстро омолодит научные учреждения, бывшие академическими, а с другой стороны резко усилит наши университеты и выведет их на один уровень с мировыми университетами — центрами науки и образования. Ни Сколково, ни объявление некоторых университетов федеральными не выведут, а передача академических институтов университетам — выведет.
Любая реформа уйдет в песок, если не будет поддержана большими деньгами. Зарплаты ученым и пенсии должны минимум превышать вдвое- втрое средние по стране (не вообще по стране, а по крупным городам — Москве и Петербургу), чтобы профессия ученого снова была престижной и наши ученые могли конкурировать с зарубежными в закупке литературы, компьютерного оборудования, разъездах и уровне жизни. Пенсии их должны быть почти равными зарплате, чтобы можно было спокойно освобождать места для молодых. Разумеется, нужно обеспечить конкурентоспособность и по закупкам оборудования. На всё это нужны средства. Поскольку наша частная промышленность, частный бизнес не очень нуждаются в высокой науке, а получение иностранных инвестиций под подозрением, средства эти могут иметь источником только наше государство. А у гуманитарных наук государство — почти единственный крупный инвестор.
Конечно, нужно переломить это положение — ввести радикальные меры поощрения бизнеса к инвестированию в науку и образование. Нужно, чтобы бизнес поддерживал университеты, а не церкви (церковь у нас и так богатая).
А главное, если государство хочет действительно встать с колен и лидировать в мире, оно должно минимум в пять — десять раз повысить долю ассигнований на науку и образование. это значит, перенаправить денежные потоки. Огромным источником могло бы стать уничтожение коррупции и повального воровства — но для этого нужна другая радикальная реформа. Кроме того, придется отнять деньги у других получателей — резко сократить чиновничий аппарат, ужать полицию и ВВ — куда нам столько блюстителей порядка? Ведь чем больше блюстителей, тем меньше порядка. Уменьшить военные расходы — никто из соседей на нас нападать не собирается. Соединенные Штаты даже маленькую Северную Корею, задирающуюся всё время, не трогают. А ведь могли бы прихлопнуть одним ударом. Равновесие в мире сейчас зависит уже не от нас. А главное — сколько в армию ни угрохай, она будет рыхлой и бессильной, если нет науки и культуры, если ракеты и спутники падают, а военные склады то и дело взрываются. Мощная наука и высокая культура — лучшие гаранты безопасности страны.
Таким образом, мое предложение реформы сводится к нескольким принципиальным преобразованиям:
1. Ликвидация нынешней громоздкой Российской академии наук и создание на ее месте небольшой престижной Академии наук России, занимающейся решением общенаучных проблем и распределением фондов и премий.
2. Передача всех ее институтов и лабораторий вместе с их имуществом и ассигнованиями университетам и другим вузам.
3. Одновременная реорганизация университетов и вузов на основе академических свобод, выборности ректоров и ученых советов и возвращение университетам прежнего статуса очагов кооперации основных фундаментальных наук (их выделения из числа институтов, академий и училищ).
4. Резкое повышение зарплат ученых на основе повышения доли бюджетных расходов на науку за счет ликвидации коррупции и воровства, а также за счет сокращения чиновничьего аппарата, полиции и ВВ и уменьшения военных расходов.
5. Доведение пенсий ученых почти до уровня зарплат; чтобы выход на пенсию не был катастрофой и места для молодых освобождались регулярно.
Как мне представляется, такая реформа неизбежна, и после мыканья еще какого-то количества лет с чиновничьим агентством по науке (тут «агент» лишается одиозного звучания) всё равно придется к этой проблеме возвращаться, потому что лучше не будет. Никогда еще бюрократизация не спасала от бесплодия. Лучше сделать решительный шаг сейчас, сразу.
Я понимаю, что при нынешней власти и при нынешнем устройстве страны надежда на это отсутствует. Что ж, ничто не вечно под луной.
Уважаемый Лев Самуилович, прискорбно, но именно это «они» практически и делают: ликвидируют…, передадут…, реорганизуют… . Ну, а то, что по-другому, так никогда всё на сто процентов не исполняется. Мне кажется иллюзией то, что удастся выторговать какие-то другие начальные условия для будущего научного сообщества. «Грех» Академии — относительная независимость создает слишком много проблем. Фактически изменения в управлении уже произошли. Уровень самостоятельности руководителя предприятия сегодня уже ниже, чем это было в предперестроечные годы. Сейчас просто фиксируется сложившееся положение. Теперь, думаю, строить новое сообщество российских ученых придется заново и вот как сделать так, чтобы это было сообщество с высшей научной репутацией?
Александр Кауров: 27.08.2013 в 12:50 «…как сделать так, чтобы это было сообщество с высшей научной репутацией?» Элементарно, Ватсон! Не халтурить. Не размазывать масло тонким слоем среди бездельников. Не брать на себя функции собеса и богадельни в одном флаконе. Не голосовать в совете за халтурные диссертации. Не голосовать за кафедру теологии в физическом институте. Не печатать своих «научных работ» в журналах с пренебрежимо малым импакт фактором. Вот и будет репутация.
Denny
)))))
Назло кондуктору — пойду пешком. Кондуктор в коме.
Это второе условие.
А первое, ЛСК, уже, допустим — выполнил, и живет и работает уже, с лишком, двадцать лет.
Независимость. Вот главное условие. Независимость от тотального, совкового распределителя.
Тогда, и только тогда, когда казенный кошт останется в прошлом, или превратится в один, не главный источник средств к существованию, возможно отсутствие халтуры, богадельни и троллей, на зарплате, в науке.
Denny:
«Если посмотреть статью Ливанова и Гельфанда … дай бог памяти, лет 5 назад, то именно это там и предлагалось.» — я к «сожалению» или к счастью скорее всего не читал опусы ливанова 5-летней давности — его опыт как управленца я достаточно неплохо знаю лично, а не понаслышке из СМИ и тезисы его реформ академии разработаны были еще 10 лет назад и ничего нового в них теперь я не увидел…..Проблема в том, что во всех этих начинаниях все ставится с ног на голову….Как в одной хорошей книги сказано было «Утром деньги — вечером стулья» — так вот ливанов хочет сделать все наоборот…..Система взаимоотношений людей и управления очень адаптивна, намного более адаптивна чем записано в планах и прожектах тупых чиновников……Отняв сначала права на имущество и права на распределение финансов — в итоге все придет к закономерному результату — уйдут не те кто не способен к научной деятельности, а именно ученые — аппаратчики и «шустрые ребята» совместно с «эффективными менеджерами» останутся и будут продолжать пилить-пилить и еще раз пилить….., а потом в 2018 главкомстерх будет видимо «бить ботинком по трибуне» а-ля Хрущев в ООН))))
Denny:
«Маленький общий бюджет совершенно не помеха созданию конкурентной среды. Даже наоборот. Когда денег много, они поневоле расходятся на всякую туфту. А вот когда денег мало, тратишь их только на самое важное. Было бы желание…» — вопрос в том, что считать туфтой, а что нет…. Тут вот в другой рубрике наш коллега написал буквально следующее, что «продвинутые западники» занимаются передовыми исследованиями и только наши: «И только мы по прежнему занимаемся «фундаментальной» наукой вроде физики частиц или астрофизикой, где уже почти не осталось новых задач (стоящих не астрономических денег). (ссылка прилагается http://trv-science.ru/2013/08/15/reforma-ran-i-propaganda-a-gejjma/)
Ну и как после этого определить, что есть хорошо, а что есть плохо при такой полярности мнений…..????
xeron1976:27.08.2013 в 15:01 В том-то и дело, что уже лет 10 как понятно, что именно надо делать. По Ливанову или по Клейну. Но уж лет 10 ничегошеньки не делается. Все сокращения академия проводила по известному принципу. Систему ПРНД выхолостили на местах под радостные крики научной общественности. Да и программа Фортова ничего по сути не меняла. Я вполне понимаю Ливанова и Ко в их желании просто «срубить голову» и перехватить управление. На самом деле без этого реформировать РАН невозможно. Академия обладает достаточной независимостью чтобы обходить и саботировать любые попытки властей.
Вопрос в том, что способность этой министерской команды сделать лучше вызывает большие сомнения.(Это мягко говоря).
Для Олега и Клейна. Можно сколько угодно ругать социализм и я согласен с любой вашей фразой. Также можно ругать капитализм и это тоже будет вполне резонно.
Но к чему это? В относительно честной борьбе социализм потерпел поражение и советская элита не захотела ради принципов жить в нищете. Возврат к социализму нам не грозит. Но и отказаться от социлистических пунктиков таких как пенсионое опеспечение, бесплатные медицина и образование (включая высшее) у нас еще не скоро получится.
Да, советское государство по свински относилось к ученым. А к кому оно относилось хорошо? Ну уж не были ученые изгоями советского общества несмотря на все ваши примеры! И для того чтобы эту науку гнобить надо было ее создать. Не выделялись-бы деньги на науку — не было-бы кого и гнобить.
Анализируя ситуацию сейчас надо понимать что мы по сути остались советской наукой. Огромное колличество ученых ( в процентном отношении как на западе) которые невостребованны экономикой и слабо неконкурентны на мировом уровне это и есть наша российская наука сделаная в СССР.
Лев Самуилович пишет: «О цифрах ассигнований на науку я уж не говорю, в сравнении с ведущими странами мира.» А зря между прочим. Я эти цифры в комметрариях к Вашей статье раза три приводил и источник указывал. Не согласны — укажите другой, правильный. Основная проблема российской науки в том что на имеющееся колличество ученых в стране нет ни денег ни потребности.
Иван Иванов: 27.08.2013 в 14:55 Ну а я о чем? Не казенный кошт, а конкуренция. Ибо совсем независимым быть нельзя. Надо чтоб человек зависел от результатов своей деятельности.
В случае репутации ровно так оно и есть. Репутация — сложный товар. Стоит дорого, а портится быстро. Потому: береги честь смолоду. В свою репутацию надо вкладываться и платить за нее по полной программе. Если будешь работать на репутацию, потом она будет работать на тебя.
Вот у ЛСК репутация есть. Так он за нее заплатил по полной программе. Прогибаясь и кланяясь тоже можно заработать. Но в несколько другой валюте. Которая в репутацию не конвертируется. И в казенном распределителе (даже в самом мажорном) репутацию не выдают.
Александру Пухову:
«Возврат к социализму нам не грозит»
А мы от него никуда и не уходили.
«Также можно ругать капитализм и это тоже будет вполне резонно».
Сначала нужно договориться о понятиях.У нас сейчас не любят говорить о конкретных вещах. Потому что если называть вещи своими именами — тогда многое проясняется. Очень интересно, что наука помалкивает.
Казалось бы кому как не ученым задуматься — как определить и правильно назвать ту политическую и экономическую систему в которой находится страна. В каком направлении меняется эта система. Какие цели ставит перед собой страна и куда, в каком направлении движется? Какой идеологией руководствуется? Живет вообще без идеологии? Без официальной философии? Но все в то же время понимают, что конкретные ответы на эти вопросы могут кому-то не понравится и лучше помолчать. Целее будем. А население такие заумные вопросы похоже вообще перестали волновать. Вот и дрейфуем помалу в направлении неизведанном.
Семьдесят лет а то и больше марксисты вколачивали в головы тезис о смене экономических формаций — что они не происходят по желанию людей. Что нельзя объявить сегодня «социализм», а завтра «капитализм». Что для смены общественно- экономической формации должны измениться производительные силы и производственные отношения. Причем они должны измениться не декретом, а естественным путем. Лично я никогда не симпатизировал марксизму, но его основные положения в меня за 70 лет СССР вбили твердо, даже против моего желания.
Выясняется что остальное население у нас поголовно бывшее «диалектическими материалистами», ничего не усвоили из господствовавшего тогда учения. Сейчас Россия как объявлено — прямая наследница СССР.
Хочется спросить — изменились производственные отношения? Нет. Большая часть средств производства как находилась в собственности государства, так и находится. При этом существующий так называемый «частный бизнес» пусть никого не обманывает. На примере Ходорковского, Чичваркина и множества других случаев мы видим что любое предприятие может быть отобрано у владельца по произволу властей и передано другому владельцу или отобрано в госсобственность. Товарищи бывшие марксисты — что вы называете капитализмом? Социализм?
Изменились ли производственные отношения? Нет, не изменились. По прежнему рабочий полностью находится во власти директора или менеджера — реальных профсоюзов нет и в помине. Забастовки в принципе невозможны и рассматриваются как саботаж. Так что изменилось? То что открылись мелкие ларечки, которые власть, что в Москве, что в Питере, сносит без предупреждения каждый раз когда ей этого захочется?
Так что то, что мы имеем сейчас — это все тот же видоизмененный несколько социализм от которого мы никуда не уходили. Полки магазинов забиты продуктами только благодаря импорту, страна практически ничего не производит.
Промышленности ноль, сельского хозяйства — ноль. Фермерских хозяйств в сколько -нибудь крупных масштабах как не было так и нет. Не привилось. Живем при колхозах. Какой капитализм, о чем мы говорим? Отдельные небольшие элементы капиталистических отношений и правда появились Но они существовали и при НЭПе. Но никто же не называл НЭП — капитализмом? А при НЭПе существовал введенные Лениным золотой стандарт — неотъемлемый признак настоящего капитализма — золотой червонец. Помните в «Мастере и Маргарите» Булгакова — «сдавайте валюту, граждане!» Так что и до настоящего НЭПа с золотым стандартом и концессиями мы еще не доросли.
Только то, что сейчас все говорят и пишут о «капитализме» и ругают его на все корки- так уверяю вас — вы ругаете все тот же добрый старый социализм который с капитализмом рядом не лежал.
Вырождение науки наглядно можно видеть на примере ученых-экономистов с серьезным видом рассуждающих о «капитализме» в нашей стране без тени улыбки.
Впрочем большевики всегда были номеналистами. «Как вы яхту назовете, так она и поплывет» .
Нарекли социализм капитализмом, сели и ожидают райских кущ. Поназывали ремеслухи и техникумы академиями и ждут что сейчас резко возрастет уровень образования в стране. Верят, что если слона назвать зеброй то у него появятся полоски на шкуре.
Покажите мне капитализм при котором Центробанк устанавливает курсы валют как захочет и осуществляет денежные интервенции. При котором все в стране регулируется огромной армией чиновников. Какой капитализм, о чем вы? Проснитесь граждане.
Отсюда и отношение к науке каким было, таким и осталось. Настоящий капиталист заинтересован в науке, потому что понимает что есть два метода усовершенствовать производство — собрать множество народу в лагерь (шарашку, на социалистическое предприятие — варианты выбирайте сами) запретить менять место работы и плетками заставить работать за одну баланду или за гроши. Это метод феодальный, он же — социалистический. Прибыль бешеная, потому что на халяву- платить никому ничего не нужно.
Или внедрять новую, усовершенствованную технику, машины, все то, что дает нам наука — ее достижения — развиваться не экстенсивно, а интенсивно, вот это и есть капитализм. И если бы он у нас был, мы бы сейчас не обсуждали бедственное положение науки.
Denny:
27.08.2013 в 10:09
Анатолий: 27.08.2013 в 0:28 То есть коммунисты все по Пушкину сделали?
Если б по Пушкину,то были бы милость и правосудие.Вспомни:»Я приехала просить милости, а не правосудия.»
Но не было ни того,ни другого.