Судьба Академии и судьба страны

Лев Клейн
Лев Клейн

Мы переживаем сейчас закат российской науки. Россия выходит из числа великих держав еще по одному параметру — по науке. Судьба ее в очень малой мере зависит от самих ученых, да и среди них слишком мало думающих о благе науки и понимающих, что для этого надо. Из тысячи с лишком академиков и членкоров всего семь десятков отказались войти в новую «Академию», лишенную имущества и авторитета. Большинство беспокоится о своих собственных интересах, а они у слишком многих, обладающих статусом ученых, не совпадают с интересами науки.

К сожалению, судьба Академии зависит от ряда функционирующих в стране сил, среди которых Министерство образования и науки и персонально министр Ливанов имеют очень малый вес. Весомые силы — другие. Совершенно ясно (это было видно из беседы с новоизбранным Фортовым), что инициатором ликвидации Академии является президент страны и что он будет всячески стремиться довести этот «блицкриг» до победного конца. Сопротивление было неожиданным — ну что ж, подкупить не удалось (повышение бонусов академикам, повышение званий членкорам), придется пойти на мелкие уступки. Но и он лишь учел расстановку сил и интересов.

Попытаемся рассмотреть эти силы и интересы.

Прежде всего, во власти есть значительная группа людей, мечтающая о восстановлении сталинской империи и о возрождении сталинской науки. При Сталине Академия номинально существовала (как многие другие традиционные декорации — например, церковь), но идеалом сталинской науки была шарашка. Шарашка, в которой плененные и превращенные в рабов гении работали изо всех сил не за совесть, а за страх, выполняя военные и идеологические (военно-патриотические) задачи партийного руководства и самого великого кормчего. Организатором такой науки был Берия, но вдохновителем — Сталин. Такая наука дешева и достигает грандиозных успехов, но на одном-двух избранных направлениях. Спутники, математика, вне науки — балет, а во всем остальном — уровень Верхней Вольты. По автомашинам до сих пор отстаем от Кореи и Чехии, а компьютеры и мобильные телефоны завозим. О японских и штатовских роботах и речи нет.

Вторая властная и могучая сила — это люди, оседлавшие нефтяную и газовую трубы. Нефть и газ они продают сырьем за рубеж, на нефтедоллары покупают всё — автомашины, яхты, роскошь, послушание значительной части подданных. Этим не нужны промышленность и сельское хозяйство — всё проще купить. Не нужна и наука. Совсем не нужна. Ее продукцию тоже можно купить за рубежом. А при такой стратегии можно избавиться от единственного оставшегося оплота независимости в стране — от Академии наук, со званиями, которые нельзя отнять, с авторитетом, который не пожалован сверху, с неподконтрольными связями с заграницей, с накопленными богатствами (недвижимость!), которые пригодись бы для раздачи верным чиновникам. Вузы уже прижали к ногтю, а Академия вот мозолит глаза. Ковальчука, вишь, забаллотировали…

А что же сами ученые? Они тоже раздроблены. Часть по застарелой привычке и по близости к вертикали готова поддержать любое повеление начальства. Сколько их, не знаю. Кажется, мало.

Другая часть, весьма значительная, как ни странно, тоже ностальгирует по советской науке. Нет, не по шарашке, конечно. И даже вообще не по сталинской эпохе, а скорее по брежневской. Тогда же так было всё спокойно: работа шла ни шатко, ни валко, можно было не очень шевелиться, а сравнительно высокие зарплаты маститым начислялись. Сравнение с Западом не так уж и тревожило: оно в основном проводилось по идеологической линии, а тут всё было в ажуре. А что нобелевские в основном уходили в США и другие капстраны, так об этом не очень и распространялись, да и языки-то знали немногие. А ведь кризис академической науки и падение авторитета Академии было заложено еще тогда. Это тогда в академики валом пошли директора и чиновники, и состав ее разжижился.

Наконец, значительная часть работников Академии принимает свершившееся как данность и думает, какие предложить поправки к почти принятому закону, чтобы всё же катастрофа была не столь полной и сокрушительной. Как ликвиди… простите, реформировать Академию, не лишая ее абсолютно связи с имуществом? Как сохранить выборы директоров, пусть и под контролем чиновников? Как избежать соединения трех академий, отделения кор — от членов и девальвации звания академика? Какие меры предложить для очевидной активизации науки — наблюдательные советы, контрольные комиссии, участие общественности? Им невдомек, что любые поиски компромисса будут приняты лишь в той мере, в какой они не затронут суть закона, поправки будут всемерно отфильтрованы и обрезаны. Имя, декорации, звания сохранить могут. Самостоятельность и свободу — нет.

А независимость и свобода мышления, раскованность и неангажированность — первое условие великих прорывов в науке. Когда у Фарадея спросили, какое употребление сможет найти открытое им электричество, он сказал: «Можно будет делать забавные игрушки». Даже если часть ученых соблазнится полученной свободой и средствами для загула, оставшиеся в мозговом штурме окупят все затраты.

Что ж, цели правящей верхушки выданы, поправки приняты под давлением общественности, а уступки, во-первых, временные, во-вторых, будут взяты назад при малейшей возможности, быстро, одна за другой. Это как с выборами — сначала громкие обещания, а потом фильтры и ограничения, сводящие всё на нет. Все нынешние митинги и протесты, предложения и пожелания ни к чему кроме временных уступок привести не могут.

Справедливости ради надо сказать, что ни у Академии наук, ни у оппозиции своего проекта радикальной реформы нет, а она нужна — это всем очевидно. Против чего бороться ясно, но за что? Где программа? Это размагничивает протесты и ослабляет рациональность митингующих, лишает их настоящей силы убедительности. Защитникам Академии их противники бросают в лицо обвинение, что они хотят только одного — сохранить всё, как было, сохранить свои командные позиции, свой покой на вершине Академии и свои блага, ограничиться декоративными изменениями.

На мой взгляд, Академию наук как могучее, богатое и властное учреждение нужно действительно упразднить. Ведь вся работа сосредоточена в институтах и лабораториях, а сама Академия занималась действительно только выборами академиков, назначениями (прикрывала директоров от чиновничьего произвола, часто глупого) и межведомственной дипломатией. Занималась всё хуже. Вместо нее нужно создать небольшую очень престижную организацию, куда избираются только самые крупные ученые. Академиков должно быть не больше, а значительно меньше — около ста, и они должны собираться исключительно для решения главнейших общенаучных проблем, проведения важнейших экспертиз и воздействия на распределение фондов и премий.

Институты и лаборатории со всем имуществом надо передать не чиновникам, а университетам и другим вузам вместе с ассигнованиями, которые на них отводятся. Но не нынешним университетам — слабым, подавленным и зависимым. Университеты и вузы нужно вывести из-под управления государства. В них должны соблюдаться общеевропейские академические свободы. Ректоры и ученые советы должны быть по-настоящему выборными. Кроме того, нужно провести жесткое ранжирование вузов. Пора вернуть университетам статус университетов, а прочим учебным заведениям иметь статус институтов, академий, училищ и т. д. Не может быть специализированных университетов: отраслевая специализация — антоним университета. То есть реформу академической науки нужно сочетать с реформой образования. Это должна быть одна реформа.

Именно передача институтских кадров Академии наук университетам позволит решить главную задачу, стоящую сейчас перед университетами: радикальную разгрузку преподавательских кадров, которая превысила все разумные пределы и ликвидирует научно-исследовательскую потенцию университетских преподавателей. Давно пора довести преподавательскую нагрузку до европейских и американских норм — несколько лекций в неделю с предоставлением оплачиваемого годичного отпуска каждые 5-7 лет. Такая передача кадров также быстро омолодит научные учреждения, бывшие академическими, а с другой стороны резко усилит наши университеты и выведет их на один уровень с мировыми университетами — центрами науки и образования. Ни Сколково, ни объявление некоторых университетов федеральными не выведут, а передача академических институтов университетам — выведет.

Любая реформа уйдет в песок, если не будет поддержана большими деньгами. Зарплаты ученым и пенсии должны минимум превышать вдвое- втрое средние по стране (не вообще по стране, а по крупным городам — Москве и Петербургу), чтобы профессия ученого снова была престижной и наши ученые могли конкурировать с зарубежными в закупке литературы, компьютерного оборудования, разъездах и уровне жизни. Пенсии их должны быть почти равными зарплате, чтобы можно было спокойно освобождать места для молодых. Разумеется, нужно обеспечить конкурентоспособность и по закупкам оборудования. На всё это нужны средства. Поскольку наша частная промышленность, частный бизнес не очень нуждаются в высокой науке, а получение иностранных инвестиций под подозрением, средства эти могут иметь источником только наше государство. А у гуманитарных наук государство — почти единственный крупный инвестор.

Конечно, нужно переломить это положение — ввести радикальные меры поощрения бизнеса к инвестированию в науку и образование. Нужно, чтобы бизнес поддерживал университеты, а не церкви (церковь у нас и так богатая).
А главное, если государство хочет действительно встать с колен и лидировать в мире, оно должно минимум в пять — десять раз повысить долю ассигнований на науку и образование. это значит, перенаправить денежные потоки. Огромным источником могло бы стать уничтожение коррупции и повального воровства — но для этого нужна другая радикальная реформа. Кроме того, придется отнять деньги у других получателей — резко сократить чиновничий аппарат, ужать полицию и ВВ — куда нам столько блюстителей порядка? Ведь чем больше блюстителей, тем меньше порядка. Уменьшить военные расходы — никто из соседей на нас нападать не собирается. Соединенные Штаты даже маленькую Северную Корею, задирающуюся всё время, не трогают. А ведь могли бы прихлопнуть одним ударом. Равновесие в мире сейчас зависит уже не от нас. А главное — сколько в армию ни угрохай, она будет рыхлой и бессильной, если нет науки и культуры, если ракеты и спутники падают, а военные склады то и дело взрываются. Мощная наука и высокая культура — лучшие гаранты безопасности страны.

Таким образом, мое предложение реформы сводится к нескольким принципиальным преобразованиям:

1. Ликвидация нынешней громоздкой Российской академии наук и создание на ее месте небольшой престижной Академии наук России, занимающейся решением общенаучных проблем и распределением фондов и премий.

2. Передача всех ее институтов и лабораторий вместе с их имуществом и ассигнованиями университетам и другим вузам.

3. Одновременная реорганизация университетов и вузов на основе академических свобод, выборности ректоров и ученых советов и возвращение университетам прежнего статуса очагов кооперации основных фундаментальных наук (их выделения из числа институтов, академий и училищ).

4. Резкое повышение зарплат ученых на основе повышения доли бюджетных расходов на науку за счет ликвидации коррупции и воровства, а также за счет сокращения чиновничьего аппарата, полиции и ВВ и уменьшения военных расходов.

5. Доведение пенсий ученых почти до уровня зарплат; чтобы выход на пенсию не был катастрофой и места для молодых освобождались регулярно.

Как мне представляется, такая реформа неизбежна, и после мыканья еще какого-то количества лет с чиновничьим агентством по науке (тут «агент» лишается одиозного звучания) всё равно придется к этой проблеме возвращаться, потому что лучше не будет. Никогда еще бюрократизация не спасала от бесплодия. Лучше сделать решительный шаг сейчас, сразу.

Я понимаю, что при нынешней власти и при нынешнем устройстве страны надежда на это отсутствует. Что ж, ничто не вечно под луной. 

231 комментарий

  1. Олег:
    28.08.2013 в 14:45
    Толя, неужели не догадываешься, почему в штыки встречен Кейнс?

    Даже не задумывался над этим вопросом.Когда занимался экономикой меня интересовал смысл кейнсианства, а не реакция на него советского руководства.А сейчас мне просто не до того.Хотя практической экономикой по-прежнему занимаюсь.

    Навалилась на меня история… Или я на неё?

    Шумеры,Дьяконов,Крамэр,Вулли…
    Философия истории,Коллингвуд,М.Блок,Джон Тош…

    Ну и конечно же Л.С.Клейн!

    Грызу гранит науки.И при этом понимаю,что ничего на этом поприще мне не светит в карьерном плане.Тем более,что я состоявшийся человек.Кроме удовлетворения собственного любопытства и понимания что есть история.А это всё таки очень много!

  2. Л.Л.Гошка:
    28.08.2013 в 15:01

    Извините,Гошка,но вы чушь порете!Вы пишете не о реалиях, а о своих представлениях об этих реалиях.

    Неужели вы думаете,что у Л.С.Клейна, у Олега,у меня возникнут проблемы с фамилией Петра I?А ведь мы люди старшего поколения.Ах,вы не Л.С.Клейна имели в виду, а некоего усреднённо-малограмотного человека старшего поколения!Да и с капитализмом вы «маленько» промахнулись, и с историей КПСС, и с состоянием человека,которому будет задан вопрос.

    Накануне экзамена по научному коммунизму мы сидели в институтской курилке и балагурили.И вдруг одна деваха задаёт мне вопрос:»Толя!Ты у нас знаток всех наук.А скажи-ка мне при коммунизме будет проституция или **ядство?» Провокация чистой воды.Времена были мутные.И нужно было «и невинность соблюсти, и капитал приобрести».Подумайте,Гошка,что бы вы ответили в этой ситуации?И самому себе ответьте.
    Я не задумываясь выдал:»Люда!К этому делу нужно подойти технически (мы ведь все технари).Что такое коммунизм?Отсутствие товарно-денежных отношений.Следовательно проституции не будет.А что такое **лядство?Это хобби.А хобби нужно развивать!»

    Самое любопытное произошло после моего ответа.Из-за моей спины раздался голос нашего препода (он оказывается стоял за моей спиной и эта «клизма» Люда его видела):»Молодой человек тонко разбирается в вопросах научного коммунизма.Завтра (на экзамене) пятёрка ему гарантирована.»

    А вот нашего препода по истории КПСС я на первом курсе вогнал в ступор стихотворением Мартова(Цедербаума).А она была кандидат наук.

    Так что ,дорогой Гошка,даже из комми-дисциплин можно было извлекать пользу,даже не кривя душой.Особенно если подходить к этому творчески.

    И о Навальном:Это как нужно не любить Москву и москвичей,чтобы желать им Навального в мэры!К счастью москвичи прагматичнее Гошки и не испытывая любви к Собянину,они ,тем не менее,Навального не выберут.

  3. Л.Л.Гошке:
    Гошка, Вас постоянно уводит от основной темы. Я виноват конечно, что тоже отвлекаюсь, но что поделаешь. «Жизнь относительна, но никак не абсолютна». Жизнь может быть и относительна, но в нашей относительной жизни существуют абсолютные ценности, абсолютное добро и абсолютное зло. Но это тема отдельной дискуссии и здесь, я думаю, не место это обсуждать.

  4. Олегу:
    А я против заповедей Моисея ничего против не имею, но вот абсолютную жизнь Бога как-то не приемлю. Всегда был атеистом.

  5. Л.Л.Гошка:
    28.08.2013 в 17:20

    Против какой из этих заповедей,тов.Гошка,вы не имеете ничего против и при этом вы атеист?

    1.Я Господь, Бог твой; да не будет у тебя других богов пред лицом Моим.

    2.Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, что на земле внизу, и что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им; ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвёртого [рода], ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои.

    3.Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно; ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно.

    4.Помни день субботний, чтобы святить его. Шесть дней работай, и делай всякие дела твои; а день седьмый — суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришлец, который в жилищах твоих. Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них; а в день седьмый почил. Посему благословил Господь день субботний и освятил его.

    И что есмь «абсолютная жизнь Бога»?

  6. Анатолию:
    У каждого свой Бог в голове. Если его нет, то это уже асоциальный элемент и для него не существует следующих ценностей:
    5. Почитай отца твоего и матерь твою, чтобы тебе было хорошо и чтобы ты долго жил на земле.
    6. Не убивай.
    7. Не прелюбодействуй.
    8. Не кради.
    9. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.
    10. Не желай жены ближнего твоего и не желай дома ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его … ни всего того, что принадлежит ближнему твоему.

  7. Л.Л.Гошка:
    28.08.2013 в 17:53
    «У каждого свой Бог в голове». — это вы называете атеизм.т.е. БЕЗ-БОЖИЕ?

    Нет ответа на мои вопросы:
    1.Против какой из этих заповедей,тов.Гошка,вы не имеете ничего против и при этом вы атеист?

    2.И что есмь «абсолютная жизнь Бога»?

  8. Анатолию:
    «Я верю в бога Спинозы, который проявляет себя в упорядоченной гармонии сущего, а не в бога, которого заботят человеческие судьбы и поступки».
    — Альберт Эйнштейн, в ответ на вопрос раввина Герберта Гольдштейна «Верите ли Вы в бога?» (приводится в книге Виктора Стенджера «Нашла ли наука бога?»)
    http://www.ateism.ru/article.htm?no=1771

  9. Л.Л.Гошка:
    28.08.2013 в 18:14

    Гошка!
    1.Я не задавал вопрос:»Верите ли вы в Бога?»
    2.Ответ Эйнштейна никакого отношения вам не имеет.
    3.Не крутитесь,как уж под вилами!
    4.Ставлю вам единицу,завтра придёте с родителями и ремнём!
    5.Не мешайте людям обсуждать заданную Л.С.Клейном тему!

  10. А кто знает какова ситуация с реформой РАН предлагавшейся властями сейчас? Первый наскок с налета не прошел. Все замерло. А что последует за этим? Будет ли какое-то открытое обсуждение с привлечением экспертов или опять все будет сделано кулуарно, судьбу РАН решат чиновники и общественность и ученых поставят перед фактом?

    «Основная моя претензия к той реформе, которая анонсирована, заключается в том, что она была сделана таким чудесным образом, что люди, которые говорили о необходимости изменений и были самыми естественными союзниками, превратились во врагов или, в лучшем случае, в недоброжелателей…

    Никакой реальной злой воли я там не вижу, другое дело, что в министерстве есть четкая картина того, что они хотят делать, не обращая внимания на лирику. Они умудрились превратить во врагов людей, которые непосредственно в науке работают: они думают, это неважно. По-моему, это довольно глубокая ошибка….

    Я почти что не вижу реалистического сценария выхода из тупика, в котором мы оказались, чтобы вырулить на путь содержательного реформирования».

    Интервью с М.Гельфандом.

    Читать полностью: http://top.rbc.ru/viewpoint/26/08/2013/871679.shtml

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

Оценить: