Судьба Академии и судьба страны

Лев Клейн
Лев Клейн

Мы переживаем сейчас закат российской науки. Россия выходит из числа великих держав еще по одному параметру — по науке. Судьба ее в очень малой мере зависит от самих ученых, да и среди них слишком мало думающих о благе науки и понимающих, что для этого надо. Из тысячи с лишком академиков и членкоров всего семь десятков отказались войти в новую «Академию», лишенную имущества и авторитета. Большинство беспокоится о своих собственных интересах, а они у слишком многих, обладающих статусом ученых, не совпадают с интересами науки.

К сожалению, судьба Академии зависит от ряда функционирующих в стране сил, среди которых Министерство образования и науки и персонально министр Ливанов имеют очень малый вес. Весомые силы — другие. Совершенно ясно (это было видно из беседы с новоизбранным Фортовым), что инициатором ликвидации Академии является президент страны и что он будет всячески стремиться довести этот «блицкриг» до победного конца. Сопротивление было неожиданным — ну что ж, подкупить не удалось (повышение бонусов академикам, повышение званий членкорам), придется пойти на мелкие уступки. Но и он лишь учел расстановку сил и интересов.

Попытаемся рассмотреть эти силы и интересы.

Прежде всего, во власти есть значительная группа людей, мечтающая о восстановлении сталинской империи и о возрождении сталинской науки. При Сталине Академия номинально существовала (как многие другие традиционные декорации — например, церковь), но идеалом сталинской науки была шарашка. Шарашка, в которой плененные и превращенные в рабов гении работали изо всех сил не за совесть, а за страх, выполняя военные и идеологические (военно-патриотические) задачи партийного руководства и самого великого кормчего. Организатором такой науки был Берия, но вдохновителем — Сталин. Такая наука дешева и достигает грандиозных успехов, но на одном-двух избранных направлениях. Спутники, математика, вне науки — балет, а во всем остальном — уровень Верхней Вольты. По автомашинам до сих пор отстаем от Кореи и Чехии, а компьютеры и мобильные телефоны завозим. О японских и штатовских роботах и речи нет.

Вторая властная и могучая сила — это люди, оседлавшие нефтяную и газовую трубы. Нефть и газ они продают сырьем за рубеж, на нефтедоллары покупают всё — автомашины, яхты, роскошь, послушание значительной части подданных. Этим не нужны промышленность и сельское хозяйство — всё проще купить. Не нужна и наука. Совсем не нужна. Ее продукцию тоже можно купить за рубежом. А при такой стратегии можно избавиться от единственного оставшегося оплота независимости в стране — от Академии наук, со званиями, которые нельзя отнять, с авторитетом, который не пожалован сверху, с неподконтрольными связями с заграницей, с накопленными богатствами (недвижимость!), которые пригодись бы для раздачи верным чиновникам. Вузы уже прижали к ногтю, а Академия вот мозолит глаза. Ковальчука, вишь, забаллотировали…

А что же сами ученые? Они тоже раздроблены. Часть по застарелой привычке и по близости к вертикали готова поддержать любое повеление начальства. Сколько их, не знаю. Кажется, мало.

Другая часть, весьма значительная, как ни странно, тоже ностальгирует по советской науке. Нет, не по шарашке, конечно. И даже вообще не по сталинской эпохе, а скорее по брежневской. Тогда же так было всё спокойно: работа шла ни шатко, ни валко, можно было не очень шевелиться, а сравнительно высокие зарплаты маститым начислялись. Сравнение с Западом не так уж и тревожило: оно в основном проводилось по идеологической линии, а тут всё было в ажуре. А что нобелевские в основном уходили в США и другие капстраны, так об этом не очень и распространялись, да и языки-то знали немногие. А ведь кризис академической науки и падение авторитета Академии было заложено еще тогда. Это тогда в академики валом пошли директора и чиновники, и состав ее разжижился.

Наконец, значительная часть работников Академии принимает свершившееся как данность и думает, какие предложить поправки к почти принятому закону, чтобы всё же катастрофа была не столь полной и сокрушительной. Как ликвиди… простите, реформировать Академию, не лишая ее абсолютно связи с имуществом? Как сохранить выборы директоров, пусть и под контролем чиновников? Как избежать соединения трех академий, отделения кор — от членов и девальвации звания академика? Какие меры предложить для очевидной активизации науки — наблюдательные советы, контрольные комиссии, участие общественности? Им невдомек, что любые поиски компромисса будут приняты лишь в той мере, в какой они не затронут суть закона, поправки будут всемерно отфильтрованы и обрезаны. Имя, декорации, звания сохранить могут. Самостоятельность и свободу — нет.

А независимость и свобода мышления, раскованность и неангажированность — первое условие великих прорывов в науке. Когда у Фарадея спросили, какое употребление сможет найти открытое им электричество, он сказал: «Можно будет делать забавные игрушки». Даже если часть ученых соблазнится полученной свободой и средствами для загула, оставшиеся в мозговом штурме окупят все затраты.

Что ж, цели правящей верхушки выданы, поправки приняты под давлением общественности, а уступки, во-первых, временные, во-вторых, будут взяты назад при малейшей возможности, быстро, одна за другой. Это как с выборами — сначала громкие обещания, а потом фильтры и ограничения, сводящие всё на нет. Все нынешние митинги и протесты, предложения и пожелания ни к чему кроме временных уступок привести не могут.

Справедливости ради надо сказать, что ни у Академии наук, ни у оппозиции своего проекта радикальной реформы нет, а она нужна — это всем очевидно. Против чего бороться ясно, но за что? Где программа? Это размагничивает протесты и ослабляет рациональность митингующих, лишает их настоящей силы убедительности. Защитникам Академии их противники бросают в лицо обвинение, что они хотят только одного — сохранить всё, как было, сохранить свои командные позиции, свой покой на вершине Академии и свои блага, ограничиться декоративными изменениями.

На мой взгляд, Академию наук как могучее, богатое и властное учреждение нужно действительно упразднить. Ведь вся работа сосредоточена в институтах и лабораториях, а сама Академия занималась действительно только выборами академиков, назначениями (прикрывала директоров от чиновничьего произвола, часто глупого) и межведомственной дипломатией. Занималась всё хуже. Вместо нее нужно создать небольшую очень престижную организацию, куда избираются только самые крупные ученые. Академиков должно быть не больше, а значительно меньше — около ста, и они должны собираться исключительно для решения главнейших общенаучных проблем, проведения важнейших экспертиз и воздействия на распределение фондов и премий.

Институты и лаборатории со всем имуществом надо передать не чиновникам, а университетам и другим вузам вместе с ассигнованиями, которые на них отводятся. Но не нынешним университетам — слабым, подавленным и зависимым. Университеты и вузы нужно вывести из-под управления государства. В них должны соблюдаться общеевропейские академические свободы. Ректоры и ученые советы должны быть по-настоящему выборными. Кроме того, нужно провести жесткое ранжирование вузов. Пора вернуть университетам статус университетов, а прочим учебным заведениям иметь статус институтов, академий, училищ и т. д. Не может быть специализированных университетов: отраслевая специализация — антоним университета. То есть реформу академической науки нужно сочетать с реформой образования. Это должна быть одна реформа.

Именно передача институтских кадров Академии наук университетам позволит решить главную задачу, стоящую сейчас перед университетами: радикальную разгрузку преподавательских кадров, которая превысила все разумные пределы и ликвидирует научно-исследовательскую потенцию университетских преподавателей. Давно пора довести преподавательскую нагрузку до европейских и американских норм — несколько лекций в неделю с предоставлением оплачиваемого годичного отпуска каждые 5-7 лет. Такая передача кадров также быстро омолодит научные учреждения, бывшие академическими, а с другой стороны резко усилит наши университеты и выведет их на один уровень с мировыми университетами — центрами науки и образования. Ни Сколково, ни объявление некоторых университетов федеральными не выведут, а передача академических институтов университетам — выведет.

Любая реформа уйдет в песок, если не будет поддержана большими деньгами. Зарплаты ученым и пенсии должны минимум превышать вдвое- втрое средние по стране (не вообще по стране, а по крупным городам — Москве и Петербургу), чтобы профессия ученого снова была престижной и наши ученые могли конкурировать с зарубежными в закупке литературы, компьютерного оборудования, разъездах и уровне жизни. Пенсии их должны быть почти равными зарплате, чтобы можно было спокойно освобождать места для молодых. Разумеется, нужно обеспечить конкурентоспособность и по закупкам оборудования. На всё это нужны средства. Поскольку наша частная промышленность, частный бизнес не очень нуждаются в высокой науке, а получение иностранных инвестиций под подозрением, средства эти могут иметь источником только наше государство. А у гуманитарных наук государство — почти единственный крупный инвестор.

Конечно, нужно переломить это положение — ввести радикальные меры поощрения бизнеса к инвестированию в науку и образование. Нужно, чтобы бизнес поддерживал университеты, а не церкви (церковь у нас и так богатая).
А главное, если государство хочет действительно встать с колен и лидировать в мире, оно должно минимум в пять — десять раз повысить долю ассигнований на науку и образование. это значит, перенаправить денежные потоки. Огромным источником могло бы стать уничтожение коррупции и повального воровства — но для этого нужна другая радикальная реформа. Кроме того, придется отнять деньги у других получателей — резко сократить чиновничий аппарат, ужать полицию и ВВ — куда нам столько блюстителей порядка? Ведь чем больше блюстителей, тем меньше порядка. Уменьшить военные расходы — никто из соседей на нас нападать не собирается. Соединенные Штаты даже маленькую Северную Корею, задирающуюся всё время, не трогают. А ведь могли бы прихлопнуть одним ударом. Равновесие в мире сейчас зависит уже не от нас. А главное — сколько в армию ни угрохай, она будет рыхлой и бессильной, если нет науки и культуры, если ракеты и спутники падают, а военные склады то и дело взрываются. Мощная наука и высокая культура — лучшие гаранты безопасности страны.

Таким образом, мое предложение реформы сводится к нескольким принципиальным преобразованиям:

1. Ликвидация нынешней громоздкой Российской академии наук и создание на ее месте небольшой престижной Академии наук России, занимающейся решением общенаучных проблем и распределением фондов и премий.

2. Передача всех ее институтов и лабораторий вместе с их имуществом и ассигнованиями университетам и другим вузам.

3. Одновременная реорганизация университетов и вузов на основе академических свобод, выборности ректоров и ученых советов и возвращение университетам прежнего статуса очагов кооперации основных фундаментальных наук (их выделения из числа институтов, академий и училищ).

4. Резкое повышение зарплат ученых на основе повышения доли бюджетных расходов на науку за счет ликвидации коррупции и воровства, а также за счет сокращения чиновничьего аппарата, полиции и ВВ и уменьшения военных расходов.

5. Доведение пенсий ученых почти до уровня зарплат; чтобы выход на пенсию не был катастрофой и места для молодых освобождались регулярно.

Как мне представляется, такая реформа неизбежна, и после мыканья еще какого-то количества лет с чиновничьим агентством по науке (тут «агент» лишается одиозного звучания) всё равно придется к этой проблеме возвращаться, потому что лучше не будет. Никогда еще бюрократизация не спасала от бесплодия. Лучше сделать решительный шаг сейчас, сразу.

Я понимаю, что при нынешней власти и при нынешнем устройстве страны надежда на это отсутствует. Что ж, ничто не вечно под луной. 

231 комментарий

  1. Анатолий:
    «Дорогой вы наш вЬюнош!Ежели вопрос задан,то нужно дождаться ответа.

    Нет,не завидно.Во-первых я не последнюю корочку хлебца доедаю,поскольку я мироед-спекулятор.
    А во-вторых главбух на распиле — это кандидат на отсидку.Свои же и сдадут.

    Поставил вам вЬюнош плюсик.Я позже скажу за что, а то обидитесь! :)))))))»
    и вам не хворать в столь почтенном возрасте…..плюсик возвращаю…. — за любовь к поэзии))))

  2. «И не надо стыдиться ностальгии по Советской науке — много ли в мире стран, серийно получавшей Нобелевские премии? Причем с недобором из-за режима сплошной секретности.»

    Фраза, на мой взгляд, очень противоречивая. Во-первых что-то я не слышал о вереницах нобелевских премий по науке тянущихся в СССР. Если ошибся, пусть меня поправят. Наука и секретность — противоречие в терминах — там где есть секретность — нет науки и наоборот. Железный занавес и наука — вещи несовместимые. При отсутствии науки секретность очень помогает — защищаются такие липовые работы, которые, стань они широко известны, зарубили бы на защите на корню.

    Сколько помню при СССР научные работы делали одни, а на международные конференции — ездили другие, «доверенные» лица, идеологически выдержанные, заодно занимавшиеся там шпионажем, (прошу прощения, разведкой) и ни фига не понимавшие в науке и писавшие «отчеты», в которых настоящие ученые потом вынуждены были разбираться.

    А настоящей науки без обмена информацией быть не может. И если советского ученого за письмо западному коллеге вызывают в КГБ на допрос — то о какой науке можно говорить? А западные научные журналы за шестигранником, с вырванными страницами?

    И еще был знаменитый перерыв в работе конференций — «Рашен тайм» — на международной конференции время отведенное для доклада советскому ученому, не выпущенному властями за рубеж. Так что какая тут может быть ностальгия? Корни всех научных бед растут именно оттуда — из «советской» науки.

    А что народ по ней ностальгирует — так у нас народ и по уровню тогдашней жизни ностальгирует, забывая про пустые полки с одинокими банками морской капусты и детолакта, которым вынуждены были питаться взрослые, потому что полки были ПУСТЫЕ. Все плохое быстро забывается, особенно когда впереди тоже нет ничего хорошего.

  3. Советская наука.

    2%ВВП советское государство тратило на науку понимая что уровень расходов на науку должен быть такой как Там. Процент научных сотрудников в СССP был как на западе. Наука покрывающая все областа знаний была создана. Статус научного сотрудника был не такой низкий как сейчас. Зарплата снс доктора наук была вполне приличной, почти как у водителя автобуса.

    Но в отличие от Запада советская наука так и не стала производительной силой. Из-за железного занавеса была такая скукота! Не только наша научная база, но и все «болячки» и перекосы в современной российской науки растут из советских времен. По сути у нас сейчас советская наука с уменьшиным финансированием.

    Китай сейчас имеет 2%ВВП гос расходы на науку повторяя советский путь. При это китайский бизнес вкладывает в научные исследования 0.4%ВВП как и наш. Интересно что получится у китайских товарищей. Китайцы мастера все повторять ….

  4. Олегу:
    Легко. Вот список нобелевских лауреатов.
    1956 — Николай Семенов (химия)
    1958 — Игорь Тамм,
    Илья Франк,
    Павел Черенков (физика)
    1962 — Лев Ландау (физика)
    1964 — Николай Басов
    Александр Прохоров (физика)
    1975 — Леонид Канторович (экономика)
    1978 — Петр Капица (физика)
    2000 — Ж.И. Алферов (физика)
    2003 — В.Л. Гинзбург
    А.А. Абрикосов (физика)
    В новое, Российское время смотрим за границу
    2010 — К.С. Новоселов (физика) — формально имеет и российское гражданство. Работа его и Гейма велась в сотрудничестве с ИФТТ (Чернгоголовка)
    Кто еще мог получить нобеля в СССР — см. статью Гинзбурга ( http://vivovoco.rsl.ru/VV/JOURNAL/VRAN/NOBEL.HTM ). Я бы сюда добавил С.Королева, которому хотели присудить премию за успехи в космонавтике, но власти отказались сообщить данные о главном конструкторе.
    Недостатков, разумеется, тоже хватало, да и фундаментальную науку финансировали по остаточному принципу. Никто не предлагает тащить в будующее отжившие идеи, но отказываться от положительного опыта, только потому что на нем стоит штамп «советское» , не менее глупо!

  5. Анатолий-ЛСК:
    16.08.2013 в 15:33

    А может настоящая фамилия господина bzezins Беликов?
    У каждого Клейна есть свое маленькое гестапо. Анатолий -перспективный доносчик.

  6. А.Пухову
    Как это «наука не стала производительной силой»?? А каков нынешний экспорт России высокотехнологичного оборудования? Второе место в мире по продаже оружия! 10 млрд долларов. Во что вкладывали деньги еще в СССР, то и получили, и наука не подвела. А кто атомные электростанции по всему миру строит? Это сейчас хотят все на халяву, в науку не вкладывать а внедрять инновации сразу в бизнес. А откуда же эти инновации-то брать? Да скучно ими заниматься, авось сами появятся.

  7. fisher:
    18.08.2013 в 10:27
    Анатолий -перспективный доносчик.

    Вы уж как-то с господином xeron1976 договоритесь каков я.Они пишет,что я «в столь почтенном возрасте», а вы ,что я перспективный…

    Кстати, а что что я донёс и до каких пределов?

    А лучше пишите на тему заданную Л.С.Клейном.Или вам о науке сказать нечего, а языком почесать хочется?

  8. Церберу:
    Разговор требует некоторых раздумий. Вернусь к нему чуть позже. Замечу только, что Вы наверное в курсе, об ударе лопатой по голове Королеву в лагере. Прийдись лопата чуть пониже и не было бы нашей космонавтики. Кстати знаете любимое высказывание героя нашей космонавтики?
    «Шлепнут без протокола!» («Туполевская шарага» Г.Озеров. стр.34) Сидел за то, что «нашей стране ваша пиротехника и фейерверки не только не нужны, но даже и опасны». Чем подтверждается мой тезис, что не «благодаря», а «вопреки». остальные случаи надо рассмотреть отдельно. Думаю что при ближайшем рассмотрении судьба каждого нобелевского лауреата подтвердит мой тезис.

  9. Копнул насчет Канторовича. В свое время я занимался вопросами линейного программирования, но для меня оказалось новостью, что «В период работы в СО АН СССР после доноса партийных экономистов Канторовича поместили в психиатрическую лечебницу, но вмешательство брата — известного психиатра — помогло ему вскоре покинуть данное заведение».

    Насколько я знаком с вопросом теория линейного программирования была им разработана давно, еще в 1939 г. И была оставлена без внимания. А «вспомнили», что и у нас есть «быстрые разумом Невтоны»,в 1975 г. когда за ту же работу на Нобелевку выдвинули зарубежников. Так ведь и у нас тут есть один такой!
    Дальше продолжить?

  10. На мою статью пришло уже более полусотни комментариев, спасибо. Пожалуй, можно подвести первые итоги обсуждения. Постараюсь не привязываться к отдельным авторам, а обобщать и сосредоточиться на сути. Начну с откликов, характеризующих часть аудитории, но не содержащих возражений.

    1. Проявления эмоций – Клейн хуже Ливанова, вдохновитель погрома РАН, предлагает всех загнать в Университеты рабами, не спросившись. — Я уже писал, что рабы не там, а я ведь не министерский приказ издал, а статью написал в газету ученых, то есть затеваю дискуссию, а значит спрашиваю вашего мнения.
    2. Argumentum ad hominem – типа «Клейн, наверное, сам…». — Чаще всего не угадали. А даже если бы и так – ну и что?
    3. Клейн лягает советскую страну, в которой и были созданы наука и образование. – Ну, это иллюстрация к одному из моих тезисов в статье – о ностальгирующих. На деле это советская страна неустанно лягала ученых. И забрасывала их дерьмом. Но и эксплутировала их.
    Теперь перейду к содержательным возражениям.
    4. Пугают практические неурядицы радикальной реформы – журналы не выйдут, договоры повиснут в воздухе и т. п. — Ну, это если проводить любую реформу по-большевистски и в нынешней системе административных норм, так и будет. А ведь можно и по-иному. Это всё решаемо, если у реформатора есть ум и власть.
    5. Пугает положение науки в университетах: времени на нее нет, нацеленности начальства нет, ассигнований недостаточно. Наука там загнется, а университет сдохнет, не сумев выплатить коммуналку… — Так ведь это в нынешних университетах, а я говорю об университетах реформированных, подобных по мощи и свободе западным негосударственным.
    6. Университеты и Академии, клянчащие деньги у государства, не могут быть независимыми. — Верно. А если не клянчить, а требовать по закону? Не приходит в голову?
    7. Как разделить институты РАН? Ведь всё сосредоточено в Москве и Питере – туда же и все институты? — Нет. Во-первых, в Москве и Петербурге и вузы сосредоточены никак не меньше, полно специальных вузов. Во-вторых, есть университеты слабые и сильные везде в мире.
    8. Зачем везде резать по-живому? В Томске и так университет сомкнут с институтами РАН, а в других сибирских городах нет. — Что ж, в Томске оформить существующий порядок административно – только облегчит взаимодействие, а в других сибирских городах административная перестройка поможет довести сотрудничество до томского уровня.
    9. Повышение пенсий почти до уровня зарплат лишь усилит жадность престарелых ученых и не побудит их уступать места молодым. — Что-то на Западе не усиливает. Или у нас другая психология?
    10. Специальных пенсий для ученых нет нигде в мире. – Ну, там многого нет, что есть у нас. Скажем, нет такого сногсшибательного повышения пенсий депутатам. Да я и не против аналогичного повышения пенсий всем.
    11. В Европе всё складывалось веками, нужно и нам века подождать. Тогда всё само утрясётся. – Да, там складывалось веками. Но у нас другие традиции – догонять рывками. Петр I не стал ждать, а сразу заложил Академию наук и Университет. Позже первых европейских на пять веков. А чтобы не ждать дольше, срезал бороды и скинул патриарха. За что прослыл антихристом. Да и Сталин, который был истинным антихристом, способствовал выходу в космос и атомной энергетике, правда, затормозив всё остальное.
    12. Мне понравились возражения А. Сараева – в корень смотрит: а) Да, гладкое проведение идеальной (я ведь так ее обозначаю) реформы легче было бы в стране меньшего размера – она и стала меньше, и процесс, похоже, еще не закончился. б) Требуется полная смена системы управления, всего режима – а что, он вечен? в) Хороша бы смена населения с его менталитетом… — Не смена, а изменение, и не населения, а менталитета. Так ведь это и есть задача просвещения, которым занимается интеллигенция, в частности научная.
    Пока, кажется, все возражения. Главное – ссылка на альтернативную реформу, предложенную моими коллегами по Петербургскому Союзу Ученых. С моей точки зрения, там много толковых мер, рассчитанных на некоторое усовершенствование действующей системы РАН. Между тем, я подвергаю сомнению саму руководящую функцию РАН по отношению к ее институтам и лабораториям. РАН в лице ее Общего собрания и Президиума действует по отношению к своим институтам как один большой отдел кадров и одна большая бухгалтерия. Никакого руководства наукой оттуда не происходит. Институты обходятся сами. И никакое агентство взамен Президиума им, разумеется, не требуется. Им не требуется ни Президиум, ни агентство. А вот отделенность от университетов им очень во вред. И университетам тоже. Кстати, когда были созданы Академия и Университет в Петербурге, они были созданы как одна система. Пора восстановить эту традицию.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

Оценить: