Судьба Академии и судьба страны

Лев Клейн
Лев Клейн

Мы переживаем сейчас закат российской науки. Россия выходит из числа великих держав еще по одному параметру — по науке. Судьба ее в очень малой мере зависит от самих ученых, да и среди них слишком мало думающих о благе науки и понимающих, что для этого надо. Из тысячи с лишком академиков и членкоров всего семь десятков отказались войти в новую «Академию», лишенную имущества и авторитета. Большинство беспокоится о своих собственных интересах, а они у слишком многих, обладающих статусом ученых, не совпадают с интересами науки.

К сожалению, судьба Академии зависит от ряда функционирующих в стране сил, среди которых Министерство образования и науки и персонально министр Ливанов имеют очень малый вес. Весомые силы — другие. Совершенно ясно (это было видно из беседы с новоизбранным Фортовым), что инициатором ликвидации Академии является президент страны и что он будет всячески стремиться довести этот «блицкриг» до победного конца. Сопротивление было неожиданным — ну что ж, подкупить не удалось (повышение бонусов академикам, повышение званий членкорам), придется пойти на мелкие уступки. Но и он лишь учел расстановку сил и интересов.

Попытаемся рассмотреть эти силы и интересы.

Прежде всего, во власти есть значительная группа людей, мечтающая о восстановлении сталинской империи и о возрождении сталинской науки. При Сталине Академия номинально существовала (как многие другие традиционные декорации — например, церковь), но идеалом сталинской науки была шарашка. Шарашка, в которой плененные и превращенные в рабов гении работали изо всех сил не за совесть, а за страх, выполняя военные и идеологические (военно-патриотические) задачи партийного руководства и самого великого кормчего. Организатором такой науки был Берия, но вдохновителем — Сталин. Такая наука дешева и достигает грандиозных успехов, но на одном-двух избранных направлениях. Спутники, математика, вне науки — балет, а во всем остальном — уровень Верхней Вольты. По автомашинам до сих пор отстаем от Кореи и Чехии, а компьютеры и мобильные телефоны завозим. О японских и штатовских роботах и речи нет.

Вторая властная и могучая сила — это люди, оседлавшие нефтяную и газовую трубы. Нефть и газ они продают сырьем за рубеж, на нефтедоллары покупают всё — автомашины, яхты, роскошь, послушание значительной части подданных. Этим не нужны промышленность и сельское хозяйство — всё проще купить. Не нужна и наука. Совсем не нужна. Ее продукцию тоже можно купить за рубежом. А при такой стратегии можно избавиться от единственного оставшегося оплота независимости в стране — от Академии наук, со званиями, которые нельзя отнять, с авторитетом, который не пожалован сверху, с неподконтрольными связями с заграницей, с накопленными богатствами (недвижимость!), которые пригодись бы для раздачи верным чиновникам. Вузы уже прижали к ногтю, а Академия вот мозолит глаза. Ковальчука, вишь, забаллотировали…

А что же сами ученые? Они тоже раздроблены. Часть по застарелой привычке и по близости к вертикали готова поддержать любое повеление начальства. Сколько их, не знаю. Кажется, мало.

Другая часть, весьма значительная, как ни странно, тоже ностальгирует по советской науке. Нет, не по шарашке, конечно. И даже вообще не по сталинской эпохе, а скорее по брежневской. Тогда же так было всё спокойно: работа шла ни шатко, ни валко, можно было не очень шевелиться, а сравнительно высокие зарплаты маститым начислялись. Сравнение с Западом не так уж и тревожило: оно в основном проводилось по идеологической линии, а тут всё было в ажуре. А что нобелевские в основном уходили в США и другие капстраны, так об этом не очень и распространялись, да и языки-то знали немногие. А ведь кризис академической науки и падение авторитета Академии было заложено еще тогда. Это тогда в академики валом пошли директора и чиновники, и состав ее разжижился.

Наконец, значительная часть работников Академии принимает свершившееся как данность и думает, какие предложить поправки к почти принятому закону, чтобы всё же катастрофа была не столь полной и сокрушительной. Как ликвиди… простите, реформировать Академию, не лишая ее абсолютно связи с имуществом? Как сохранить выборы директоров, пусть и под контролем чиновников? Как избежать соединения трех академий, отделения кор — от членов и девальвации звания академика? Какие меры предложить для очевидной активизации науки — наблюдательные советы, контрольные комиссии, участие общественности? Им невдомек, что любые поиски компромисса будут приняты лишь в той мере, в какой они не затронут суть закона, поправки будут всемерно отфильтрованы и обрезаны. Имя, декорации, звания сохранить могут. Самостоятельность и свободу — нет.

А независимость и свобода мышления, раскованность и неангажированность — первое условие великих прорывов в науке. Когда у Фарадея спросили, какое употребление сможет найти открытое им электричество, он сказал: «Можно будет делать забавные игрушки». Даже если часть ученых соблазнится полученной свободой и средствами для загула, оставшиеся в мозговом штурме окупят все затраты.

Что ж, цели правящей верхушки выданы, поправки приняты под давлением общественности, а уступки, во-первых, временные, во-вторых, будут взяты назад при малейшей возможности, быстро, одна за другой. Это как с выборами — сначала громкие обещания, а потом фильтры и ограничения, сводящие всё на нет. Все нынешние митинги и протесты, предложения и пожелания ни к чему кроме временных уступок привести не могут.

Справедливости ради надо сказать, что ни у Академии наук, ни у оппозиции своего проекта радикальной реформы нет, а она нужна — это всем очевидно. Против чего бороться ясно, но за что? Где программа? Это размагничивает протесты и ослабляет рациональность митингующих, лишает их настоящей силы убедительности. Защитникам Академии их противники бросают в лицо обвинение, что они хотят только одного — сохранить всё, как было, сохранить свои командные позиции, свой покой на вершине Академии и свои блага, ограничиться декоративными изменениями.

На мой взгляд, Академию наук как могучее, богатое и властное учреждение нужно действительно упразднить. Ведь вся работа сосредоточена в институтах и лабораториях, а сама Академия занималась действительно только выборами академиков, назначениями (прикрывала директоров от чиновничьего произвола, часто глупого) и межведомственной дипломатией. Занималась всё хуже. Вместо нее нужно создать небольшую очень престижную организацию, куда избираются только самые крупные ученые. Академиков должно быть не больше, а значительно меньше — около ста, и они должны собираться исключительно для решения главнейших общенаучных проблем, проведения важнейших экспертиз и воздействия на распределение фондов и премий.

Институты и лаборатории со всем имуществом надо передать не чиновникам, а университетам и другим вузам вместе с ассигнованиями, которые на них отводятся. Но не нынешним университетам — слабым, подавленным и зависимым. Университеты и вузы нужно вывести из-под управления государства. В них должны соблюдаться общеевропейские академические свободы. Ректоры и ученые советы должны быть по-настоящему выборными. Кроме того, нужно провести жесткое ранжирование вузов. Пора вернуть университетам статус университетов, а прочим учебным заведениям иметь статус институтов, академий, училищ и т. д. Не может быть специализированных университетов: отраслевая специализация — антоним университета. То есть реформу академической науки нужно сочетать с реформой образования. Это должна быть одна реформа.

Именно передача институтских кадров Академии наук университетам позволит решить главную задачу, стоящую сейчас перед университетами: радикальную разгрузку преподавательских кадров, которая превысила все разумные пределы и ликвидирует научно-исследовательскую потенцию университетских преподавателей. Давно пора довести преподавательскую нагрузку до европейских и американских норм — несколько лекций в неделю с предоставлением оплачиваемого годичного отпуска каждые 5-7 лет. Такая передача кадров также быстро омолодит научные учреждения, бывшие академическими, а с другой стороны резко усилит наши университеты и выведет их на один уровень с мировыми университетами — центрами науки и образования. Ни Сколково, ни объявление некоторых университетов федеральными не выведут, а передача академических институтов университетам — выведет.

Любая реформа уйдет в песок, если не будет поддержана большими деньгами. Зарплаты ученым и пенсии должны минимум превышать вдвое- втрое средние по стране (не вообще по стране, а по крупным городам — Москве и Петербургу), чтобы профессия ученого снова была престижной и наши ученые могли конкурировать с зарубежными в закупке литературы, компьютерного оборудования, разъездах и уровне жизни. Пенсии их должны быть почти равными зарплате, чтобы можно было спокойно освобождать места для молодых. Разумеется, нужно обеспечить конкурентоспособность и по закупкам оборудования. На всё это нужны средства. Поскольку наша частная промышленность, частный бизнес не очень нуждаются в высокой науке, а получение иностранных инвестиций под подозрением, средства эти могут иметь источником только наше государство. А у гуманитарных наук государство — почти единственный крупный инвестор.

Конечно, нужно переломить это положение — ввести радикальные меры поощрения бизнеса к инвестированию в науку и образование. Нужно, чтобы бизнес поддерживал университеты, а не церкви (церковь у нас и так богатая).
А главное, если государство хочет действительно встать с колен и лидировать в мире, оно должно минимум в пять — десять раз повысить долю ассигнований на науку и образование. это значит, перенаправить денежные потоки. Огромным источником могло бы стать уничтожение коррупции и повального воровства — но для этого нужна другая радикальная реформа. Кроме того, придется отнять деньги у других получателей — резко сократить чиновничий аппарат, ужать полицию и ВВ — куда нам столько блюстителей порядка? Ведь чем больше блюстителей, тем меньше порядка. Уменьшить военные расходы — никто из соседей на нас нападать не собирается. Соединенные Штаты даже маленькую Северную Корею, задирающуюся всё время, не трогают. А ведь могли бы прихлопнуть одним ударом. Равновесие в мире сейчас зависит уже не от нас. А главное — сколько в армию ни угрохай, она будет рыхлой и бессильной, если нет науки и культуры, если ракеты и спутники падают, а военные склады то и дело взрываются. Мощная наука и высокая культура — лучшие гаранты безопасности страны.

Таким образом, мое предложение реформы сводится к нескольким принципиальным преобразованиям:

1. Ликвидация нынешней громоздкой Российской академии наук и создание на ее месте небольшой престижной Академии наук России, занимающейся решением общенаучных проблем и распределением фондов и премий.

2. Передача всех ее институтов и лабораторий вместе с их имуществом и ассигнованиями университетам и другим вузам.

3. Одновременная реорганизация университетов и вузов на основе академических свобод, выборности ректоров и ученых советов и возвращение университетам прежнего статуса очагов кооперации основных фундаментальных наук (их выделения из числа институтов, академий и училищ).

4. Резкое повышение зарплат ученых на основе повышения доли бюджетных расходов на науку за счет ликвидации коррупции и воровства, а также за счет сокращения чиновничьего аппарата, полиции и ВВ и уменьшения военных расходов.

5. Доведение пенсий ученых почти до уровня зарплат; чтобы выход на пенсию не был катастрофой и места для молодых освобождались регулярно.

Как мне представляется, такая реформа неизбежна, и после мыканья еще какого-то количества лет с чиновничьим агентством по науке (тут «агент» лишается одиозного звучания) всё равно придется к этой проблеме возвращаться, потому что лучше не будет. Никогда еще бюрократизация не спасала от бесплодия. Лучше сделать решительный шаг сейчас, сразу.

Я понимаю, что при нынешней власти и при нынешнем устройстве страны надежда на это отсутствует. Что ж, ничто не вечно под луной. 

231 комментарий

  1. Хм, честно говоря я так и думал, что эта реформа как раз и затевалась,чтобы поднять рейтинги университетов за счет присоединения к ним ведущих институтов РАН. Должно получится очень быстро и эффективно. Особенно если еще и сократить всех «неэффективных» ученых. Так и общее количество цитирований вырастет, и показатели на одного сотрудника тоже. Другое дело, что сами сотрудники институтов не будут особенно счастливы от того что их встроят в другую «вертикаль» и сократят наполовину. Бюрократии то станет еще больше, т.к. надо будет все согласовывать еще и с университетской бюрократией, планировать закупки на год вперед еще летом(как в МГУ) итпд… Так что предложения Клейна в этой части очень даже согласуются с «генеральной линией». А воздушные замки про независимость университетов…мечты-мечты… особенно учитывая как раз обратные тенденции(ректора в том же МГУ несколько лет назад стали назначать свыше).

  2. Замечание к вопросу о свободе. Два подхода к реформированию Российской науки и свободе были продемонстрированы в течении последних лет.
    Подход первый-«Сколково», замысел которого (оставим на минуту ядовитый сарказм) так или иначе был связан с идеями свободы: создать интеллектуальный современный центр, который станет центром притяжения. Вложить гос.деньги в инфраструктуру ( в здания-кубы, в модных архитекторов, тут обычно сарказм сдерживать не удается…), а в созданном городе-саде в свободе и любви должна была произрасти наука и технология.

    Подход второй- «Ковальчук». Мегапроекты, мегабюджеты под началом оголтелого мега-чудака, но зато «своего парня»; кто с нами- получит зарплату и возможность заниматься меганаукой ( водку и гармошку ), кто против- отправится на помойку, хоть ты Нобелевский Лауреат, хоть ты Альберт Эйнштейн. Свободой не пахнет, но тем кто прогнется, с барского стола может перепасть.

    Над первым подходом смеялись, от второго тошнит.

  3. Для Александра Пухова:
    Ну, вот, по крайней мере, одно требование к реформе прорисовывается. Для того чтобы не вызвать напряжение в социальной сфере реформа должна проводится в рамках принятого бюджета. Очевидно, что любое правительство при дефиците бюджета будет проводить политику сокращения затрат. Бюджет РАН в этом случае не исключение. Учитывая, что РАН имеет относительную самостоятельность, то Президиуму РАН никто не мешает обосновать то, что сокращение бюджета РАН экономически не выгодно самому Правительству. Я считаю, что людям, которые обладают знаниями это сделать совсем не сложно.
    Дилетантский пример.
    В научных кругах есть две точки зрения: одни утверждают, что этнос явление природы, а другие придерживаются противоположной точки зрения. Эта ситуация нормальная. При этом ни одна из сторон не может привести достаточных и убедительных аргументов в пользу своей точки зрения.
    С точки зрения обеспечения безопасности, а это функция государства, вывод очевиден, что необходимы целенаправленные научные исследования в этом направлении.

    Необходимость таких исследований вытекает из того, что при дальнейшем ухудшении экологической обстановки, если этнос действительно является явлением природы, он может включиться в борьбу за свое выживание. Управлять такими процессами никто не умеет, поэтому последствия таких процессов непредсказуемы. Людские и материальные потери могут быть на несколько порядков выше, чем от любой техногенной катастрофы. Мало того, но этнические процессы, по всей видимости, в этом случае могут носить не обратимый характер. Образно говоря, при таком развитии событий технология получения графена не актуальна, а актуальной будет осваивание технологии изготовления каменного топора. Для Правительства принятие превентивных мер в этом случае будет выливаться в кругленькую сумму, но она вместе со стоимостью исследований будет мизерной по сравнению с предполагаемыми потерями
    В том случае, если будет установлено, что этнос не является явлением природы, тогда и затраты на принятия превентивных мер будет существенно ниже.
    В данном случае научная ошибка не допустима, так как за эту ошибку будем расплачиваться человеческими жизнями.
    Это чисто субъективное мнение того самого сантехника, о котором говорили выше, правда который представляет интересы не «цветочного», а высокотехнологического малого бизнеса. Не моя функциональная обязанность заниматься прогнозированием будущего. Это обязанность научного сообщества.
    Отсюда вывод и второе требование к реформе, что коммерциализация фундаментальной науки недопустима.

  4. Александру Пухову:
    Ситуация меняется буквально на глазах. Очень похоже, что мы тут занимаемся прожектами, а в это время, благодаря модели экономики ориентированной на «цветочный» бизнес, Правительство осталось без «штанов». Ну, если планируется отменить материнский капитал, то можно предположить, что от Науки останутся только иллюзии при университетах и еще рожки да ножки.
    Минфин нашел триллион
    «Минфин и независимые эксперты придумали, как можно сэкономить бюджетные деньги. За три года предлагаемые ими меры дадут экономию больше чем в 1,1 триллиона рублей.
    Проект оптимизации расходов госказны уже отправлен на рассмотрение в правительство, рассказали «РГ» в пресс-службе минфина.
    Достичь экономии авторы этих предложений планируют через отмену материнского капитала, пересмотр расходов на пенсионную систему и государственный сектор. Общий эффект от реализации мер составит в 2014 году — 194,5 миллиарда рублей, в 2015 году — 377,1 миллиарда рублей, в 2016 году — 581,9 миллиарда рублей.
    В работе над документом приняли участие эксперты из «Высшей школы экономики» и Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте Российской Федерации. Предполагается, что уже в начале сентября 2013 года доклад ляжет на стол главы государства. Правда, смысл всех преобразований — вовсе не в достижении устойчивого профицита, речь идет скорее о повышении эффективности расходов госказны через переориентацию трат внутри каждого сектора, говорит один из авторов доклада. При этом вопросы бюджетного маневра, то есть, скажем, сокращения расходов на оборону в пользу повышения инвестиций в человеческий капитал, в докладе сознательно не рассматривались».
    http://www.rg.ru/2013/08/20/dengi.html

  5. Сколково — это опять попытка создать огороженный заповедник интеллектуальной свободы в несвободной стране.

    Таким был и замысел Академгородка в Новосибирске, и Атомного центра в Дубне, а еще раньше эту роль выполнял институт Капицы. Но как только ученым предоставляют интеллектуальную свободу, они начинают ей пользоваться, причем как всегда, не так, как это хочется власти.

    Власть хочет чтобы ученые использовали интеллектуальную свободу только для создания для нее — власти — новых видов оружия и т.д. Раз уж им без этой интеллектуальной свободы никак. А вместо этого в Академгородке начинаются концерты Высоцкого и Окуджавы, а физик Орлов и кибернетик Турчин начинают писать самиздатские книги. А академик Сахаров начинает писать свои работы о прогрессе, свободе и демократии.

    И опять власти приходится свои заповедники закрывать или ставить под жесткий контроль — что одно и то же. Не уживается диктаторская власть и научная свобода. Не могут они сосуществовать. В этом и заключается приговор самой мертворожденной идее Сколково. Другое дело — центр свободной научной мысли и в свободной стране.

  6. Олег:
    «Сколково — это опять попытка создать огороженный заповедник интеллектуальной свободы в несвободной стране.» — какое идеалистическое определение……Сколково — это распил бюджетного бабла и все….такой же как олимпиада в сочи и ранее атэс…..

  7. Александр Пухов:
    «Реформировать науку можно только в рамках существующих гос расходов на науку.» — хорошая фраза — неплохо только провести ревизию этих расходов и понять кто что получает….., благо по всем финансируемым государством «научным» проектам уже есть по крайней мере 5 летний опыт…..только толку от большинства этих проектов нет….Вывод один: денег достаточно, только деньги не доходят до адресата, а трансформируются в виллы в ницце и зарубежные счета, что регулярно подтверждается разными проверками (выборочными)…….

  8. «Сколково — это распил бюджетного бабла и все».

    Если бы.

    «Бюджетное бабло» успешно пилят самыми разными способами и Сколково для этого не нужно. Тут главное — что наша власть смотрит на Запад — и при этом понимает, что что-то делать нужно, ну хотя бы и из тех же военных интересов, потому что даже в этой области катастрофа следует за катастрофой и потому что скоро из разряда развивающейся страны (middle income country — MIC) мы перейдем в разряд наименее развитой (least developed country — LDC).

    Только при этом власть абсолютно не понимает сущностной природы научной мысли и видит только ее внешние атрибуты, типа западных Think tanкs и Силиконовой долины. То есть считает что если собрать в одном месте головастых людей, огородить их и создать им условия для работы, так как эти условия понимает власть — то есть окружить их материальным достатком, напихать туда самое дорогое оборудование и т.д. то этим все будет решено и научная работа пойдет.

    Власть судит обо всем по себе.

    А то, что ученый может творить в самой неблагоприятной обстановке, но при одном действительно необходимом условии — интеллектуальной и творческой свободе — это до них не доходит. Это вообще выше их понимания, потому что понятие свободы не входит в круг их понятий. Они это слово произносят с усмешечкой — мол, «как же, знаем вашу свободу!» Не зря же у нас постоянно вещают что настоящей свободы нет и быть не может в природе. По Марксу свобода — это осознанная необходимость. То есть когда собака сидит на цепи и не рвется с нее — она свободна.

    А насчет Сколково- вспомнился анекдот. Наши построили супер-современное здание пригласив зарубежного архитектора, накупили и расставили самое дорогостоящее зарубежное научное оборудование и пригласили в гости делегацию японских ученых. Ну с гордостью сказал наш чиновник — «Скажите, насколько мы ТЕПЕРЬ от Вас отстаем?»- «Нависигда, нависигда..» с грустью ответил японец.

  9. Для Александра Пухова:
    Сейчас я Вам попытаюсь ответить на ваш вопрос: “Почему нашему бизнесу прикладники не очень-то нужны? ”
    Очень нужны, но их нет. В первую очередь прикладник должен быть специалистом по проблеме, а потом уже по предмету. Это совсем два разных специалиста с совершенно разной психологией. С этим я столкнулся еще в середине нулевых.
    На одной из конференций я задал вопрос господину Сеппанену, на то время он был Президентом федерации независимых ассоциаций инженеров по отоплению и вентиляции в Европе (REHVA). Я его только спросил: “Были ли случаи, когда в помещении фиксируются химические соединения, которые не выделяют строительные материалы, мебель, люди и т.д. Другими словами химическое соединение фиксируется, а источник его не известен?” Он меня сразу спросил о причинах. Я ему ответил, тогда он спросил откуда я это знаю. Я ответил, что занимался исследованием зарождения и ростом кристаллов в гелях, т.е. образованием химических соединений в пористых средах. Тогда он сказал, что такие вопросы находятся не в его компетенции, т.к. он по образованию механик. А вот если у меня есть желание, тогда я могу с ним связаться, и он сведет меня с химиками. При этом от прямого ответа на мой вопрос он ушел (через несколько лет профессор Энно Абель (Высшая Техническая Школа Чалмеш, Гётеборг, Швеция) в частной беседе на этот же вопрос ответил, что такие случаи имели место).
    Вот тут я и сообразил, что сам не готов к формулировке проблемы и постановке задачи для химиков.
    Разговор длился не более 5-10 минут. Этого времени господину Сеппанену (механику) хватило для того что бы понять проблему, которая имеет отношение к химикам и принять решения о возможном сотрудничестве.
    Меня такая реакция заинтересовала, и я решил проверить, а как это действие происходит у нас.
    С вопросом как зависит концентрация бикарбоната в крови человека от концентрации углекислого газа в помещении при воздухообмене, я обратился к президенту НП “АВОК” д.т.н., член-корру РААСН Ю.А.Табунщикову. По своему статусу в АВОКе и REHVA квалификации они сопоставимы. Юрий Андреевич с этим вопросом отправил меня к ведущему специалисту по воздухообмену Е.О.Шилькроту к.т.н., вице – президент НП «АВОК» (он действительно был высококвалифицированным специалистом). На мой вопрос Евгений Овсеевич сказал, что мой вопрос к предмету не относится и отправил к Ю.Д.Губернскому на то время он был член-корр РАЕН и признанным авторитетом в области гигиены жилья. Учитывая, что за несколько лет до этого я уже обсуждал проблему качества воздуха в помещении с Юрием Дмитриевичем, и он сказал, что эту задачу необходимо решать совместными усилиями инженеров и санитарными врачами, поэтому для меня круг замкнулся.
    На мой взгляд, причина столь разной реакции на мои вопросы заключается в том, что эти люди работают в совершенно разных системах. Господин Сеппанен работает в системе где прикладная наука развивается при университетах и хочет он того или нет, но в таких условиях ему необходимо быть специалистом по проблеме. У нас же нет этой прикладной науки совсем, поэтому меня и отфутболивали от одного специалиста по предмету к другому.
    Отсюда вывод и третье требование к реформам, что высокая эффективность прикладной науки обеспечивается при университетах. Прикладная наука при университетах позволяет готовить не только хорошего уровня специалистов по предмету, а еще и создает спрос на подготовку специалистов по проблеме. Я считаю, что Олег Фиговский называет специалистов по проблеме инновационными инженерами.
    А почему нашему бизнесу прикладники не очень-то нужны, так у нас и высокотехнологического малого бизнеса нет, и не будет, т.к. он является конкурентом «цветочному» бизнесу. В соответствии с законом 94 ФЗ о госзакупках всегда выигрывает «цветочный» бизнес, т.к. торгует всем подряд от колбасы и до компьютеров, а высокотехнологический бизнес предлагает технологии для решения проблем заказчика. Все говорят о коррупционной составляющей при госзакупках, а вот то, что вторая часть это попросту выброшенные деньги на ветер, об этом умалчивают.

  10. Олег:
    «Только при этом власть абсолютно не понимает сущностной природы научной мысли и видит только ее внешние атрибуты, типа западных Think tanкs и Силиконовой долины.» — ну не будьте вы так наивны……все прекрасно власть понимает, даже более чем мы все здесь взятые…….)) — только понимание это работает на набивание собственного кармана…это прослеживается во всем: — если чиновники говорят о новом супер-пупер законе, проекте или еще чем-то — это всегда означает, что кто-то хочет оттяпать нехилое бабло себе на пенсию…..
    Вот самый примитив моего тезиса: «пару недель назад совещание главкомстерха о развитии московского транспортного узла — мы вложим 350 млрд руб и обновим цкад (около 500 км) — формально цена европейская — только в европе за эти деньги строят новую дорогу!!! — а у нас обновляют старую))))….

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

Оценить: