О языке носителей трипольской культуры V–IV тыс. до н. э. защищена докторская диссертация, составлен словарь, написаны книги и статьи. При всем том до нас от этой культуры не дошло ни одного слова. Письменности ни у самой трипольской культуры, ни у ее соседей не было. Некому было передать нам трипольскую речь.
Но некоторые украинские любители истории видят свой патриотический долг в том, чтобы обеспечить украинскому народу знатных предков — как можно более древних — и всячески их возвеличить (Клейн 2009а; 2009б; 2015а). Трипольскую культуру они облюбовали для этого, опираясь на ее яркую и богатую расписную керамику, ее раннее земледелие и огромные поселения. Они следуют здесь российскому, а затем и советскому наследию — академику Б. А. Рыбакову. Культуру эту они назвали цивилизацией, хотя эти большие поселения никак не города, а всего лишь большие села, письменности у трипольцев, как я уже отметил, не было, а сама культура зародилась не на Украине, а на территории нынешней Румынии.
Потворствуя этой тяге определенных слоев общества, некоторые ученые предприняли усилия и преодолели отсутствие фактов. Докторскую диссертацию написал и защищал в Киевском университете в 2002 году Юрий Леонидович Мосенкис (2002а). Он же составил словарь и написал ряд книг о трипольском языке, связав его с украинским (Мосенкис 2001а; 2001б; 2002б). Профессора-филологи рекомендовали диссертацию к защите, оппоненты одобрили, ученый совет проголосовал, Мосенкис получил искомую степень (сейчас он завкафедрой и редактор журнала).
В украинской печати было немало положительных рецензий на эти труды. Но есть два отклика киевлян сугубо критические — В. Борисевича и А. И. Илиади. Последний (в российском журнале: Илиади 2003) показывает на многих примерах, что в своих лингвистических реконструкциях Мосенкис не применяет основное правило этимологии: сначала дать этимологию в родном языке, потом в ближайше родственных и лишь после этого, исходя из результатов, привлекать далекие аналогии. Он сразу лезет в дальние языки, потому что не знает историю индоевропейских языков.
Критический (и, я бы сказал, пренебрежительный) и отзыв петербуржца А. И. Фалилеева (2008). Вышедший в «Трудах Института лингвистических исследований РАН», этот отзыв в подзаголовке был назван «О доверии к лингвистическим построениям археологов», хотя Мосенкис не археолог, а лингвист. К тому же в статье в основном идет речь о других исследованиях, а о Мосенкисе сказано лишь следующее: «Этот исследователь полагает, что язык соответствующих племен… оставил лингвистические следы в современных географических названиях. Мосенкис выделяет „трипольский субстрат“ в сопоставлении с ономастическими данными других регионов как Европы, так, скажем, и Кавказа, где засвидетельствованы следы близких археологических культур, и где ряд топонимов и гидронимов внешне напоминают украинские, ср., например, название рек Хорол на Украине и Q’orolis—cq’ali ‘хорольская вода’ в Аджарии. Метод, используемый в этой работе — понятен, и, казалось бы, что подобную публикацию вообще неэтично упоминать в научном контексте — произведений типа „Россия — родина слонов“ или „The Moon is made of cheese“ достаточно на прилавках как отечественных, так и зарубежных книжных магазинов. Однако тот факт, что это произведение было подробно отрецензировано известным ученым в респектабельном российском лингвистическом журнале (Илиади 2003: 149–153), заставляет о многом задуматься».
Но критик не задумался. Он махнул на писания Мосенкиса рукой как на явную чушь. Он считает, что серьезным лингвистам всё очевидно. Между тем положительных рецензий было много, самих трудов тоже, а метод не ограничивался топонимикой и гидронимикой и, по-видимому, производил впечатление на многих. Так что он не совсем «понятен». Я немного знаю Мосенкиса, не считаю его ни шарлатаном, ни невеждой. Он искренне пытается понять проблемы, обладает некоторой эрудицией и талантом, но не получил хорошей школы. Ему не хватает здоровой самокритичности и самоконтроля. Любые смелые идеи, пришедшие ему в голову, он тотчас выкладывает в печать, и они (как в данном случае) встречаются с восторгом невежественными энтузиастами, в том числе и начальством. Вот Мосенкис и стал классическим фриком.
Мне уже приходилось высказываться по его поводу применительно к гомеровским штудиям (Клейн 2015б). Здесь та же картина.
Поэтому я считаю полезным в дополнение к конкретным возражениям Илиади рассмотреть методику исследований Мосенкиса и показать всем (и самому Мосенкису), в чем ее порочность.
Мосенкис исходит из того, что культуры приходили и уходили, а население в основном не менялось. Немного прибавлялось, немного вытеснялось, но большинство людей сидело на месте. Поэтому можно проследить преемственность от трипольской культуры к украинской. Это положение, имеющее своих сторонников, есть гипотеза. Население трипольской культуры прежде всего определяло глубинную подоснову как Украины, так и Молдавии с Румынией. Народы украинский и румынский принадлежат к разным языковым семьям, которая из них вправе тогда претендовать на трипольское наследие? Далее, украинский народ, так же как белорусский, выделился из восточнославянской общности в Польско-Литовском княжестве. А до того существовала древнерусская народность, объединенная Рюриковичами. Стало быть, нужно прослеживать преемственность, идущую от трипольской культуры не к украинской народности, а к древнерусской, восточнославянской (наряду с романской — молдавской и румынской).
И преемственности этой нужно преодолеть целый ряд шлюзов. Трипольскую культуру сменили посттрипольские культуры бронзового века, в которых остатки трипольского населения были сильно смешаны с ранними культурами шнуровой керамики и боевого топора (усатовской, софиевской, выхватинецкой и другими); мог смениться и язык. Далее, в IV тыс. до н. э. всю Украину и Молдавию заняли степные подвижные племена ямной культуры: одни считают, что это были праиндоевропейцы, а другие — что это были арии (индоиранцы). Затем ямную культуру сменила катакомбная, относительно которой известно, что она близка по многим показателям к ариям Индии — индоариям. Следующим этапом было прибытие скифов, о которых Геродот свидетельствовал, что их язык был един, а языковеды по дошедшим до нас словам (большей частью именам и местным названиям, но не исключительно) установили, что это были ираноязычные народности, так же как сменившие их сарматы и аланы. Затем на территорию вторглись германские народы — готы, герулы, бастарны. На этой земле зазвучала германская речь. Еще позже их смели гунны, и зазвучала тюркская речь. Потянулись из-за Урала угры — зазвучала венгерская речь. Но тюрки освоили только степную полосу, венгры ушли на Дунай, а из лесостепи на юг все более широко расселялись славяне.
Таким образом, между трипольской культурой и славянами располагается последовательно по меньшей мере шесть-семь разных языковых и культурных общностей. А это значит, что происходило минимум семь-восемь радикальных смен культуры и языка; по-видимому, и населения, по крайней мере частично. Следовательно, выдвинутая гипотеза о преемственности между трипольем и славянами, не говоря уж об украинцах, на деле складывается из семи—восьми различных гипотез, и каждая нуждается в отдельном доказательстве.
Между тем Мосенкис из этой составной, семи- или восьмизвеньевой гипотезы выводит два предположения (гипотезы): 1) что от триполья украинцам досталась особая благозвучность речи и 2) что от триполья в украинском языке могли остаться какие-то слова.
- Обратимся сначала к особой благозвучности украинской речи. Это раскрывается как обилие открытых слогов — чередование гласных и согласных, мало сочетаний согласных, на которых бы язык спотыкался. Но, во-первых, это было характерно и для древнерусского языка. И отразилось на полногласии русской речи: хоромы вместо храм, ворон вместо вран, берег вместо брег, молоко вместо млеко. А храм, вран, брег и млеко вошли в русский язык из церковнославянского (древнеболгарского). А во-вторых, откуда взято, что это было характерно для триполья? Мосенкис нашел, что трипольская культура некоторыми элементами напоминает эгейскую (минойскою) культуру Крита — культом быка, богини-матери. А эгейская письменность (критское письмо А) характеризуется открытыми слогами. Вот он и предположил, что и трипольская речь должна была тяготеть к открытым слогам. А значит, древнерусские открытые слоги — это трипольское наследие. Как видите, тут одна гипотеза (что украинцы унаследовали от трипольской речи благозвучие) опирается на вторую гипотезу, крайне сомнительную (что трипольская речь была благозвучной, раз такой была речь критян!); да и то, что речь критян характеризовалась открытыми слогами, тоже гипотеза.
- Теперь рассмотрим второе предположение — что от триполья происходят украинские слова, которые Мосенкис называет субстратными (то есть из глубинного слоя). Он игнорирует то обстоятельство, что эти слова могли остаться от любого из семи слоев — усатовского, ямного, катакомбного, скифского, сарматского, германского, тюркского. Ну, последние как-то можно вычленить — мы их опознаем. А ранние — как опознать? А ведь могли, по той же вероятности, остаться и дотрипольские слова! Не говоря уже о заимствованных от соседей.
Мосенкис заявляет, что к трипольской речи должны относиться те слова, которые не имеют индоевропейской этимологии, то есть которые не получается вывести из индоевропейских корней. Сюда он отнес такие слова: батько, борвiй (холодный северный ветер), вирiй (рай), голуб, горiх (орех), горох, железо (раньше означавшее медь), жито, iскра, кермо (руль), кiбець (сокол), кiнь (конь), кобила, колиба (шалаш), крiсло (кресло), лiс (лес), малина, меч, мiдь, могила (курган), олово, печать, равлик (улитка), свинець, срiбло (серебро), спiвати (петь), теле (теленок), тиква, хлiб, имена божеств Купала, Лада, Морена и др.
Я не стану здесь разбирать, действительно ли у этих слов нет индоевропейских корней (скажем, жито — явно от жить, хлеб и меч заимствованы из готского). Но какие основания полагать, что всё это взято именно из трипольского наследия? Доказательств никаких. Даже благозвучие не работает: у многих из этих слов есть закрытые слоги.
Чтобы удревнить славянских богов, он связывает Купалу с Кибелой, хотя первое — имя славянского духа мужского рода, а второе — фригийской богини плодородия и материнства. Ничем это сопоставление не поддерживается, кроме созвучия.
Теперь можно подвести итог и сообразить, какие методы Мосенкис применил для обоснования своих идей.
- Он связывает весьма отдаленные друг от друга явления по какому-то одному признаку — такое сходство, скорее всего, случайное.
- Его смелые идеи имеют вид гипотез, но гипотезы хороши, когда есть несколько альтернативных гипотез и есть весомые аргументы в пользу избранной. А у Мосенкиса начальная гипотеза обычно одна, при равной вероятности еще множества альтернатив. Ясно, что он за нее ухватился просто потому, что она дает эффектные возможности.
- Никогда он не ограничивается одной гипотезой. Одну гипотезу он цепляет за другую , а те еще за какие-то гипотезы. Эти построения практически в каждом звене цепочек гипотез резко уменьшают вероятность дальнейшего и образуют в целом чрезвычайно слабую вязь. Конечные вы-воды просто не держатся.
- Некоторые важные гипотезы приводятся вообще без доказательств. Они должны быть приняты на веру. В расчете на будущие доказательства.
- Никогда он не строит систем языковых явлений. Всегда сопоставления слов имеют у него одиночный характер: Купала = Кубела, Кибела. А одиночные сопоставления — это, скорее всего, просто случайные созвучия.
Хотя перед нами профессор и доктор наук, эрудированный лингвист, его произведения выглядят вполне дилетантски. Более того, может быть, именно благодаря профессиональному оформлению они выражают дилетантские приемы работ по этногенезу наиболее типично. Кстати, экскурсы в лингвистику академика Рыбакова выглядели так же (Клейн 1991). А между тем работы этого стиля ширятся и множатся. Вот с опорой на Мосенкиса вышла монография В. Г Таранца о «трипольском субстрате» (Таранець 2009). Об уровне ее свидетельствуют такие перлы, как «Анатолия близ междуречья Тигра и Евфрата» (с. 33), «матриархальность трипольской культуры» (с. 231) и, конечно, пресловутые выдуманные «укры» — древнейший предковый этнос украинцев (с. 234). То, что работы эти нацелены на увязку с украинскими предками, — местная особенность, в данном случае не определяющая: таких немало и в России (разумеется, с другими загибами — например, Ю. Д. Петухов с его «Русами Великой Скифии», К. А. Пензев с арийской кровью славян, юморист Задорнов с его умопомрачительными лингвистическими кульбитами).
А что же с трипольским языком? А ничего. По-прежнему констатируем: от триполья не дошло ни одного слова. Археологи, чьи взгляды рассмотрел Фалилеев, судили о трипольском языке на основании своих общих предположений о том, как и где должны были располагаться в древности языковые общности — если они были связаны с материальной культурой. Увы, это ничем не гарантировано. Этносы с материальной культурой бывали связаны, а бывали и не связаны.
Пока у нас нет средств заставить звучать трипольский язык.
Илиади А. И. Рец. на кн.: Мосенкiс Ю. Л. Мова трипiльської культури // Вопросы языкознания. 2003. № № 3. С. 149-153.
Клейн Л. С. Языческий подход к лингвистике // Советское славяноведение. 1991. № 4. С. 88-92.
Клейн Л. С. 2009а. Украинское освоение триполья: энциклопедия —справочник или памятник? // Stratum plus. 2005-2009. № 2. С. 593-600.
Клейн Л. С. 2009б. Українське освоєння Трипiлля: енциклопедiя—довiдник чи пам’ятник? // Археологiя. 2009. № 1. С. 109-116 (пер. русск. статьи).
Клейн Л. С. 2015а. Знатные предки // Троицкий вариант. № 7 (176) от 7 апреля 2015 года. С. 15 (перепеч. в «Генофонд.рф». 2015. Апрель).
Клейн Л. С. 2015б. Пятый элемент: гадания об астрономии и хронологии Гомеровского эпоса (рецензия на работу проф. Ю. Л. Мосенкиса) // Аристей (С.-Петербург). 2015. № 10.
Мосенкiс Ю. Л. 2001а. Мова трипільської культури. Джерела, методи, результати реконструкції. К.: НДІТ і АМ, 2001.
Мосенкiс Ю. Л. 2001б. Трипільський прасловник української мови. К., 2001.
Мосенкіс Ю. Л. 2002а. Проблема реконструкції мови трипільської культури : Дис. … д—ра філол. наук. Київський національний ун—т ім. Тараса Шевченка, 2002.
Мосенкіс Ю. Л. 2002б. Трипільська генеза милозвучності української мови на тлі євразійських мовотворчих процесів. К., 2002.
Таранець В. Г. Трипiльський субстрат: походження давньоевропейських мов : Монографiя. Одесса: Одесск. регион. инст. державн. управлення та Мiколаiвськ. инст. Нац. академiї держ. управл. при Презид. Укр., 2009.
Фалилеев А. И. Лингвистическая атрибуция носителей культуры Триполье — Кукутень. О доверии к лингвистическим построениям археологов // Colloquia classica et indo—germanica — IV (Acta linguistica Petropolitana. Труды Института лингвистических исследований РАН. Т. IV. Ч. 1). СПб.: Наука, 2008. С. 571-584.
Как эстонские журналисты изобрели слово Таллин.
Первое доступное упоминание города Tallinn в первых газетах на эстонском языке. В народных источниках, до появления эпоса Крейцвальда Калевипоэг слово не встречается и-или неизвестно. Возможно родилось с созданием литературного эстонского языка и новыми политическими веяниями того времени.
Postimees (1886-1944) > 31 Января 1892г.
Tallinn.
uulsaks Hansa-linnade osanikuks ning wägewaks kauba- ja sadama-linnaks….
Там же…
В древние времена было имя Kalewan, потом стало русским словом «Kolöiwan». От города Kalewa.
В современных легендах, эвгемерично связывается с именем жены Калева и эрегированным соском Lindä-nisa матери Калевипоэга Линды.
Линн означает город в современном (литературном) эстонском языке.
Слово «Калев» порождено поэтическим талантом Элиаса Лённрота в «Калевала» (фин. Kalevala).
Имя Калевала редко появляется в оригинальной народной поэзии, но довольно часто в протестантской традиции, и было придумано Лённротом для официального названия своего проекта где-то в конце 1834 года. Первое появление Калевала в поэтическом сборнике было в апреле 1836 года.
Источник.
«Elias Lönnrot in Kainuu – Field trip 7». Retrieved 19 August 2010.
Финские фольклористы Матти Кууси и Пертти Анттонен заявляли, что такие термины, как народ Калевалы или племя Калевалы были сфабрикованы Элиасом Лённротом. Matti Kuusi and Pertti Anttonen. «Kalevala Lipas» Finnish Literary Society, 1985.
Эпилогия романтического псевдо-мифологического произведения частично разработана на основе христианства, возможно ближе к лютеранству. При Реформации были запрещены народные сказания.
Оригинальное название на иврите произносится к ɑː л ɛ б или к ɑː л ɛ v . כָּלֵב, Kalev; Tiberian vocalization: Kālēḇ; Hebrew Academy: Kalev. Хале́в (ивр. כָּלֵב/ˈkeɪləb/; Калев; Kālēḇ) — библейский персонаж, сын Иефоннии из племени Иуды. Значение имени Халев — «преданный».
Лённрот не открыл поэму, которая была в сокрытом состоянии в рунах (как полагал Штейнталь) — не открыл потому, что такой поэмы у народа не существовало. Э. Леннрот включал в «Калевалу», опираясь не на фольклорные эпические песни, а на апокрифы, бытовавшие в народной среде. Поэма, как и любая книга Библии, разделена на отдельные песни, те, в свою очередь, делятся на стихи.
Укко, тот Творец всевышний, сам он, Укко, Бог небесный, отделил от неба воду, разделил он воду с сушей (9: 33-36).
А в книге «Бытие» мы читаем: «И создал Бог твердь; и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так» (Быт. 1:7).
Христианское влияние распространялось в Финляндии, Ukko получал все больше и больше аспектов христианского Бога, к тому времени вышел из пантеона языческих богов.
Полный перевод поэмы был выполнен Л. П. Бельским и опубликован в журнале «Пантеон литературы» в 1888 году, отдельным изданием вышел в 1889 году. В Эстонской политической традиции Калев возможно появился в 1853 году. Фридрих Рейнхольд Крейцвальд (Friedrich Reinhold Kreutzwald, 1803—1882), составил наподобие карело-финской «Калевалы» ещё более христианизированную версию (Калевипоэг в переводе — сын Калева.), героический эпос «Калевипоэг».
Народная романтика была в моде в Европе того времени, к примеру, «Руслан и Людмила» — первая законченная поэма Александра Сергеевича Пушкина; песни, героический эпос вдохновлённый народными былинами вышел в 1820 году.
Кирпичёв:
«Язык остается русским — когда он стал таковым? Давно ли? И второе — что значит, население осталось физически прежним?»
Есть резкая смена языка — например, когда петербургские немцы перешли на русский язык, а есть постепенные изменения, не затрагивающие всей системы языка — это когда с языка Ивана Грозного население перешло на язык Петра Певрого. Мы говорим, что язык остался русским.
Та же картина с физическим обликом населения, с его генетикой. Могут быть примеси, а бывает полная смена населения.
С днем археолога, уважаемый Лев Самуилович! И как раз данные археологии показывают, что культура жителей междуречья Волги и Оки плюс прилегающие местности осталась прежней, то есть население не сменилось с приходом славян Киевской Руси. Сменился язык.
Лев Самуилович,разрешите поздравить Вас с Днём археолога!Здоровья,новых публикаций и успехов в распутывании исторических и доисторических «клубков».
Присоединяюсь к поздравлениям!
Творческого долголетия и победы над всеми болячками!
Grizko
Админу.
Почему мои сообщения пропадают в никуда?
потому что неподконтрольный нам антиспам со своей базой иногда так срабатывает
Позволю себе немножко растечься мыслию (или мысию :)) по древу:
На мой взгляд, взрывной расцвет «альтернативных историй» с обязательным поиском глубоких, как колодец, корней именно того народа, откуда происходит очередной «альтернативщик», связан — кроме прочего — вот с чем:
Нельзя объять необъятное, и люди (даже специалисты в своей сфере) неизбежно пользуются — в очень многом — представлениями устоявшимися, считающимися, именно из-за своей привычности, обоснованными и верными. Верными именно сейчас.
И чем дальше область этих общих устоявшихся представлений от сферы узкой специальности человека, тем такая «вера без проверки» естественнее.
Но они могут, запросто, оказаться именно сейчас и неверными. Потому что формулировались эти представления, и становились общепринятыми, тогда, когда общая научная картина мира могла оказаться другой. Особенно легко — ИМХО — тут пролететь, если общая картина меняется вследствие прогресса науки в области, далёкой от той, которую человек разрабатывает.
Так вот, нетрудно вспомнить, что ещё сравнительно недавно, всего каких-то полвека назад, человек «происходил от обезьяны» (и вполне научно происходил) чуть ни по всей Земле.
И, произошедши, проходил определённые стадии «прогрессивного общественного развития», овладевая тем, этим, создавая «культуру», «государство», и всё такое.
(Да ещё при этом эволюционируя — «прогрессивно», естественно — сам.)
Биологи уже уходили от этой картинки, уничтожаемой на корню генетикой, но то биологи… Где они, а где историки? Тем более: где биологи, а где историки-любители?
И в этой картинке какой-нибудь современный народ — не один из этаких водоворот на общем потоке жизни человечества, но как раз потомок какого-то древнего конкретного предка. И если он не создал свои (именно свои) «культуру», «цивилизацию», и всё такое — то он, может быть, ещё и от обезьяны не до конца произошёл… А это обидно :) .
а в чем смысл обсуждать весьма спорные теории как теории и критиковать их их работы добросовестных оппонентов?
попытки украинизации Триполья интересны как интеллектуальные практики, при помощи которых украинские авторы конструируют историю. История в этом контексте — воображенная и изобретенная традиция и поэтому украинская история по своей inventionist форме мало чем отличается от российской истории. Эти истории, как и другие написанные истории вообще, истории-конструкты.
представляется, что анализ украинских стратегий украинизации Триполья, ее изобретения и воображения является более интересным и перспективным, чем попытка доказать, что авторы анализируемых работ неправы
кажется, что интереснее ставить вопросы «почему», «зачем» и «как» создаются подобные конструкты, а не критиковать их таким образом, как делает автор статьи
критикуя их так, он фактически вводит их в научный дискурс
и нельзя исключать того, что они сами этого хотят
:) вообще давно известно, что трипольцы были картвелами, или в крайнем случае — протокартвелами :)
«:) вообще давно известно, что трипольцы были картвелами, или в крайнем случае — протокартвелами :)»
Нет языковой (читаемой) документации — нет языка.
Я за выявление «белых пятен», чтобы более определиться, где на каких языках достоверно говорили.
А где на известных языках не говорили, там были неизвестные языки.
«Нет языковой (читаемой) документации — нет языка»
но именно это — очень благодатная почва для националистических манипуляций историей
Максим:
«попытки украинизации Триполья интересны как интеллектуальные практики, при помощи которых украинские авторы конструируют историю. История в этом контексте — воображенная и изобретенная традиция и поэтому украинская история по своей inventionist форме мало чем отличается от российской истории».
К сожалению, это часто так.
«Эти истории, как и другие написанные истории вообще, истории-конструкты.
представляется, что анализ украинских стратегий украинизации Триполья, ее изобретения и воображения является более интересным и перспективным, чем попытка доказать, что авторы анализируемых работ неправы».
Кроме тех историй, которыми, по-видимому, увлекается Максим, есть и история как наука. Мне более интересна она. Мне страшно интересно знать, как оно было на самом деле. Просто у нас разные вкусы.
Вы, наверное, имеете в виду историю в ее позитивистском понимании?
я писал об истории в ее пост-модернистском понимании, точнее — о множественности историй, которые он допускает — нормативная академическая историография, различные пост-модерновые истории, фольк-истории
каждый выбирает ту историю, которая нравится
очередной триумф культуры потребления
Поставил в Фейсбуке ссылку на эту статью. Социальные сети ныне — большая сила и хорошая реклама.
Трипольцы говорили на «литовском»! (вернее, литовцы говорят на трипольском ;) — https://drive.google.com/file/d/0B_T3PThCY39DVnBIQnVKV3B5cjA/view
А кто весь цикл осилит (на досуге) убедиться в этом неоднократно — http://history-belarus.by/pages/articles/genealogy_of_rus.php
мне особенно понравились «тверские автохтонные пост-ледниковые кроманьонцы»
Да, видимо, ЛСК сам не ожидал, какую автохтонь пробудит…
ну а, если серьезно, тема затронута вовсе не смешная, а серьезная
к тому же академической литературы не так много
можно только книги В.А. Шнирельмана «Быть аланами» и «Войны памяти» упомянуть
но он рассматривает работы в той или иной мере близкие к академической историографии, или даже те, что были ее часть в национальных республиках
а о подобных откровенно лженаучных опусах научных текстов очень мало
С Максимом Кирчановым я согласен в том, что серьезный анализ откровенно лженаучных опусов необходим, потому что они воспринимаются широкой публикой (значительной ее частью) всерьез и формируют ее мировоззрение. Вот мы и завели на сайте «Генофонд.ру» (где я ответственный соредактор) специальный раздел о лженауках. Правда, там разбираем больше тех дилетантов, которые выступают под маской ученых, пользуясь своими титулами, полученными в других науках, не в той, за которую они взялись, — типа Фоменко, Рыбакова, Чудинова, Клёсова. А ведь есть и откровенно не-ученые авторы типа Гальченко, Петухова, выдающие сумасбродную, но любовно выношенную фантастику за обоснованную фактами реальность. У Петухова и Гальченко взгляды противоположные, но рисуемая ими картина равно фантастична и построена на песке. А для многих привлекательна.
Подробный анализ лженаучных трудов, безусловно, необходим.
Но — в сочетании с ним — необходимо, по-моему, и обращённое не только к учёным, а к широким, как говорится, массам изложение не просто научных (текущих) взглядов на разные (привлекающие внимание) проблемы, но и изложение более широкое, показывающее, как формируются, на чём основываются эти современные взгляды (и почему — если так случилось — эти взгляды изменились по сравнению со вчерашними).
Попросту: для противодействия лженаукам нужна история науки. Всей (всех наук, во взаимосвязи, в единой картине мира).
эрэфинцы, разберитесь со своей шизофренией для начала — то у вас укры хунта и каратели, то братский народ — вы определитесь конкретнее ;) А уж потом скромно попроситесь у цивилизованных людей истории поучиться :)))
изучайте историю суздальского княжества 15-го века, по недосмотру нормальных народов разросшегося из-за 56-параллели до московии и эрэфии ;) — вот ваша история, точка.
Господин Гальченко, почему то я уверен, что Вы образованный человек и Гоголя, к примеру, читали.Тогда зачем все эти пассажи?
Дорогой Александр Гальченко, не позорьте Украину. Такие патриоты хуже любых врагов.
Ошибся, каюсь, имел ввиду этих красапет — «Вели́кое кня́жество Моско́вское — средневековое русское феодальное государство. Первоначально удел Великого княжества Владимирского, с середины XIV века в результате превращения Владимира в наследственное владение московских князей — великое княжество, возглавившее процесс объединения русских земель в единое государство.
С 1330-х до 1480 года московские князья, за редкими исключениями, — держатели ханского великокняжеского ярлыка, за получение которого они боролись с двумя другими крупными княжествами: Тверским и Суздальско-Нижегородским. С дальнейшим расширением владений московских князей и централизацией власти в конце XV века Великое княжество Московское стало центром единого Русского государства. В 1547 году великий князь Московский, государь всея Руси Иван IV Васильевич принял титул царя.» — ага, боролись они кто будет любимой женой ;)
Олександру Гальченку:
не потрібно так категорично узагальнювати ситуацію в російській історіографії: давайте відрізняти українофобські ЗМІ від російської академічної історичної науки
ситуація в українській історіографії теж не дуже проста — спільнота професійних істориків є дуже фрагментированою, частина істориків дотримується принципів радикальної умовно нової для Східної Європи епістемології історичного знання; інша частина істориків схильна писати історію як історію «великих наративів»
прихильники української приналежності Трипілля належать саме до другої історіографічної групи. Історична романтика, культ і міф славних великих історичних предків — всі ці чинники дуже важливі для них. Трипілля дуже добре в цю схему інтегрується, а всі прогалини, провали і лакуни компенсуються історичною уявою. Благо, що у націоналістів вона нічим не обмежується
кажется, что историкам надо поучиться у биологов и антропологов, которые пытаются бороться с откровенно лженаучными теориями, которые идут постоянно с экранов телевизоров — Александр Соколов издал совсем недавно книгу про мифы в эволюции человека и эта книга, как мне кажется, может показаться близкой и интересной историкам, но у самих историков, к сожалению, таких работ очень мало: если и выходят, то это, как правило, академические издания, условно «для себя», для профессионалов, которые могут показаться непонятными неподготовленными читателю — например, книги В.А. Шнирельмана очень интересны, очень качественно составлен справочно-библиографический аппарат — и, если этим она интересна профессионалу, то не профессионального историка — она отпугнет