Выступление на общем собрании РАН 23 марта 2016 года

Клуб 1 июля

Уважаемые коллеги,
уважаемый Владимир Евгеньевич,

А. Иванчик. Фото Н. Деминой
А. Иванчик. Фото Н. Деминой

я выступаю сегодня по поручению моих товарищей по «Клубу 1 июля». Я думаю, что большинство в этом зале знает, что это за клуб, но на всякий случай напомню: это неформальное объединение членов Академии, выступивших против реформы РАН 2013 года и заявивших об отказе вступать в новую академию, которую первоначально планировалось создать взамен распускаемой Российской академии наук. О его деятельности можно узнать из брошюры, которая распространялась вчера и сегодня на общем собрании. В Клуб входят люди с очень разными взглядами, но есть в них и общее.

Прежде всего, мы считаем, что наукой должны управлять в первую очередь ученые, а не чиновники. Это не значит, что профессиональные управленцы, финансисты и т. д. не должны участвовать в управлении наукой, — напротив, должны, и без них эффективное управление наукой невозможно, но они не должны доминировать, как это происходит сейчас, и их роль должна быть служебной. Если это будет признано всеми сторонами и будут найдены работающие модели взаимодействия, удастся преодолеть и конфронтацию между учеными и чиновниками, которая последние полтора десятилетия играет крайне деструктивную роль. Отсюда следует второй тезис: никакие преобразования в области управления наукой не могут проводиться без участия научного сообщества и вопреки его воле, т. е. исходя из чиновнических, а не научных представлений о целесообразности. Третье положение тесно связано с двумя первыми: никакие изменения не могут проводиться, а существенные решения приниматься келейно и тайно — они должны быть результатом гласного обсуждения с участием научного сообщества и при помощи прозрачных процедур. В реальности мы постоянно сталкиваемся с нарушениями всех этих принципов, в том числе и в самое последнее время. За примерами далеко ходить не надо: вчера наше общее собрание открывало выступление вице-премьера Аркадия Дворковича, значительная часть которого была посвящена относительно свежей новости — слиянию РГНФ с РФФИ. Как принималось это решение? Совершенно в том же стиле, что и реформа РАН три года назад. 24 декабря правительство утвердило новый состав Совета РГНФ, который провел свое первое заседание 28 декабря. Ни о каком слиянии речи не было. Хотя слухи о его возможности ходили, никакого гласного обсуждения ни с научным сообществом, ни даже с членами Совета фонда не проводилось. И вот — спустя всего два месяца после утверждения нового Совета фонда — тоже самое правительство объявляет о решении его закрыть и присоединить к РФФИ; формирование Совета оказалось лишь отвлекающей спецоперацией. Члены Совета фонда узнали о решении из прессы. Само решение, разумеется, порождает множество проблем, но о них, похоже, заранее никто из чиновников не думал, и они начинают обсуждаться только сейчас, задним числом. Опять всё решено тайно, за спинами ученых, без их участия и без учета их мнения.

Другой пример гораздо более важный. На президентском Совете по науке и образованию в январе прозвучало сообщение о том, что только 150 научных организаций в стране являются продуктивными, причем и список этих организаций существует. Оргвыводы из этого заявления пока не сделаны, но есть все основания их опасаться. При этом опять же в тайне держится и сам список, и то, кем он составлялся и по каким принципам, а также и с какой целью. Те, кто имел к нему доступ, удивлены этим списком, явно составлявшимся по формальным принципам и под влиянием далеких от науки интересов.

Подобные примеры могут быть умножены, и они у всех на слуху — это и реструктуризация научных организаций, проводимая вопреки интересам науки, а часто и вопреки здравому смыслу, и появившаяся в НКС ФАНО Концепция программного управления научных исследований, реализация которой приведет к созданию феодальной системы в управлении наукой, и формирование там же списка приоритетных научных направлений. Общее у всех этих начинаний одно — отсутствие прозрачности и келейность в подготовке и принятии решений, игнорирование мнения научного сообщества. Это игнорирование иногда прикрывается декоративными структурами вроде НКС, который хотя и включает ряд очень крупных ученых мирового уровня, но по большей части состоит из научных администраторов, зависимых от ФАНО.

Клуб 1 июляКак я сказал, я выступаю по поручению членов «Клуба 1 июля». Мы решили напомнить о себе сегодня потому, что все упомянутые случаи и многие другие свидетельствуют о том, что отношение власти к науке и научному сообществу, ярко проявившееся в ходе реформы Академии почти три года назад, совершенно не изменилось. Значит, не утратила актуальности и необходимость сопротивляться таким действиям и защищать интересы науки и научного сообщества. У нас есть такой опыт, и хотя мы намеренно не формализовали ни сам «Клуб 1 июля», ни отношения внутри него, но есть и опыт солидарных действий людей, очень разных и по политическим взглядам, и по отношению к общественной активности, и по пониманию конкретных задач развития науки. Мы думаем, что этот опыт может быть полезен всей Академии, и будем рады, если сможем послужить чем-то вроде центра кристаллизации для членов Академии, разделяющих нашу обеспокоенность существующим положением дел. Некоторые первоочередные меры по исправлению ситуации мы предлагаем в принятом в январе этого года заявлении, с которым можно ознакомиться на сайте Клуба или в раздававшейся брошюре. Среди них и предложение о включении фундаментальной науки в число приоритетных направлений научной политики России, и предложение о подчинении ФАНО Российской академии наук и ограничении его компетенции вопросами хозяйственного управления, и другие не менее важные, на наш взгляд, предложения. Владимир Евгеньевич просил вносить предложения для включения в постановление общего собрания. Прошу рассматривать конкретные предложения из этого заявления как такие предложения от «Клуба 1 июля». Я не имею возможности их зачитать, но готов представить в письменном виде.

Благодарю за внимание.

2 комментария

  1. Клуб 1 июля по сути оказался разводкой сотрудников ран со стороны членов ран решавших таким образом свои частные дела интересно ктонибудь из членов этого клуба отказался после реформы от немалых привилегий членов академии при имеющей сесто быть нищете рядовых работников академии

  2. я прествлял ученых, как собрание генералов, маршалов, занимающихся разработкой
    новой взрывчатки и таких как Джугавилии и Жириновский.То есть политики философы.
    И плохо говорившие по-русски.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

Оценить: