Причины проведения Павловской сессии (заметки очевидца)

Юрий Аршавский
Юрий Аршавский

Прошло более семидесяти лет после так называемой Павловской сессии — совместной сессии Академии наук СССР и Академии медицинских наук СССР, проходившей в Московском доме ученых с 28 июня по 4 июля 1950 года. Давно нет в живых никого из ее активных участников. Больше того, не исключено, что я — единственный живой свидетель этой сессии. Хорошо помню, как мы вместе с моим другом Левоном Чайлахяном (впоследствии он стал известным физиологом и биофизиком), только что окончив третий курс биолого-почвенного факультета МГУ, умудрялись пробираться в Дом ученых, дабы послушать, что там происходит. В этой заметке я хочу лишь в очень небольшой степени поделиться своими студенческими воспоминаниями. Ее главная цель — обсудить вопрос, что стало основной причиной проведения Павловской сессии.

Прежде всего надо подчеркнуть, что, хотя докладчики и большинство выступавших пытались сделать вид, что речь идет о высокой науке, в действительности к науке Павловская сессия отношения не имела. Это было чисто политико-идеологическое мероприятие. Оно было прямым продолжением печально известной августовской сессии ­ВАСХНИЛ, состоявшейся в 1948 году. Поэтому я начну с нее.

Основной целью ВАСХНИЛовской сессии была ликвидация в Советском Союзе науки генетики. Не успела сессия закончиться, как был издан приказ министра высшего образования «О состоянии преподавания биологических дисциплин в университетах и о мерах по укреплению биологических факультетов квалифицированными кадрами биологов-мичуринцев». Согласно этому приказу из университетов изгонялись ведущие ученые-генетики, кафедры генетики фактически ликвидировались, из библиотек изымались классические учебники по дарвинизму и генетике и т. д. Подготовка кадров и исследовательская работа в области генетики в СССР на много лет были прекращены.

О сессии ВАСХНИЛ написано множество книг и статей [1–6]. К моему удивлению, большинство из них так демонизирует имя Лысенко, что создается впечатление, будто именно он был основным организатором сессии. Между тем, как говорилось в то время, «вдохновителем и организатором всех наших побед» был не Лысенко, а Сталин. Отвечая на чей-то вопрос, Лысенко сказал, что его доклад был одобрен Центральным комитетом партии. После этого официальное название его доклада звучало следующим образом: «Одобренный Центральным комитетом ВКП(б) доклад академика Т. Д. Лысенко „О положении в биологической науке“». Большинство людей, ориентировавшихся в дву­язычии того времени, понимало, что под словами «Центральный комитет» подразумевался Сталин. Должен заметить, что при этом я никоим образом не пытаюсь оправдать Лысенко и его приспешников и преуменьшить их роль в разгроме биологической науки.

Систематический поход, направленный на уничтожение генетики, начался не в 1948 году, а по крайней мере во второй половине 1930-х годов. Тогда были арестованы и расстреляны или погибли в тюрьме такие известные генетики, как Георгий Дмитриевич Карпеченко, Израиль Иосифович Агол, Соломон Григорьевич Левит, Григорий Андреевич Левитский, Георгий Карлович Мейстер, Георгий Адамович Надсон и другие. В 1939 году в Москве должен был состояться VII Международный конгресс генетиков под председательством академика Николая Ивановича Вавилова, однако советское правительство отказалось от его проведения. Конгресс состоялся в Эдинбурге, куда не пустили никого из советских ученых, включая его председателя. В 1940 году Вавилов был арестован; он умер от голода в саратовской тюрьме в 1943 году. Всяческим гонениям был подвергнут другой выдающийся генетик Николай Константинович Кольцов. Так, в начале 1940 года в газете «Правда» появилась статья «Лжеученым не место в Академии наук», значительная часть которой была посвящена шельмованию Кольцова. Статья подписана академиками Бахом и Келлером, профессором Коштоянцем и еще шестью кандидатами наук, из которых мне известна только фамилия Нуждин («прославившийся» позднее один из ближайших соратников Лысенко). Судя по тому, что статья носила форму политического доноса, можно думать, что эти кандидаты наук и были ее авторами. Как и почему в соавторы попали академики и профессор Коштоянц, можно только строить догадки. Кольцов был отстранен от должности директора созданного им Института экспериментальной биологии, в АН СССР была создана комиссия для проверки работы института и его директора. В результате сердце не выдержало, и Н. К. Кольцов скончался от обширного инфаркта в декаб­ре 1940 года.

Параллельно с уничтожением кадров (я назвал только несколько наиболее известных имен, но были арестованы или лишились работы еще немало рядовых научных сотрудников) шла идеологическая дискредитация генетики как науки. В 1939 году издаваемый ЦК ВКП(б) журнал «Под знаменем марксизма» организовал дискуссию по проб­лемам генетики. Тот факт, что эта дискуссия проводилась не в научном учреждении, а в редакции такого рода журнала, с самого начала придавал ей политическую окраску. На этом совещании с речами, громящими генетику, выступали не только Лысенко и его приспешники, но и известные партийные идеологи того времени Митин и Юдин. В частности, выступая на этом совещании с заключительным словом, главный редактор журнала Митин отрицал существование гена как структурной единицы наследственности. Он сказал следующее: «С метафизической от начала до конца теорией гена <> надо покончить». И дальше: «Нам пора, наконец, развить нашу, советскую генетическую науку до такой степени, чтобы она возвышалась над уровнем науки западноевропейских стран и США так же высоко, как возвышается наш передовой социалистический строй над странами капитализма» [7, стр. 169]. Вот так! Нет общепринятой науки генетики, признающей существование генов, а есть две генетики — советская и капиталистическая. Впоследствии за такого рода словоблудие Митин был награжден премией имени И. И. Мечникова, которая присуждается «за выдающиеся работы в области иммунологии, сравнительной и экспериментальной патологии и крупные научные достижения в области биологии и биомедицины».

Можно думать, что, если бы не Великая Отечественная война, аналог ВАСХНИЛовской сессии с ее организационными выводами состоялся бы не в 1948 году, а раньше. Почему Сталин с такой силой обрушился на генетику, которая, казалось бы, является экспериментальной наукой и имеет весьма отдаленное отношение к проблемам идеологии?

Я не уверен, что мог бы сам додуматься до того ответа на этот вопрос, который сейчас мне представляется наиболее правильным. Его дал именовавший себя генетиком министр высшего образования Столетов (о котором можно прочесть в книге С. Э. Шноля [6]). Как мне рассказывали, Столетов, выступая на одном из совещаний, сказал примерно следующее. Одной из основных задач партии (читай — Сталина) является воспитание человека нового типа. Каким именно Сталин хотел видеть «человека нового типа», он ясно сформулировал в выступлении на приеме в честь участников Парада Победы, где назвал советских людей, победивших фашизм, «винтиками». Судя по всему, это было одним из сокровенных желаний Сталина — превратить всё население страны в послушные винтики созданной им государственной машины. Однако, как сказал Столетов, эта задача находилась в прямом противоречии с существовавшей научной точкой зрения, утверждавшей, что природа человека (включая его поведение) — как биологического вида целом, так и отдельных индивидуумов — в значительной степени определяется генетически и в гораздо меньшей степени зависит от воспитания. Поскольку Сталин не собирался отказываться от своей задачи, он решил отказаться от науки генетики. Ну как тут не вспомнить бессмертного Салтыкова-Щедрина и его город Глупов, где один из градоначальников «сжег гимназию и упразднил науки»!

Как уже упоминалось, Сталин сам редактировал доклад Лысенко. В своей статье В. Н. Сойфер приводит несколько выдержек из доклада, иллюстрирующих, какие именно правки были внесены в текст [8]. Я приведу два примера (слова и абзац, написанные Сталиным, выделены жирным шрифтом):

«Известные положения ламаркизма, которыми признается активная роль условий внешней среды в формировании живого тела и наследственность приобретенных свойств в противоположность метафизике неодарвинизма (вейсманизма), — отнюдь не порочны, а, наоборот, совершенно верны и вполне научны. <…> Нельзя отрицать того, что в споре, разгоревшемся в начале XX века между вейсманистами и ламаркистами, последние были ближе к истине, ибо они отстаивали интересы науки, тогда как вейсманисты ударились в мистику и порывали с наукой».

Почему в середине XX века Сталин решил возродить ламаркизм — учение, от которого давно отказалась биология? Ответ на этот вопрос явствует из приведенных текстов. Во-первых, потому, что, по мнению ламаркистов, прямую роль в развитии и эволюции живых организмов играет окружающая среда, включающая воспитание. Между тем, согласно дарвинизму, окружающая среда оказывает не прямое влияние на эволюцию организмов, но ее действие опосредуется через естественный отбор. Во-вторых, потому, что ламаркизм, в отличие от дарвинизма и генетики, которая здесь именуется вейсманизмом, признает возможность наследования приобретенных признаков. Это открывало перспективу не просто воспитать существующее поколение, но и создать породу людей «нового типа».

Далее следовал вопрос, каким образом воспитывать «человека нового типа». С этой целью было решено взять на вооружение идеи великого физиолога Ивана Петровича Павлова и открытые им условные рефлексы. Как и в случае ВАСХНИЛовской сессии, Сталин лично руководил организацией Павловской сессии. В уже упоминавшейся статье Сойфер публикует его письмо заведующему отделом науки ЦК ВКП(б) Ю. А. Жданову, где он рекомендует в качестве основного докладчика Быкова: «Наиболее верным и толковым последователем Павлова следует считать академика Быкова. Правда, он, кажется, несколько робок и не любит „лезть в драку“. Но его надо всемерно поддержать и, если у него хватит мужества, нужно устроить дело так, чтобы он полез в драку, объяснив ему, что без генеральной драки нельзя отстоять великое дело Павлова» [8]. О том, что Сталин редактировал доклад Быкова, я узнал довольно давно (до «перестройки и гласности») от Василия Лаврентьевича Меркулова, приятеля моего отца1.

Здесь я хочу сделать небольшое отступление и сказать несколько слов об этом замечательном человеке (подробно о В. Л. Меркулове можно прочесть в книге С. Е. Резника [9]). С моим отцом они подружились, когда учились в аспирантуре у Алексея Алексеевича Ухтомского. Окончив аспирантуру, Меркулов работал в лаборатории психофизиологии ленинградского филиала Института экспериментальной медицины. Лабораторией руководил Николай Николаевич Никитин, в прошлом сотрудник Павлова. В 1937 году в лаборатории Никитина начались аресты, и Меркулов был вызван в НКВД, где от него требовали рассказать об антисоветских разговорах, ведущихся в лаборатории. Поскольку он категорически отказался сотрудничать с органами, он также был арестован и без малого двадцать лет провел в лагерях. После освобождения и реабилитации Меркулов вернулся в Ленинград и стал заниматься историей физиологии. Когда он приезжал в Москву, то часто останавливался у нас. Однажды он рассказал, что в связи со своей работой получил доступ к архиву Быкова, где обнаружил первоначальную версию его доклада с правками Сталина.

Вульгаризируя, а подчас и фальсифицируя работы Ивана Петровича Павлова, докладчики Быков и Иванов-Смоленский, а также большинство выступавших на Павловской сессии пытались доказать, что вся высшая нервная деятельность животных и человека сводится к набору безусловных и условных рефлексов. Как утверждал в своем докладе Иванов-Смоленский, «вся эволюция нервной деятельности осуществляется, по Павлову, путем безусловных и условных связей» ([10], стр. 55). Такого рода высказывания были лейтмотивом сессии и неизбежно вели к вульгаризации наследия И. П. Павлова, поскольку его научные взгляды на физиологию высшей нервной деятельности, естественно, не были столь примитивны.

Бюст Грегору Менделю на территории биологической станции в поселке Колтуши
Бюст Грегору Менделю на территории биологической станции в поселке Колтуши

Связь Павловской сессии с предшествующей ей сессией ВАСХНИЛ проявлялась не только в том, что последняя поминалась во вступительном слове вице-президента Академии медицинских наук Разенкова, двух ­основных докладах и ряде остальных выступлений. Тот же Иванов-Смоленский утверждал, что Павлов был противником классической генетики. Он говорил: «Павловское направление облегчает окончательное изживание ошибочных концепций в учении о наследственности, тесно связанных с именами Вейсмана, Менделя и Моргана» ([10], стр. 66). Иванов-Смоленский бессовестно клеветал на своего учителя, поскольку хорошо знал, что на территории созданной И. П. Павловым в поселке Колтуши под Ленинградом биологической станции по его инициативе были установлены бюсты Ивана Михайловича Сеченова, Рене Декарта и основателя научной генетики Грегора Менделя. Наиболее ярко связь Павловской и ­ВАСХНИЛовской сессий проявилась в том, что как Разенков, так и оба докладчика пытались приписать Павлову ламаркистскую точку зрения о возможности наследования условных рефлексов. Для иллюстрации процитирую доклад Быкова: «Павлов высказал мысль и сделал первые попытки доказать, что условные рефлексы, будучи индивидуально приобретенными, могут в процессе филогенеза превращаться в безусловные» ([10], стр. 17). На этом вопросе я остановлюсь чуть подробнее.

В 1913 году Павлов действительно писал: «Можно принимать, что некоторые из условных вновь образованных рефлексов позднее наследственностью превращаются в безусловные» ([11], стр. 89). Дело в том, что в начале 1920-х годов его сотрудник Н. П. Студенцов исследовал наследование условных рефлексов у мышей и вроде бы показал, что от поколения к поколению происходит ускорение их образования. Однако в беседах с Павловым Н. К. Кольцов и Томас Морган усомнились в достоверности этих результатов. Поэтому Иван Петрович поручил другому сотруднику повторить эту работу, и тот не подтвердил данные Студенцова. В результате в письме, опубликованном в газете «Правда» 13 мая 1927 года, Павлов отметил: «Первоначальные опыты с наследственной передачей условных рефлексов у белых мышей при улучшении методики и при более строгом контроле до сих пор не подтверждаются, так что я не должен причисляться к авторам, стоящим за эту передачу». Позднее предпринимался еще ряд попыток экспериментально проверить возможность наследования условных рефлексов, которые неизменно кончались безрезультатно. Об этом говорил незадолго до Павловской сессии в одном из своих выступлений Леон Абгарович Орбели, тогдашний директор Физиологического института им. И. П. Павлова. Все эти факты, безусловно, были хорошо известны как докладчикам, так и большинству выступавших. Однако на этой сессии меньше всего интересовались фактами и добрым именем Ивана Петровича Павлова.

Иван Соломонович Бериташвили
Иван Соломонович Бериташвили

В качестве основных «противников» павловского учения фигурировали академики Леон Абгарович Орбели и Иван Соломонович Бериташвили, Пётр Кузьмич Анохин, а также академик Лина Соломоновна Штерн, которая была арестована как член Еврейского антифашистского комитета более чем за год до сессии. Надо заметить, что Орбели, Бериташвили и Анохин исследовали разные аспекты деятельности нервной системы и их их взгляды на механизмы работы мозга не всегда совпадали. Почему именно они были зачислены в антипавловцы? Недоумение по этому поводу выразил один из старейших участников сессии Николай Аполлинариевич Рожанский, сказавший в своем выступлении, что между этими тремя учеными не больше сходства, чем между яблоком, колесом и Чичиковым, в которых есть некоторая округлость (надо ли пояснять, что после этого Рожанский был также зачислен в антипавловцы). Я думаю, что уважаемый Николай Апполинариевич был не совсем прав. Между Орбели, Бериташвили и Анохиным было одно важное сходство: все они не были согласны с тем, что сложность поведения животных и тем более человека определяется всего лишь набором безусловных и условных рефлексов.

В отличие от двух других ученых, подвергавшихся особенно жестокой критике, И. С. Бериташвили на сессии отсутствовал. Выступил его ученик Николай Николаевич Дзидзишвили, который всячески пытался защитить своего учителя. Я не могу вспомнить, что говорил П. К. Анохин: возможно, это было одно из немногих заседаний, когда мне не удалось попасть в Дом ученых. Однако я хорошо помню выступление Л. А. Орбели. Он держался с большим достоинством и продемонстрировал нелепость предъявляемых ему обвинений. Орбели поддержали его ученики Александр Григорьевич Гинецинский и Григорий Викторович Гершуни. Однако всё это было напрасным метанием бисера. Все три выступления прерывались выкриками с мест, а затем были «гневно осуждены» как многими последующими ораторами, так и обоими докладчиками в их заключительных словах.

Не могу не сказать о выступлении одного из старейших сотрудников Павлова — Петра Степановича Купалова, который мужественно отстаивал мысль о том, что высшая нервная деятельность не сводится к набору безусловных и условных рефлексов. Наиболее яростная реакция последовала со стороны Иванова-Смоленского: в заключительном слове он заявил, что Купалов отходит от строго детерминистических представлений, объясняя некоторые акты поведения животных как результат их внутренних переживаний, выражение их субъективного мира, как внешнее проявление их чувств, эмоций и т. п. Сдается мне, что сегодня эти слова звучат как похвала в адрес Купалова, но в устах Иванова-Смоленского это было тяжкое обвинение в ревизии павловского учения и идеализме.

Леон Абгарович Орбели. Фото из газеты «Известия» от 12.06.1945.
Леон Абгарович Орбели. Фото из газеты «Известия» от 12.06.1945.

Выступления других участников сессии были весьма однообразны. Некоторые ораторы сквозь зубы признавали свои мнимые ошибки, тогда как большинство выступавших состязались в вульгаризации научного наследия И. П. Павлова, а также в том, кто сильнее и оскорбительнее выскажется по поводу так называемых антипавловцев. Всё это выглядело достаточно неприглядно, особенно если учесть, что добрая половина «защитников» Павлова либо учились у Орбели, либо были обязаны ему своим карьерным ростом, включая основного докладчика Быкова, который в 1946 году был избран академиком по инициативе Орбели.

Три выступления особенно врезались мне в память.

Прежде всего — речь Гращенкова, заявившего, что критикуемые на сессии антипавловцы являются пятой колонной2, а с пятой колонной следует разговаривать в другом месте — т. е. в МГБ. Иначе говоря, этот человек призывал не к научной дискуссии, а к физической расправе над своими коллегами.

Лина Соломоновна Штерн на Международном психологическом конгрессе в Нью-Хейвене (1929 год)
Лина Соломоновна Штерн на Международном психологическом конгрессе в Нью-Хейвене (1929 год)

Недалеко от Гращенкова ушел Асратян, который порадовался, что больше нет женщины, отравляющей «наш чистый воздух» (наверное, правильнее было бы сказать «мой»). Хотя он не назвал имени, все хорошо понимали, что имелась в виду Л. С. Штерн. Это звучало совершенно кощунственно — не думаю, что он действительно считал Лину Соломоновну англо-американским агентом, в действительности его реплика имела другую подоплеку. В свое время между Штерн и Асратяном возникли научные разногласия, и он был рад, что из-за ареста Лины Соломоновны эти разногласия разрешились в его пользу. К сожалению, мне недоступен полный стенографический отчет Павловской сессии — только тексты докладов и заключительных слов докладчиков, поэтому я не знаю, сохранил ли Асратян, будучи членом редакционной коллегии стенографического отчета, эту реплику в тексте своего выступления или предпочел скрыть ее от потомков. В любом случае я отлично помню, что на сессии она прозвучала.

Автором третьего выступления, которое я хорошо запомнил по чисто личным причинам, был Бирюков. Он начинал свою научную карьеру одновременно с моим отцом на кафедре физиологии Ростовского медицинского института, возглавляемой Н. А. Рожанским. До Павловской сессии они сохраняли достаточно хорошие отношения, и Бирюков, приезжая в Москву, бывал у нас в гостях. Однажды он зашел к нам после доклада на какой-то конференции, удостоившегося похвалы от Орбели. Довольный Бирюков время от времени повторял: «Сам, сам благословил». Когда на сессии он, стремясь попасть в число «первых учеников»3, особенно усерд­но пинал ногами Леона Абгаровича, я слушал и вспоминал эту реплику: «Сам, сам благословил».

Наконец, не могу не упомянуть заключительное слово основного докладчика, который унизился до антисемитской выходки в адрес Евгения Борисовича Бабского, позволившего себе высказать критическое замечание по поводу учебника физиологии под редакцией Быкова. Эта выходка как нельзя лучше иллюстрирует уровень «научной» аргументации выступавших.

Естественно, за сессией последовали организационные выводы. Вот некоторые из них.

Л. А. Орбели был отстранен от должности директора Физиологического института им. Павлова, а также от всех других должностей. Ему оставили только маленькую лабораторию в Естественно-научном институте им. Лесгафта. Лишь в 1955 году, после смерти Сталина, у Орбели появилась нормальная лаборатория, на базе которой был создан Институт эволюционной физиологии им. И. М. Сеченова. Вслед за Орбели были уволены оба заместителя директора Физиологического института — А. Г. Гинецинский и А. М. Алексанян. Гинецинский вынужден был уехать в Новосибирск, где фактически создал кафедру физиологии в Медицинском институте; он вернулся в Ленинград в 1955 году и стал заместителем директора Института эволюционной физиологии. Алексанян уехал в Ереван, где возглавил Институт физиологии имени Л. А. Орбели. И. С. Бериташвили был смещен с поста директора Института физиологии Грузинской ССР, который занимал с момента образования института. Н. А. Рожанский лишился своей кафедры в Ростовском медицинском институте, которую возглавлял с 1921 года.

Николай Аполлинариевич Рожанский
Николай Аполлинариевич Рожанский

Зато пошли в гору активисты Павловской сессии. Место директора Института им. Павлова занял Быков. Бирюков стал директором Ленинградского института экспериментальной медицины. Асратяна назначили директором созданного в Москве Института высшей нервной деятельности. Через два года его сменил на этом посту Иванов-Смоленский, а спустя восемь лет директорство опять перешло к Асратяну. Не были обойдены милостями и другие борцы с «антипавловцами».

В заключение я расскажу об одном из результатов Павловской сессии. В лаборатории, где я проработал большую часть моей жизни, была молодая сотрудница. Она занималась научной журналистикой и, возможно, поэтому заинтересовалась работами И. П. Павлова. Потом она с удивлением говорила мне: «Я ничего не понимаю. Я считала, что Павлов — это кто-то вроде Лысенко, а он, оказывается, был настоящим ученым».

Я думаю, что, если не считать исковерканных судеб многих людей, преждевременных инфарктов и других заболеваний, вызванных постсессионным стрессом, это самый печальный итог Павловской сессии. В глазах последующих поколений биологов она поставила Ивана Петровича Павлова, выдающегося ученого, одного из двух российских лауреатов Нобелевской премии по физиологии и медицине4, в один ряд с научным шарлатаном Лысенко. Есть над чем задуматься.

Юрий Аршавский,
докт. биол. наук, Калифорнийский университет

  1. Эфроимсон В. П. О Лысенко и лысенковщине // Вопросы истории естествознания и техники. 1989. № 1. С. 79–93.
  2. Гинецинская Т. А. Биофак Ленинградского университета после сессии ВАСХНИЛ // Репрессированная наука. Л.: Наука, 1991. С. 114–125.
  3. Александров В. Я. Трудные годы советской биологии: Записки современника. СПб.: Наука, 1993.
  4. Медведев Ж. А. Взлет и падение Лысенко. М.: Книга, лтд., 1993.
  5. Сойфер В. Н. Власть и наука. История разгрома генетики в СССР. М.: Лазурь, 1993.
  6. Шноль С. Э. Герои, злодеи, конформисты отечественной науки. М.: Либроком, 2010.
  7. Митин М. Б. За передовую советскую генетическую науку // Под знаменем марксизма. 1939. № 10. С. 147–176.
  8. Сойфер В. Н. Бить наверняка. Сталин против генетики // ТрВ-Наука. № 257 от 3 июля 2018 года.
  9. Резник С. Е. Против течения: Академик Ухтомский и его биограф. СПб.: Алетейя, 2015.
  10. Научная сессия, посвященная проблемам физиологического учения академика И. П. Павлова: Стеногр. отчет. М.: Изд. АН СССР, 1950.
  11. Павлов И. П. Избранные труды. М.: Учпедгиз, 1950.
  12. Squire L. R., Kandel E. R. Memory: From Mind to Molecules. New York: Sci. Am. Library, 1999, 2003.

1 Аршавский Илья Аркадьевич (1903–1996) — физиолог, ученик А. А. Ухтомского. К его чести, он не запятнал себя выступлением на Павловской сессии, хотя до нее многократню вступал в полемику с Л. А. Орбели и П.К. Анохиным (см. ниже), что, к сожалению, сказывалось и на личных взаимоотношениях.

2 Сейчас это словосочетание, как мне кажется, почти вышло из обихода, но в то время оно широко употреблялось как синоним внутреннего врага.

3 См. пьесу Евгения Шварца «Дракон».

4 Нобелевская премия была присуждена Павлову за его исследование пищеварения. Приведу только один пример, чтобы показать, каким авторитетом пользуются сегодня в мире работы Павлова в области изучения физиологии мозга. В 1999 году в США двумя известными учеными была опубликована книга «Память: От разума к молекулам», переизданная в 2003 году [12]. В первой главе, посвященной истории изучения памяти, помещены портреты исследователей, которые, по мнению авторов, внесли наибольший вклад в эту область науки. Только один человек удостоился портрета дважды — это И. П. Павлов.

26 комментариев

  1. «Систематический поход, направленный на уничтожение генетики, начался не в 1948 году, а по крайней мере во второй половине 1930-х годов» — очень смешно читать это на фоне сообщений из этого же номера TpВ: «По данным профсоюза, всего в России за 2017–2018 годы сократили 3,4 тыс. научных сотрудников» https://trv-science.ru/2021/02/den-nauki-i-obman-po-vertikali-vlasti/.

    и еще подтверждение от 2018 года «Президент РАН Александр Сергеев признал, что сотрудников научных институтов массово увольняли ради того, чтобы повысить остальным зарплату» https://indicator.ru/engineering-science/massovye-uvolneniya-ran-12-11-2018.htm?utm_source=indifb&utm_medium=social&fbclid=IwAR21uE4T0icynbk_qApw41pAqFgjiZ3jzNcAsDHZwNhZ7r5gF6Q7rsiL9K4

    Как хорошо писать о далеких событиях 1950го года, тот год то уже не кусается.

  2. > Каким именно Сталин хотел видеть «человека нового типа», он ясно сформулировал в выступлении на приеме в честь участников Парада Победы, где назвал советских людей, победивших фашизм, «винтиками». Судя по всему, это было одним из сокровенных желаний Сталина — превратить всё население страны в послушные винтики созданной им государственной машины

    К сожалению, это очередной пересказ известного мифа.

    Действительность: Цитата из речи Сталина на приеме в честь участников парада Победы 25.06.1945: «Я бы хотел выпить за здоровье людей, у которых чинов мало и звание незавидное. За людей, которых считают «винтиками» великого государственного механизма, но без которых все мы — маршалы и командующие фронтами и армиями, говоря грубо, ни черта не стоим. Какой-либо «винтик» разладился — и кончено. Я подымаю тост за людей простых, обычных, скромных, за «винтики», которые держат в состоянии активности наш великий государственный механизм во всех отраслях науки, хозяйства и военного дела.»

    (отсюда: http://wiki.istmat.info/миф:люди-винтики)

    1. Господин аноним «Евгений»!
      Убедительная к Вам просьба — а именно, указать корректный первоисточник (но никоим образом не очередной Вики-истмат или подобную же паленую чепуху, разумеется! — Л.К.) знаменитого высказывания покойного господина И.В. Джугашвили о так называемых «винтиках».
      Заранее Вам признательный,
      Л.К.
      Перефразируя одного господина из комментофф здесь на портале, ну ндравятся мне сталинизды, как скрытые, так и явные!
      К.

      1. Господин Коганов!
        istmat — это проект «Исторические материалы», а не «исторический материализм», как можно было подумать. В этом проекте опубликован огромный корпус архивных материалов, в том числе имеющих отношение к репрессиям.

        Убедительная просьба к Вам: если Вам что-то не нравится, не нужно перефразировать каких-то господ-комментаторофф.

        Что касается первоисточника, то он находится моментально:
        Сталин И.В. Cочинения. – Т. 15. –
        М.: Издательство “Писатель”, 1997. С. 232.

        Куда было включено из отчета в газете «Правда» от. 27 июня 1945 года

        1. Господин аноним «Евгений»!
          Вы указали выше отнюдь не прижизненное (пере — , причем, скорее всего многократно и с «редакцыями») издание соч. г-на И.В. Джугашвили (парткликуха «Сталин»), вы даже, говоря тавтологиями господина Мандельштама (уничтоженного режимом вышеуказанного г-на Джугашвили и его клики), даже не потрудились минимально потрудиться.
          «Не верю!» (Алексеев — Станислаффский — копирайт).
          Л.К.
          С ДзержинГаврилычем — не обломилось, чай с виртуальным Крокодилом — тоже. Ибо живой — сдох, и это главное (Е.М. Шульман, политолог — копирайт).
          К.

          1. Господин Коганов!

            I. В очередной раз обращаю Ваше внимание, что ни Вы, ни кто-либо ещё, тиражирующий данный миф, не потрудились вообще. То есть вообще не приложили никаких усилий, чтобы привести хоть какие-то подтверждения, что Сталин говорил о «винтиках» в каком-то другом контексте, отличном от приведенной цитаты. И вообще каких-либо подтверждений, что Сталин хоть как-то говорил о винтиках, не предоставляется.

            II. И Вы говорите не правду.
            Хотя 15-й том это действительно не прижизненное издание, там есть ссылка на газету «Правда» от 27 июня 1945 года — а это прижизненное издание.
            Вы же не будете утверждать, что Сталин умер ранее этой даты, а в 1953 году умер двойник?
            А ссылку на «Правду» я Вам привёл.

            III. Не понимаю, вашего пиетета к прижизненным изданиям. Если «сталинские расстрельные списки» с его автографами не вошли в прижизненное издание, то их и не было? Так что ли?

            IV. Что же касается Ваших утверждений, что Мандельштам был «уничтожен режимом вышеуказанного г-на Джугашвили и его клики».
            Уничтожение предполагает прямую вину, то есть умысел. Однако, Мандельштам не был расстрелян, а умер на пересылке от болезни, что исключает прямой умысел в его уничтожении.

            V. Кто такой «виртуальный Крокодил» вообще не понимаю.

          2. Качественные сканы «Правды» от 27 июня 1945 года с описанием приема в честь участников парада Победы я не нашел. Но это описание и региональные «правды» перепечатывали.
            Вот, пожалуйста, «Ставропольская правда» от 27 июня 1945 года: https://img.stapravda.ru/pdf/1945/06/27/19450627.pdf
            Там эта цитата в эпиграф вынесена.
            Но Вы, Коганов, можете дальше не верить, и считать, что это фотошоп.

            1. Нет, что вы, мне типа ндравятся разнообразные «правды» (в тех случаях, когда они откровенно провластно не клевещут, например, как некогда на Акад. А.Д. Сахарова):
              https://kp-ru.turbopages.org/kp.ru/s/daily/27233/4360853/?promo=navbar&utm_referrer=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com%2F%3Ffrom%3DspecialVideo&utm_source=YandexZenSpecialVideo&noredir=true
              Л.К.

              1. Господин Каганов, что-то вообще перестал понимать Ваши комментарии тут.

                > мне типа ндравятся разнообразные «правды» (в тех случаях, когда они откровенно провластно не клевещут…

                То есть, если клевещут не провластно, а против власти, Вам такие «правды» тоже нравятся?

                > , например, как некогда на Акад. А.Д. Сахарова):

                По приведенной Вами ссылке Акад. А.Д. Сахаров вообще не упоминается.

              1. Во-1-х, нужны не номера за «несколько десятков лет», а вполне конкретный номер от 27 июня 1945 года
                Во-2-х, вряд ли на рутрекере будет больше, чем в Президентском архиве, бывшем архиве ЦК КПСС. А там сканов номеров между 11 мая и 30 июня 1945 года нету.
                Куда они делись, наверное, надо спросить у Пихоя, Рудольфа Германовича. Благо, жив ещё.

      2. P.S.
        Удивительно, господин Коганов, но у Вас не возникло желания потребовать «указать корректный первоисточник (но никоим образом не очередной Вики-истмат или подобную же паленую чепуху, разумеется! — Л.К.)» на первоначальные и некорректные упоминания слов Сталина « о так называемых «винтиках»«.

  3. Винтики…
    Времена меняются, как предложил один член.-корр. РАЕН, сегодня речь должна идти о пехотинцах. Прогресс налицо!

  4. Всё очень просто и никакой загадки нет: нацисты, расисты и буржуазная пропаганда активно ссылались на генетику и дарвинизм (обосновывая понятно что), отсюда и соответствующее отношение Сталина. Например, из Шумпетера: «типичный представитель класса буржуазии по своим интеллектуальным и волевым качествам превосходит типичных представителей любого другого класса индустриального общества» (не лучшая цитата, но то, что сходу попалось). Современный пример этой точки зрения — популярная в некоторых кругах притча об огороде, согласно которой культурные растения и сорняки не могут иметь равных прав.

  5. Жаль все же что Сталин не довел дело до конца. Калифорнийцы с еврейскими фамилиями что-то уже раздражают своим элитизмом. И что касается генов и воспитания, то на вопрос ответил давным давно Макаренко.

  6. https://classic.newsru.com/blog/08mar2021/litvinovich.html
    Пользуюсь случаем, и здесь сердечно поздравляю с весенним праздником наших замечательных женщин. Воюющих, увы, частенько вместо нас, против любых диктатур, диктаторофф и диктатов. Сталинских, несталинских, каких угодно. Ибо диктатура есть зло, и это зло — оно не проканает. Ни по какому.
    Здоровья и счастья нашим дорогим женщинам и побольше!
    Л.К.

  7. Можно ещё взглянуть под таким углом. Согласно упомянутому Шумпетеру, эффективный социализм (который в принципе, по мнению Шумпетера, логически возможен) могут построить только буржуазные элементы (если согласятся в этом участвовать), а пролетарии-унтерменши с такой задачей заведомо не справятся. Однако отношение Сталина к «военспецам» в гражданскую войну хорошо известно, и очевидно, что зависимость от доброй воли буржуазных специалистов была совершенно неприемлема для Сталина; отсюда и отношение к генетике, на которой, как тогда думали, основываются эти неприемлемые идеи. Лысенковщина же совершенно естественно обосновывает возможность иметь специалистов любой требуемой квалификации и при этом пролетарского происхождения.

  8. Кольцов и его жена похоронены на Введенском клабище в Лефортове возле МГТУ им Баумана.
    Я видел сообщение что его и жену (умерла в 60 лет) отравили в один день 2 декабря 1940 г. Здоровье у них было хорошее до этого.
    https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/6/68/Vvedenskoye_-_Nikolai_Koltsov_01.jpg
    Вполне может быть т.к. как убивали до 200 человек в день даже в Москве в 1938 году. Людей убивали в душегубках выхлопными газами, передвижных газовых камерах в автобусах.Вавилова Николая Ивановича и его сына убили. Общее время допросов Вавилова Николая Ивановича составило 1700 часов.
    Почитайте какой составили документ для ареста Н.И. Вавилова
    https://ru.wikipedia.org/?curid=2756&oldid=112891537

    1. О! Очередную порцию протухших мифов подвезли.

      1. Кольцов Николай Константинович умер от обширного инфаркта в городе Ленинград в гостинице «Европейская». А его жена приняла яд после известия о кончине мужа в городе Москве, где они проживали.
      2. Как известно, Николай Иванович Вавилов был приговорен к ВМН — расстрелу. Который по ходатайству заместителя главы НКВД СССР В. Меркулова был заменён на 20 лет ИТЛ. Какая-то странная комбинация, чтобы убить человека. Когда можно было просто привести приговор в исполнение, а не ходатайствовать о замене ВМН заключением.
      3. Про душегубки с выхлопными газами, это мифописатели явно с чем-то перепутали.
      4. Про убийство сына Н. И. Вавилова тоже очередная чушь. Один его сын, Олег Николаевич Вавилов, в 1946 году поехал с группой альпинистов на Домбай, где и погиб. Другой его сын, Юрий Николаевич Вавилов, умер в 2018 году. Причина смерти с ходу не нашлась. Может это он имеется в виду?

      P.S. Всё жду, когда расскажут о нейросифилисе Ленина и пароходе «Пижма».

      1. По утверждению участников экспедиции на Домбай обстоятельства гибели Олега весьма туманны. Что касается Юрия, то он умер, будучи весьма преклонного возраста. 90 лет это все таки возраст риска.

          1. Горы — местность опасная. Там люди гибнут, бывает.
          2. Обстоятельства гибели группы Дятлова не менее туманны. И вокруг них накручено много конспирологии и даже мистики. Но всё это не отменяет ошибок руководителя группы, приведшие к аварии.
          3. Вот слова жены Олега Вавилова, приведенные в https://www.mk.ru/social/article/2007/07/23/91524-sbroshen-po-prikazu-sverhu.html

          «Я начала разгребать снег и увидела его — как живого: темные волосы, густые брови, даже румянец на щеках. 
          Я отгребла руками снег и крикнула Сидоренко: “Я нашла Олега!” …Мы обернули тело Олега в палатку и в течение часа спускали его к подножию горы. Он явно погиб не от лавины и не от падения с высоты. Снег засыпал его уже после того, как он умер… Я верхом отправилась в Тиберду и вернулась с милиционерами. Они оформили документы и вручили мне свидетельство о смерти… В нем говорилось, что у него справа в височной области след от удара ледорубом. Тогда я как-то не обратила на это внимания…”»

          То есть она лично нашла тело, принимала активное участие в эвакуации, а след от удара ледорубом в правую височную область не заметила. Только в свидетельстве о смерти об этом прочитала. Тем более, что свидетельство о смерти пишет патологоанатом, а не эксперт который может установить орудие убийства.
          Дальше эту тему обсуждать нет особого желания, так как в отсутствии доказательств это всё переходит в плоскость веры.

  9. Я благодарю Дмитрия за прекрасное фото могилы Николая Константиновича Кольцова.

    Поскольку ни один из комментаторов, отрицательно отозвавшихся о статье, не назвал себя, я не буду вступать с ними в пререкания и ограничусь двумя замечаниями.

               1. Когда я писал: «Судя по всему, это было одним из сокровенных желаний Сталина – превратить все население страны в послушные винтики созданной им государственной машины», я исходил именно из той речи Сталина, которую цитирует господин Евгений и которая действительно была напечатана в июне 1945 года, а также из всего того, что я знаю о Сталине и его деяниях. В 1945 году, будучи 16-летним юнцом, я был в восторге от этой речи. Сейчас я понимаю, что сравнение народа-победителя с «винтиками государственного механизма» было оскорбительно, независимо от того каким дополнительным словесным соусом это сравнение было приправлено. Но это не главное. Из цитируемой речи видно, что, согласно Сталину, не государственная машина, существующая на средства налогоплательщиков, должна обслуживать людей, а население страны должно обслуживать государственную машину, быть ее винтиками. Не случайно одним из любимых исторических персонажей Сталина был Иван Грозный, который во имя примата государственной машины рубил головы направо и налево. Советую Евгению почитать хорошую литературу про историю Российского государства. Полезно для понимания сути исторических документов.

     2. Я хочу расширить комментарий мистера I regret nothing (я ни о чем не жалею) следующим образом: «Жаль все же что Сталин и Гитлер не довели дело до конца». Так будет честнее. Кстати, я не понял, что значит слово «элитизм», которое так возбудило при чтении статьи мистера, ни о чем не жалеющего – ни об убийстве академика Николая Ивановича Вавилова, ни о травле, приведшей к смерти великого Николая Константиновича Кольцова, ни о посмертном издевательстве над Иваном Петровичем Павловом в 1950 году, ни об уничтожении лучших хлеборобов страны под видом борьбы с так называемыми кулаками, ни о существовании ГУЛАГа и т.д. и т.п. Стыдно’с, мистер I regret nothing.

    1. Уважаемый Ю.И.!
      Имхо, статья, как и любое достаточно взвешенное и правдивое свидетельство, представляется мне весьма полезной, причем вне политических пристрастий (мнимого «сталинизма» реальных клоунофф и т.п.).
      На последних (прозванных «ольгинскими» по предместью СПб, ранее Ленинграда, троллями) прошу Ваше внимание не обращать — профессия у них такая.
      С почтением,
      Л.К.

    2. Раз уж Вы упомянули мои комментарии.

      1. Пользуясь случаем, хочу сказать спасибо за Вашу статью. Не смотря на отдельные моменты, за которые зацепился мой глаз, воспоминания непосредственного участника событий всегда интересны и ценны.
      2. Возвращаясь к «винтикам». Формально и фактически Сталин в этой речи не называл людей винтиками, он говорил, что «кое-где у нас порой считает людей винтиками» (в цитате это есть дословно).
      3. У Вашему мнению и оценкам, как непосредственного участника событий, отношусь с большим уважением. И как-то их оспаривать не собираюсь.
      4. Книги по истории, конечно, читаю.
      5. По поводу анонимности. Я человек не публичный и даже научной степени у меня нет. Мои ФИО или, например, адрес проживания никому ничего не скажут.

      С уважением,
      Евгений.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

Оценить: