Картинки из Мегри

Павел Квартальнов
Павел Квартальнов

Первый раз я оказался в Армении в мае 2017 года. Поездка состоялась в рамках проекта по изучению географической изменчивости пеночки-теньковки в Малой Азии. В поисках разных форм пеночек и зон их контакта я и мои коллеги обследовали разные регионы Турции, Закавказья и Северного Кавказа.

В Армении нас интересовал крайний юго-восток этой страны, где, по предварительным данным, гнездились хорасанские теньковки — представители формы, достоверно известной ранее только из Туркмении и с севера Ирана. В Ереване говорят, что жизнь там была бы раем, если бы к Еревану был ближе Мегри. В отличие от столицы Армении, Мегри находится в местности, климат которой благоприятствует земледелию и садоводству. Каждый житель Еревана ел фрукты, выращенные в Мегри, но далеко не каждый добирался до этого удаленного города, расположенного на границе с Ираном, близ азербайджанской Нахичевани.

Почти месяц мы с Ириной Ильиной жили в Мегри, выбираясь оттуда в горы, где, на территории национального парка «Аревик», гнездились интересные нам птицы. Пожалуй, немного я видел мест, где природа так хорошо сохранилась бы и где не только птицы, но и дикие звери безбоязненно ходили рядом с жильем человека. Можно вспомнить, что «Аревик» — едва ли не единственное в Закавказье место, где регулярно размножается переднеазиатский леопард. Вопреки положению города на торговых путях (а раньше — на Шёлковом пути), в местности с благодатным климатом, многие местные жители оказались прижимисты, мечтали лишь о том, чтобы получить грин-карту или переселиться из их провинции хотя бы в Россию, и пытались соблюсти сиюминутную выгоду даже в ущерб своим долгосрочным интересам.

Готовым анекдотом звучит история о том, как в одном доме нам подробно показали устройство самогонного аппарата и рассказали о его производительности, но не налили и стопочки на пробу (если бы была возможность отведать, мы бы купили самогон в подарок своим близким). Рассказываю это лишь чтобы подчеркнуть, с каким уникальным человеком нам довелось там познакомиться.

Как-то вечером мы с Ирой возвращались в Мегри из экскурсии в соседнее горное ущелье. Проходили через территорию местной больницы, опустошенной и частично разрушенной. Из расположенного на отшибе здания — бывшего гаража — вышел старик, пригласив нас на чашку кофе. Хотя мы спешили к ужину, приглашение было столь приятным и неожиданным, что мы согласились.

Первое, что мы увидели в полутемном помещении, — рисунок тигра, выполненный на куске фанеры. Вернее, не рисунок, а взгляд тигра, показавшийся живым. От него трудно было оторвать глаз, как от настоящего хищника, который может напасть, если отвлечься и посмотреть в сторону. Привыкнув к полумраку, глаза различали и другие мастерски выполненные картины. Их техника изобличала автора без профессиональной подготовки, но с настоящим талантом, хорошим вкусом и искренним желанием рисовать.

Тигр. Картина Гарнека из Мегри
Тигр. Картина Гарнека из Мегри

Гостеприимного хозяина звали Гарнек. Раньше он служил в армии, а рисовать начал, только оказавшись на пенсии. Лишенный правой руки и правой ноги, почти без денег, старик, казалось, должен был стать беспомощным инвалидом, но смог отдаться увлечению — реставрации старых машин. Нас с Ирой он лихо подвозил по кривым и узким улочкам родного города на самостоятельно отреставрированной «Волге» с кожаными сиденьями и блестящей фигуркой оленя на капоте (впрочем, машина была собрана по частям, и с её маркой я могу ошибаться).

Первые картины, за неимением масляных красок и холстов, Гарнек начал выполнять также красками для машин или эмалью, на любых попадавшихся кусках фанеры и картона: копировал картины старых мастеров, изображал героев Армении (писателя Хачатура Абовяна, композитора Комитаса, генерала Андраника Азаняна), сюжеты из Евангелия, рисовал и с натуры, и по собственной фантазии. По словам Гарнека, последнее время его работы стали пользоваться популярностью: он сетовал, что мы с Ирой не можем увидеть другие картины, в те дни выставлявшиеся в «отряде» (в российской военной части на окраине Мегри). Военные начали помогать красками и продуктами, но получал ли он от них какую-то еще помощь — не знаю. Во всяком случае, на приобретение или строительство достойного жилья денег не было.

Другие наши знакомые из Мегри отзывались о старике пренебрежительно. Как нам сказала мать того самого владельца самогонного аппарата: «Мой сын предлагал этому человеку пасти свиней, и он отказался. Сам виноват. Чем мы можем еще помочь? И зачем вы к нему ходите?» Я же старался найти время в короткой поездке, чтобы еще и еще раз посетить Гарнека, поговорить с ним. В первую же встречу Гарнек предлагал подарить тигра мне, но я не решился принять подарок, надеясь позднее его купить. Однако так и не смог заставить себя завести коммерческий разговор — тогда мне казалось, что это помешает нашему общению.

Вопреки тяготам своей жизни, Гарнек был убежден в том, что Бог существует и активно помогает ему, рассказывая истории о том, как получал в нужный момент всё необходимое: то пачку сигарет с зажигалкой, лежавшие прямо на камне где-то на горной вершине, то иголку с ниткой, чтобы починить разорвавшиеся штаны, в городском парке. Завидная жизнь, когда человек просит немногого, и получает это, и способен делать окружающий мир богаче и красивее.

Картины Гарнека — не единственное открытие, совершенное мной в Мегри. Близ нашей гостиницы, недалеко от въезда в город со стороны Еревана, стояла старинная церковь Святого Саркиса, разрушенная землетрясением, видимо, вскоре после постройки (в XVIII веке?). Информацию об этой церкви найти невозможно, поскольку ее путают с другой церковью Святого Саркиса, сохранившейся в городе (о ней ниже). Хотя на кладбище при церкви много помпезных памятников, сама заброшенная церковь ныне служит прибежищем для скота. Частично сохранившиеся фрески свидетельствовали о том, что церковь изначально была расписана бедно, не самыми искусными мастерами.

Однако еще со времен поездок на Кипр я привык обращать внимание на граффити, в разное время оставленные посетителями святынь. На стенах церкви в Мегри удалось обнаружить многочисленные рисунки, выполненные карандашом или процарапанные острым предметом: служители церкви, всадники и другие персонажи, сказочные птицы, фантастические звери, лошади, рыбы (форель)… Там же располагалось процарапанное на штукатурке изображение малого двухмачтового («полуторамачтового») судна с длинными узкими вымпелами на фок- и бизань-мачтах, изогнутым носом и широким пером судового руля. По силуэту и оснастке судно напоминает арабскую багалу или, скорее, ганью (отличавшуюся дискообразным украшением носового штевня) — судно, на котором в XIX в. по Индийскому океану и прилегающим морям ходили торговцы, использовались эти суда также рыбаками и военными.

Корабль. Граффити XIX века из разрушенной церкви Св. Саркиса, Мегри
Корабль. Граффити XIX века из разрушенной церкви Св. Саркиса, Мегри

На борту судна была процарапана дата «18818». Её можно интерпретировать и как «1818», и как «1881», однако там же три раза, буквами армянского алфавита, обозначена та же дата, но уже от сотворения мира. Если я правильно ее прочитал, это дата 7330, и она близко соответствует 1818 году (автор граффити, по-видимому, был приверженцем взглядов о сотворении мира в 5511 году до Рождества Христова). Несомненно, тут должны еще разбираться специалисты, лучше меня знающие армянскую письменность и летоисчисление. Помимо двухмачтового судна, на стене есть и поврежденное граффити одномачтовой гребной шлюпки, выполненное в том же стиле и, вероятно, в то же время.

На другом примечательном граффити той же церкви изображен янычар в полном снаряжении. На одном боку свисают ножны кинжала, на другом — кремневый пистолет, там же — пороховница, в правой руке воин сжимает изогнутый кинжал (ятаган), в левой держит оружие, похожее на обоюдоострое копье. Янычара в воине выдает отсутствие бороды: только воинам-иноверцам позволялось брить бороды в армии Оттоманской империи. На голове у воина — убор с пышным плюмажем. Именно для таких уборов русское население берегов Каспийского моря продавало в Турцию перья цапель, колпиц и других птиц. Неизвестно, почему изображение турецкого воина появилось на стене христианской церкви, однако соседство рисунка с изображением корабля, на борту которого нанесены даты и от Рождества Христова, и от сотворения мира, свидетельствует, что граффити нанесены не завоевателями, но правоверными христианами, возможно, вспоминавшими о злоключениях по пути к родным местам.

Примечательно, что обоюдоострым копьем, по форме схожим с копьем янычара, вооружен и Святой Георгий на одной из частично сохранившихся фресок этого храма (еще один конник — Святой Саркис — изображен на стене напротив). К старейшим граффити, видимо, относится и бедное деталями, но исполненное экспрессии изображение лихого всадника, стоящего, подбоченясь, на спине несущейся галопом лошади, с уздой, но без седла. Своей динамикой этот удалой джигит сразу отличается от бледных статичных изображений святых Георгия и Саркиса.

Вид на церковь Сурб Саргис Покр Таха, Мегри
Вид на церковь Сурб Саргис Покр Таха, Мегри

Примечательно, что реализм характерен не только для граффити, от которых естественно ожидать разнообразия сюжетов, но все-таки и для церковных росписей в Мегри. На окраине города расположена другая церковь Святого Саркиса (Сурб Саргис Покр Таха), построенная в XVII веке, — она выделяется среди многих церквей Закавказья своими богатыми росписями. С описанным выше граффити XIX века интересно сравнить изображение корабля на фреске этой церкви, в сцене, где Иону отдают огромному морскому чудищу. Кита художник нарисовал как умел (явно не был знаком с этим существом ни лично, ни по изображениям очевидцев), а образцом для корабля взял судно, ходившее под флагом Оттоманской империи. Это снова небольшое двухмачтовое судно, но уже другой конструкции.

Мореходы бросают Иону в море. Фрагмент фрески из церкви Сурб Саргис Покр Таха, Мегри
Мореходы бросают Иону в море. Фрагмент фрески из церкви Сурб Саргис Покр Таха, Мегри

Здесь привлекает внимание деталь, кажущаяся фантастической: корабль снабжен не только парусами и веслами, но еще и тремя колесами! Перекочевала ли эта деталь из средневековых миниатюр, изображавших поставленные на колеса боевые суда вещего Олега в его походе на Царьград или античные суда с гребными колесами, приводимыми в действие быками, либо художник основывался на других рассказах или собственном опыте — сказать трудно. Но изображение столпившихся у борта людей подтверждает, что фигуры в виде полуовалов на борту корабля на упоминавшемся выше граффити также должны изображать команду судна.

Вид на церковь Сурб Аствацацин, Мегри
Вид на церковь Сурб Аствацацин, Мегри

Наконец, в церкви Святой Богородицы (Сурб Аствацацин), расположенной в центре города и относящейся к XVII веку, но расписанной лишь в 1844 году, примечательны фрески с изображением Рая и грехопадения. Здесь Дьявол на Древе познания изображен в виде самой крупной и опасной змеи Армении — гюрзы, а у ног Адама и Евы, еще не изгнанных из Рая, у Древа жизни ходят горные куропатки — кеклики. А Древо жизни, где сидят горлицы, — это, конечно, гранат, почитавшийся в Армении еще с языческих времен. Да, при всем интересе к историческим памятникам и произведениям искусства, я прежде всего обращаю внимание на детали, близкие биологу. Посетите Мегри — и наверняка отыщете там картины, которые покажутся важными и интересными именно для вас.

Адам и Ева у Древа жизни. Фреска из церкви Сурб Аствацацин, Мегри
Адам и Ева у Древа жизни. Фреска из церкви Сурб Аствацацин, Мегри

Павел Квартальнов, канд. биол. наук

Фото автора

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

Оценить: